Филип Фармер - Пир потаенный
– Есть какие-нибудь сведения от вашего помощника?
– Нет, сэр. Ситуация остается прежней с момента моего последнего рапорта. Он направился в усадьбу, чтобы попытаться разузнать, что там происходит. Он должен был выдать себя за путешествующего по стране и попроситься на ночевку. С тех пор, как он постучал в дверь, у меня нет от него никаких известий.
– Что вы узнали по поводу тех двух иностранцев, которые запаслись большим количеством еды и выпивки в Грейстоке? – спросил я.
– Ничего, сэр. Я не смог проследить за ними, так как они были уже далеко, когда мне сообщили об их появлении. Если Ноли и его люди уже находятся в усадьбе, что мне кажется наиболее вероятным, вполне может быть, что эти двое являются членами его банды.
– Спроси его, объявился Док или нет? – нетерпеливым тоном вмешалась Триш.
Агент ответил, что нет. Но тут же добавил, что не связывался с Лондоном уже несколько часов.
– Вы можете осмотреть гараж и конюшни? – спросил я.
– Нет, сэр. Все входы тщательно заперты. И чтобы проверить, есть ли лишние автомобили, мне пришлось бы взламывать замки. А вы мне приказали не…
– Да, да, – прервал я его. – Я не хочу, чтобы они заподозрили, что за ними следят.
Голос агента вызвал у меня подозрения, он не был таким, каким я помнил его. Впрочем, в эфире было много электрических разрядов, ухудшающих слышимость – со стороны Ирландии приближалась гроза.
– Мы приземлимся приблизительно через час. Будьте готовы прикрыть нас, так как если Ноли с его бандой действительно находятся внутри усадьбы, они выскочат оттуда, как стая гончих. Встречаемся в лесу. Там и выработаем общий план. Сигналы, как договаривались: четыре моих вспышки и шесть ваших.
– Договорились, сэр. Четыре и шесть.
Я отключил радио. Голос человека был похож и не похож на голос моего агента. Если только он не пытался специально изменить его, чтобы предупредить меня об опасности. И потом, раньше мы всегда обменивались световыми сигналами, но пятью с его и тремя с моей стороны.
Я рассказал Триш о моих подозрениях. Она сказала:
– Если им удалось взять его живым, они все вытянут из него пытками. А если заметят, что он обманул их, они тут же прикончат его.
– Они убьют его в любом случае. Думаю, он уже мертв. Они, скорее всего, уже вытянули из него все, что могли. Я все больше склоняюсь к мысли, что говорил не мой агент, а кто-то пытался имитировать его голос.
Я не сказал ей еще об одном возможном варианте, а именно, что замок и усадьба были в руках людей Дока. Хотя я в этом сильно сомневался. У Ноли перед нами была значительная фора во времени. Если замком владел Ноли, то Калибан подвергался такой же опасности, что и я. Ноли обязательно попытается использовать ситуацию в своих целях, и Калибан не мог не знать этого. Быть может, такое положение лишь забавляло его, и он был рад преодолеть дополнительное препятствие. Не знаю.
Я вновь включил радио. Черная стена грозы, идущей от Ирландии, уже опасно приблизилась к нам. Из метеосводки я узнал, что гроза уже вовсю громыхала над Кисвиком и направлялась на восток. Дождь лил как из ведра, а ветер все усиливался, достигнув к этому времени скорости в семьдесят километров в час. Самолет стало потряхивать в плотно обступившей нас со всех сторон темноте. Пришлось увеличить высоту, так как в такой темноте я не смог бы вовремя заметить какой-нибудь встречный самолет. Стоило мне подняться до уровня в тысячу метров, как меня сразу же засек радар береговой охраны. Радио тотчас прощелкало мне их приказ назвать себя. Пришлось наврать, что я ирландский авиалюбитель, которого буря отнесла к английским берегам. Это давало мне отсрочку минут на пять, не больше. Наведя справки в Ирландии, охрана вновь потребует, чтобы я идентифицировал себя, и прикажет приземлиться под угрозой быть сбитым. Правда, я не очень представлял себе, как они могут заставить меня спуститься: вряд ли они решаться потратить ракету с самонаводящейся головкой ради какого-то маленького туристского самолетика, а истребители не рискнут приблизиться ко мне в той сумятице, что творилась сейчас в атмосфере.
Однако я решил сделать вид, что у меня авария с мотором. Включил аварийный сигнал и стал по спирали спускаться вниз. Я снижался до самого последнего момента, пока не заметил в свете фар прыгающие волны поверхности океана. Я едва успел остановить снижение, волны уже доставали своими длинными языками до днища самолета. Я плюнул на риск воткнуться на такой высоте в какой-нибудь пароход и помчался дальше на высоте шести метров. Так мы летели, пока впереди не показались огни Уайтхевена. Здесь мне вновь пришлось набрать высоту. С этого момента мне нельзя было лететь ниже 1500 метров. Будь светло, я рискнул бы лететь и дальше "а бреющем полете. Но в той каше, сквозь которую мы сейчас пробирались, это было бы чистым безрассудством, которое привело бы нас к тому, что вместо того, чтобы прийти на помощь Клио, мы закончили бы свои дни, врезавшись в Скиддоу или какую-нибудь другую гору этого района.
