Александр Ищук - Спецгруппа «Нечисть». Экспансия
– А потом, я думаю, будет очень весело…
– Не нравится мне всё это…
– Мне тоже. Стой, – я тормознул друга, собиравшегося уходить, – вот тебе секретный пакет от Барона.
Я протянул ему небольшой запечатанный конверт.
– Вскроешь только в том случае, если мы разделимся.
– Мы – это кто? – хмуро уточнил Марся.
– Мы – это ты и парни с одной стороны, и я – с другой.
– Не понял… – затянул было Марся.
– Так, боец, – оборвал его я. – Заткнулся, и марш на разведку.
Марсель зло сплюнул и ушел. Спустя три минуты он и парни «потекли» в сторону храма. Десять минут – и Микола доложил:
– Сашко, тут всё чисто, следов нет. Зверьё ходило, но давно.
– Понял. Пока оставайтесь там, – я посмотрел на часы и засек время. Через тридцать секунд в гарнитуре прозвучало:
– Командир, в нашу сторону идут неизвестные. Вооружены. Двигаются грамотно, но нагло. Экипировка и оружие натовские, – доложил Зяма, сидевший в наблюдении южного фланга.
– Север, есть движение? – спросил я у Ильдара.
– Уже есть, – ответил он.
– Восток, запад?
– Начинается, – ответили парни.
– Так, общий приказ: максимально быстро продвигаемся к храму и занимаем… – Закончить я не успел, так как в наушнике что-то щелкнуло и связь, что называется, «накрылась медным тазом». К счастью, парни услышали приказ начать движение к церквухе и моментально его выполнили. Прошла минута, и мы были внутри.
Церквуха представляла собой строение из двух комнат. «Трамвайчиком», если применить к ней характеристику «хрущевок». Две смежные комнаты: первая – длинная и узкая с одной входной дверью и окнами (по четыре с каждой стороны) и вторая – в форме квадрата, гораздо шире и длиннее первой. Пол деревянный, местами подгнивший.
– Командир, связи нет, – первое, что сообщил Петюня, когда мы вошли в церковь.
– Понял. Разобрали окна и дверь, – скомандовал я. – Снайперы, на крышу не лазить, она, скорее всего, пристреляна…
– Да что ты говоришь, – прокомментировал мою реплику Олег, – а мы бы ни в жизнь не догадались.
– Термит, – позвал я сапера, пропустив комментарий снайпера, – где-то тут есть подземный ход…
– А-а-а-а ты…
– Знаю, Леня, – перебил я его. – Твоя задача найти его и проверить длину оного.
– Е-е-е-есть, – Лёнька начал старательно изучать пол.
– Командир, – окликнул меня Микола, расположившийся рядом с центральным входом, – ты ничего не хочешь нам сказать?
– Хочу, други мои.
– Ну так не томи…
– Как вы уже поняли – мы снова изображаем живца.
Кто-то выматерился вполголоса.
– И кого на нас ловят? – флегматично спросил Микола.
– Некоего немецкого генерала.
– То есть Коваль и Загребин шлындают где-то рядом? – оторвался от изучения леса Ильдар.
– Нет, други мои. Сегодня мы солируем. Наша задача: завязать бой с немчурой, дожидавшейся нас, продержаться некоторое время и свалить через подземный ход, который сейчас усиленно ищет Термит.
– А потом немчуру накроют артобстрелом?
– А это как получится. Закончили болтовню. Всё внимание на лес. Скоро начнут.
Ко мне подошел Марся и шёпотом поинтересовался:
– Я не понял: немецкий генерал идёт в составе группы, которая нас блокирует?
– Марся, все подробности узнаешь или от меня, или из конверта. Поэтому не приставай и дуй в свой сектор.
– Саня, едрить твою… – Закончить он не успел. Со стороны леса раздалось:
– Русские, сдавайтесь! – потребовал некто сиплым голосом, усиленным мегафоном.
Я прыснул от смеха. Марся, Ильдар и Олег отреагировали аналогично.
– Где-то это я уже слышал… – хмыкнул Олег.
– Русские, сдавайтесь, вы окружены! – потребовал всё тот же невидимый собеседник.
– Сашко, чего молчим? – поинтересовался от двери Микола.
– Русские и татары – не сдаются, – проорал набравшийся опыта в переговорах со Шнайдером Марся. Потом поглядел на Вартанчика, на прищурившегося Зяму и добавил: – Евреи и кавказцы тоже!
– Не понял! – пробубнил Микола, намекая на то, что он украинец, а про него ничего не сказали.
– Вашу мать, – шепотом и во всю дурь: – Украинцы тоже не сдаются!!!
Собеседник в лесу молчал, очевидно переваривая услышанное. Наконец требование было уточнено:
– Российские солдаты, вы окружены. Сопротивление бесполезно. Предлагаем сдаться.
– А интурист прекрасно говорит по-русски, – заявил Макс из смежной комнаты. – Видать, из эмигрантов.
– Кто с нами говорит? – проорал я. – Кому нам сдаваться?
– С вами говорит майор немецкой армии.
– И где гарантии, что немецкой? А не японской или еврейской?
– Гарантий нет. Как только вы сдадитесь, сразу сможете убедиться.
– Рафа, – окликнул я гранатометчика. – Он, судя по всему, стоит на месте. Снять сможешь?
– Легко, – ответил тот. – Пусть он ещё чего-нибудь скажет.
– Слышь, фашист, – обратился я к немцу, – а что будет, если не сдадимся?
– Вас уничтожат, – сразу ответил он.
– Внимание! – скомандовал Рафа.
– А время на «подумать»? – продолжал я демаскировать позицию майора.
– Пять минут, – соизволил он.
– Выстрел! – предупредил Рафа.
Я приоткрыл рот и зажмурил глаза. Сколько воюю, но не могу избавиться от этой привычки: закрывать глаза, когда рядом долбят из «бура». Когда стреляю сам – всё в порядке. Но когда рядом кто-то «работает»… Шарахнул гранатомет. Эффект в помещении был потрясающий! С противоположной стены посыпались остатки штукатурки. Парни отозвались тихим матом. Я потряс башкой в надежде восстановить слух и проорал немцу:
– Гитлер, сколько у нас времени, я не расслышал? В качестве ответа прилетела пулемётная очередь.
– Крупнокалиберный, – флегматично констатировал Микола.
Немецкий пулемёт был поддержан стрельбой из автоматов. Работали фрицы грамотно, почти все выстрелы попадали в оконные проемы. По храму полетели рикошеты. Плотность огня была приличная, работало стволов двадцать, хотя в такой шумихе можно было и ошибиться.
– Микола, внимание, – скомандовал Мамелюк, осматривая местность через самодельный перископ, – с твоей стороны движение на одиннадцать часов. Огонь открываешь через четыре, три, две, одну, пали!
Микола, не вставая, высунул ствол пулемёта и дал короткую очередь.
– Есть попадание, – констатировал Димон и тут же добавил: – Снайпер!
В качестве подтверждения его слов самопальный Димкин перископ был уничтожен выстрелом.
– Петюня, ФГСы давай, – потребовал Олег. ФГСом мы называли видеокамеру на длинном гиб ком зонде, присоединенную к небольшому планшету. Именно камера с зондом вызвала у моих «пилюлькиных» ассоциацию с прибором для осмотра желудочно-кишечного тракта.
