Андрей Посняков - Кремль 2222. Ладога
– Да, есть такая, – покивал Йован. – Маар относится к ней как к высокопоставленной гостье… И даже более того…
Смуглолицый замолк, невольно покосившись на Маару. Та чуть заметно покривилась, лично перехватив нить беседы:
– Да – более того! Она очень красивая девушка, эта Мастер Полей. Властелин оказывает ей знаки внимания, дарит богатые подарки, танцует с нею…
– Танцует?! – невольно воскликнул Кирилл, чувствуя, как холодная игла ревности ранит его сердце.
– Да-да, танцует, – перехватил эстафету Йован Рыбак. – Видите ли, в крепости и раньше устраивали балы… но сейчас, когда появилась красавица Алексия, которой так благоволит хозяин, это стали делать куда как чаще! Почти каждый день. Только с юной гостьей Повелитель и танцует.
Шам, конечно, заподозрил что-то неладное. Не столько в словах беглецов, сколько в поведении дампа… в котором ныне сидел сиам. Вместо мальчишки Юра сибмионт выбрал этого урода… что ж, неплохой выбор, наверное. Джаред Хорг куда выносливее и сильнее подростка, тем более – прекрасно владеет мечом. Может, именно это сиаму и надо. Чтобы занять место Маара. Судя по всему – тут многие хотят половить рыбку в мутной воде, не исключая и этой странноватой парочки, мысли которой зачем-то прикрывает сиам. Причем прикрывает вполсилы… Или это ему, Нагу, кажется, что вполсилы? Да, честно-то говоря, там и нечего особо-то прикрывать. Оба – и женщина, и мужчина – ненавидят своего хозяина, это шам чувствовал на все сто! Ненавидят и хотят… нет, не помочь, а использовать кронштадтцев… а симбионт, в свою очередь, намеревается использовать этих двоих. Такой вот хитрый круговорот намечается. Хотя, если разобраться, – ничего хитрого. Обычная интрига, от которой всем только польза. Если бы дружище Кир хотел здесь властвовать, тогда – да, тогда все эти существа (включая сиама) были бы для него конкурентами, а так… В конце концов, Киру нужно лишь освободить Лексу. Освободить и убраться отсюда как можно быстрей.
Киру нужна Лекса. А вот нужен ли этой хитроватой девчонке Кир? Вопрос! Судя по словам парочки, а в особенности – по мыслям этой женщины, Мары, – большой вопрос. Да, когда-то Лекса была без ума от сотника. Но общение с Полями смерти меняет людей, очень быстро и сильно. Вот и эта юная красотка… Танцует с чудовищем? Да-а… В этом отношении Мара не врет, Наг чувствовал ее ревность, которую не мог сейчас скрыть никакой сиам. Эта женщина явно ревновала Лексу к своему жуткому хозяину. Сама хотела стать при нем повелительницей… или погубить монстра! Алексия путала ей все карты… Ах, Лекса, маленькая зеленоглазая дрянь! Не зря шам никогда особенно не верил в ее чувства к Киру. Просто девочка хотела власти. И, кто знает, может быть, здесь, в Ладоге, ей понравилось куда больше, нежели в продуваемом всеми ветрами Кронштадте? Зачем же тогда эту мелкую дрянь освобождать? Ах, да, она же Мастер Полей. Нужна, что уж поделать.
Йован Рыбак что-то рассказывал, деловито показывая на чертеже. Говорил, где часовые, когда обычно привозят оброк, что при этом делают. Пояснял, отвечал на все вопросы обстоятельно и точно. Наг чувствовал это. А еще чувствовал Мару – особенно перехватив взгляд, украдкой брошенный ею на Кира. Этой черноволосой красотке нравился сотник! Шам усмехнулся: пусть так. Усмехнулся и тут же почувствовал, что и на Кира тоже давили. Симбионт, конечно же, кто же еще? Давил с целью вызвать влечение к Маре! Ну, а почему бы и нет? Мара – очень красивая женщина, а Кир… Пусть отвлечется, развеется… может, и забудет хоть ненадолго эту свою дурацкую Лексу!
Кир доверял в этой жизни немногим, очень немногим. Лишь близким друзьям… либо тем, кого он считал таковыми. Верил дампу, верил шаму… специально их и позвал на допрос, потому что верил. А ведь выходит, что не нужно было верить никому! И шам, и дамп, попавший под влияние сиама, вели свои игры, иногда совпадавшие с мыслями и устремлениями Кира… иногда же – нет.
Маре решили помочь все. И дамп, и шам. Пусть будет!
– Могу я показать вам тайные болотные тропы, господин сотник?
– Болотные тропы? Почему бы и нет?
Смуглая красавица Мара все больше нравилась Киру. С каждой секундой, с каждым мгновением. Темная прядь волос, падающая на лоб. Сияющие жемчужно-серые глаха. Стройные бедра, большая упругая грудь под красным платьем из тонкой шерсти. Ей так шло это платье, этот цвет. Как Лексе – голубой или бирюзовый.