– В Пенрите есть маленький аэродром, – объяснил я Триш. – Этот городок находится в семи или восьми милях от Грандрита. Их башня контроля не имеет радара, и они не смогут вести нас. Придется садиться, рассчитывая только на зрение.
– О какой видимости ты говоришь! – воскликнула Триш. – Взгляни, что творится снаружи. Если что-то и можно рассмотреть, то лишь при свете молний, – она показала на смутно виднеющийся впереди сквозь густую сетку дождя темный горный массив, время от времени освещаемый сполохами кустистых молний. Над головой прокатился оглушительный раскат грома. Самолет вздрогнул, будто по нему ударили железной кувалдой.
Триш спросила:
– Пенрит? Это имеет какое-то отношение к Грандриту?
– Нет. Пенрит – это название кельтского происхождения. Этот городок один из редких валлийских анклавов, сохранившихся в Озерном Крае. Грандрит, напоминаю тебе, происходит от норвежского Рандгрит.
Она пыталась за легкой болтовней скрыть свое нарастающее беспокойство. Я решил помочь ей и отвлечь от мыслей о будущей посадке.
– Когда мы приземлимся, – сказал я, – нам нельзя будет терять ни секунды. Можно, конечно, было бы попытаться забить баки служителям на аэродроме, но это будет лишней тратой времени. Мы прыгаем в первую же подвернувшуюся машину и – прощай Берта! Если меня и узнают, позже я всегда смогу придумать что-нибудь, чтобы они отвязались от нас.
Триш занялась проверкой нашего вооружения: автомат, длинноствольный карабин 22-го калибра, шесть ручных гранат и мини-арбалет. Кроме того, каждый имел при себе нож в ножнах, крепящийся вокруг шеи и спрятанный на спине в качестве личного оружия. Триш отдала предпочтение маленькому «деррингеру» с двойным барабаном.
Она покопалась в сумке для инструментов и сунула в карманы моего плаща отвертку, кусачки и моток электрического кабеля.
– А если мы спрыгнем с парашютом? – спросила она. – Если я правильно поняла, за твоей усадьбой простирается непролазная чащоба. Значит, нет риска, что самолет упадет на чье-нибудь жилище.
– Да, леса там хватает, – согласился я. – Но, думаю, Ноли наверняка предвидел этот вариант. Даже если бы мне удалось, несмотря на дождь, сделать посадку на шоссе, ведущему в Кламби, Ноли был бы предупрежден раньше, чем шасси самолета коснулись бы земли. Я уверен, что он давно прослушивает все разговоры в эфире, поэтому знает о нашем приближении и может предвидеть наши возможные перемещения. У него наверняка есть все необходимое для этого оборудование. Скорее всего, он уже приготовил целую армаду мотоциклистов на всех дорогах, ведущих к имению.
– Если уж он такой предусмотрительный, как ты утверждаешь, то в Пенрите нас должна поджидать целая комиссия по торжественной встрече.
– О том, что мы собираемся приземлиться именно там, он узнает в самую последнюю минуту. По крайней мере, я надеюсь, что именно так и будет. Вот тогда он и отправит навстречу нам свою свору убийц, но будет уже поздно.
– А если он знает, что это единственное место, где еще можно приземлиться? – настаивала Триш. – В таком случае сейчас его люди должны мчаться туда на всех парусах.
– Может быть, ты и права. Поживем – увидим.
Радио сообщило мне, что видимость продолжала оставаться нулевой, но ветер понемногу стихает, и скорость его упала до восьмидесяти километров в час. Все аэродромы графства были закрыты и принимали только терпящих бедствие.
Военные тоже могли подумать нечто похожее на то, что Триш приписывала Ноли, и теперь, быть может, ждали моего прибытия в Пенрит. Я не сказал об этом Триш. Она и без этого уже сильно нервничала.
Под нами остался город Кисвик, который мы, конечно, не увидели, и нижняя оконечность большого лесного массива Скиддоу. За ними лежало местечко, носящее поэтическое название «Сожженная Лошадь», и долина Мангрисдайл. Если радар самолета не барахлил и я не ошибся в расчетах, мы сейчас должны были находиться над горой Боукэйл (высота 702 метра), а за ней лежало мое имение, которое я, естественно, тоже не мог разглядеть сверху. Я сделал этот крюк вместо того, чтобы прямо направиться в Пенрит, в надежде сбить с толку Ноли, а заодно с ним и военных.