Лекса… Какая Лекса?
Словно кто-то вычеркнул, выбросил из головы это имя… Кир едва успел подумать о девушке… и все. И все мысли его вновь переключились на Мару.
* * *Жадно чавкнув, глухая синяя пелена сомкнулась над Лексой, увлекая девушку куда-то далеко-далеко. Замелькали перед глазами фиолетовые и голубые звездочки, рванувшие, словно новогодний фейерверк, затейливой вспышкой. А потом наступила тьма.
Но это вовсе не было смертью. Алексия словно бы крепко спала, чувствуя сквозь сон чьи-то осторожные прикосновения, какие-то приглушенные слова…
Реальность вернулась быстро! Внезапно девушка вздрогнула и пробудилась, удивленно моргая ресницами. Она лежала – или лучше сказать, возлежала – на копне свежего пахучего сена, все в том же изумрудно-зеленом платье с золоченой вышивкой, красивая, как сама весна.
– Очнулась! – вдруг закричал кто-то совсем рядом. Закричал явно на каком-то своем языке, но Алексия все хорошо поняла.
– Очнулась! Колдунья очнулась! Скачите, скажите конунгу!
Кто-то метнулся к лошадям. Скрипнув, отворились тяжелые, обитые толстыми железными полосами ворота. Застучали копыта, вылетели из крепости всадники, умчались, поднимая дорожную пыль. Стражник поспешно затворил ворота.
Крепость? Лекса помотала головой. Да, она находилась во дворе крепости… только не каменной, а деревянной, и, видно, выстроенной не так давно – бревна массивного частокола вкусно пахли свежей смолою.
Смола смолой, но… Все те же стены, все те же башни – только деревянные, бревенчатые. Тем не менее выглядели они вполне достойно, ничуть не хуже каменных, да и выстроены были на один манер, не как раньше – Воротная башня – квадратная, остальные – круглые. Теперь все были квадратные – срубы. Иных и не могло быть.
– Очнулась, госпожа наша! – подбежав к девушке, поклонился в пояс парнишка лет пятнадцати – белобрысый, худенький, светлоглазый, с восторженно-почтительным взором и приятным лицом, слегка тронутым веснушками. – Велишь сюда кваску принесть иль пойдешь в дом?
Располагавшийся во дворе крепости дом выглядел донельзя странно. Длинный, приземистый, с пологою, крытой дерном крышей. Из распахнутой двери тянуло дымком.
– Астер еду готовит, – пояснил парнишка. – Как раз для тебя, госпожа. Мы ведь и ждали, что вот-вот проснешься. Так идем в дом?
– Эй, эй, – усевшись на копне, Алексия помотала головой, слово отгоняя неизвестно откуда взявшееся видение. – Мы, вообще, где? И ты кто такой?
– Я – Олаф. Олаф Кровавая Пятерня, сын Хакона Кривого Рога из Упсалы, знаменитого хевдинга, повелителя морских скакунов, пенителей волн, и…
– Хорошо сказал, – прервав словесные излияния, улыбнулась девчонка. – Ты прям поэт, Олаф.
– Поэт? Ах, скальд! – Подросток неожиданно зарделся, совсем как девушка. Видать, слова Лексы пришлись ему по душе. – А говорили, будто у тебя змеиный язык, госпожа. Теперь вижу – врали!
– Змеиный язык? У меня? – Фыркнув, девушка тут же высунула язык, словно дразнилась. – Н-ны-ы! Что, в самом деле раздвоенный? Змеиный?
– Не-а, – расхохотался мальчишка. – Так я сбегаю, квас да еду принесу?
– Тащи, – почувствовав, что и в самом деле проголодалась, Алексия согласно махнула рукой, и юный Олаф тотчас же бросился к дому…
Между тем обширный крепостной двор вовсе не выглядел безлюдным. Скорее наоборот. На башнях виднелись дозорные, а у ворот – стражники. Кто-то в переливчатых коротких кольчугах, кто-то в кожаных панцирях с нашитыми бляшками. Длинные, с вышитыми подолами, рубахи, какая-то непонятная обувь с высокой оплеткою из ремней, оружие. Почти у каждого – мечи, кинжалы, короткие копья. У некоторых – небрежно засунутые за пояс топоры-секиры. Многие, несмотря на погожий и довольно-таки жаркий день, – в плащах. Волосы, а кое у кого – и бороды заплетены в забавные, свисающие на плечи косички. Впрочем, не у всех. Кто-то так и ходил – лохматым. Вот как подбежавший с корзинкою Олаф.
– Угощайся, моя госпожа!
– Спасибо!
Взяв из корзины вареное яйцо, серое, в крапинку, Лекса разбила его о валявшийся рядом камень, быстро очистила… Потом запила каким-то пахучим напитком из глиняной крынки. Выдохнув, протянула крынку Олафу:
– Будешь?
Парнишка не отказался, сделал пару глотков.
– Так мы где все-таки? – снова напомнила Лекса.
Поставив опустевшую крынку наземь, Олаф приосанился:
