Дмитрий Дашко - Стажер
После того как Дэн и Кокос отошли в сторонку «покурить», капитан официально представился.
– Надеюсь, вы не держите на меня зла. Операция секретная, – добавил он.
– Так точно, – буркнул Гидроперит.
Как многие военные, прапорщик не жаловал особый отдел.
Затем мы устроили небольшой военный совет, обсудили ближайшие планы. Капитан поведал о лагере диких, находящемся в пространственном мешке. Рассказал об ученых, Симбирцеве и Тузе.
По всему выходило, что действовать придется самостоятельно, без поддержки.
– Баталова и его коллег надо спасать, причем спасать срочно, – заявил особист.
– Да, но как нам попасть в лагерь? – с ходу взял быка за рога Гидроперит.
Жук вытряхнул из своего вещмешка инъектор.
– При помощи этой штуки.
В ответ на мой немой вопрос капитан пояснил:
– Нашел в рюкзаке у Жреца. Препарата хватит на всех, еще и останется.
– Допустим, мы проникнем в лагерь, но, как думаете, с учеными все в порядке? – спросил Гидроперит, любовно поглаживая приклад «Грозы».
– Ученые нужны Симбирцеву. Думаю, с ними ничего экстраординарного не произошло. Хотя нельзя сбрасывать со счета конфликт между Симбирцевым и Тузом. Когда мы уходили, даже постороннему было ясно, что обстановочка у них накалилась.
– Эх, жалко, выманить не получится, – взгрустнул прапорщик. – А то бы мы их положили на раз-два.
– На нашей стороне фактор внезапности. Справимся, – резюмировал особист. – Он зевнул: – Есть предложение чуток передохнуть. Мы с Арчи устали как собаки.
– И проголодались, – добавил я.
К лагерю диких мы вышли на рассвете и еще издалека услышали звуки перестрелки. Это заставило нас прибавить ходу. Творилось что-то неладное, поначалу мы решили, что конфликт между двумя главными шишками клана перешел в вооруженное противостояние. Если дикие истребляли друг друга, это было нам на руку, но стоять в сторонке и дожидаться, когда противники обескровят друг друга, мы не имели права. Судьба захваченных ученых целиком зависела от текущего расклада сил. Невинные люди вполне могли попасть под горячую руку и погибнуть.
Пальба не затихала. Судя по всему, конфликт набирал обороты.
– Это лагерь? – вытянул руку Гидроперит.
– Да, – кивнул я.
Лагерь находился в зоне видимости, и дело тут было отнюдь не в действовавшей на нас сыворотке Жреца. Пространственный пузырь походил на огромное прозрачное яблоко с червоточинами, сквозь которые перемещались туда и обратно огромные неуклюжие существа, поросшие пепельно-бурой шерстью.
– Хуги, – коротко выдохнул Гидроперит.
Сомнений не осталось: лагерь диких был атакован жуткими созданиями, настоящим кошмаром АТРИ – двухметровыми гориллоподобными тварями, наделенными, помимо воистину зверской силы, еще и природной шапкой-невидимкой. Скорее всего, последняя способность каким-то образом помогла хуги проникнуть в пространственный пузырь. Границы искусственной аномалии преодолевались ими с такой легкостью, будто «голодные» (так с эвенкийского переводилось слово «хуги») орудовали у себя дома.
Нас они не чувствовали, поэтому не опасались сновать туда сюда в нормальном состоянии, однако я бы не стал давать зуб, что поблизости нет прячущихся в режиме «стелс» их сородичей. О боевом охранении хуги, как и люди, забывают редко. Очевидно, это единственная общая черта между нами.
Из лагеря по-прежнему доносились звуки стрельбы. Кто-то еще держал оборону, но долго им или ему не продержаться. Убить хуги не так-то просто.
В подтверждение этого выстрелы прекратились. Послышался торжествующий рев.
Мы укрылись в густом кустарнике и хорошенько замаскировались. Афишировать свое присутствие на данном этапе было глупо. Толпа хуги с легкостью разделалась бы с нашей пятеркой.
Гидроперит посмотрел на тепловой сканер и пришел к неутешительному выводу.
– Можно сказать, они тут кишмя кишат, – мрачно сказал прапорщик. – Полсотни, не меньше.
– Многовато, – согласился особист. – И это странно.
– Почему? – поинтересовался я.
– Не припомню, чтобы они когда-нибудь такой толпой на охоту шли, – пояснил Жук.
– Охотой это не назовешь. Скорее тщательно спланированная боевая операция, причем по всем правилам, – вздохнул Гидроперит.
– То есть хуги такое поведение не свойственно? – снова спросил я.
– Сами бы они до такого не дотумкались. Хуги, конечно, далеко не тупые, но и особо организованными их не назовешь. Кто-то ими управляет, причем со стороны.
– А еще он мог навести хуги на лагерь, – предположил особист.
– Капитан, вы что-то знаете? – повернулся к нему Гидроперит.
– Информации у меня мало, но у моего начальства есть подозрения, что кто-то в АТРИ очень не любит, когда люди экспериментируют с пространством. Стоит пошире распахнуть дверцу, и сразу бац! Что-то обязательно происходит, причем исключительно нехорошее. Поскольку и Жрец, и Симбирцев активно занимались научными изысканиями в этой области, случилось то, чего следовало ожидать.
– Занятно. И кто это может быть?
– Мы зовем их наблюдателями. Самое вероятное, они выходцы из другого мира.
– Вот оно что, – протянул я. – А зачем вообще нужны эти наблюдатели?
– Скорее всего, поддерживают некий баланс. Ну не может быть, чтобы АТРИ осталась без присмотра с той стороны. Вот они и наблюдают за нами, если надо – вмешиваются. Одно скажу наверняка: играть на нашей стороне они не будут.
– Что будем делать? – вопросительно посмотрел Дэн.
– Пока не знаю, – ответил прапорщик. – Надо выждать.
– Товарищ прапорщик, – вскинулся Кокос.
– Нет, – покачал головой Гидроперит. – Переть на рожон никому не позволю.
– Да ведь сожрут они всех!
– Во-первых, не сразу, во-вторых, не обязательно, – парировал особист. – Хуги, хоть и людоеды, не всегда съедают добычу, особенно если ее много. Думаю, они ищут жертв для своих обрядов.
Хуги известны специфическими кулинарными пристрастиями: обожают свежую человеческую печень, не откажутся и от других «лакомых» кусочков, однако люди для них представляют не только гастрономических интерес. Есть еще ужасный обряд отрезания голов. Никто не знает, когда он появился и каков его смысл. Связан с религиозными верованиями хуги (если таковые есть) или направлен на поддержание морального духа и у своих и устрашение врагов? Могу точно сказать одно: зрелище не из приятных.
Где бы ни было построено становище хуги, в его центре обязательно стоял обнесенный жертвенным частоколом алтарь. Ученых, а уж тем более военных егерей, устраивавших зачистки, верования «голодных» интересовали мало, поэтому, в чью честь отрубались и насаживались на колья головы людей и животных, особо не выясняли.
Обезглавленное тело несчастной жертвы укладывали в котел или в специальный схрон – яму, устеленную ягелем. Такие были в каждом жилище хуги.
Немного погодя из дыры в пространственном пузыре вышла процессия: два десятка измученных окровавленных людей, сопровождаемых несколькими «голодными». Среди пленников были Баталов и другие ученые. Видимо, их, безоружных, хуги убивать не стали, сконцентрировавшись на тех, кто мог оказать сопротивление.
Лохматые твари повели захваченных людей по свежей тропинке. В какой-то момент процессия оказалась в паре шагов от нас. Хорошо, что хуги ничего не почувствовали и не подняли тревогу, хотя вели они себя настороженно: зыркали по сторонам, принюхивались и вслушивались в каждый звук.
Пленных подгоняли тычками и оплеухами. Было странно видеть, как стадо лохматых обезьян издевается над людьми, а те лишь вжимают голову в плечи и стараются лишний раз не выводить из себя нервных охранников. Может, я ошибаюсь, но в гортанных криках хуги слышалась насмешка над захваченными в плен.
Я с трудом подавил в себе желание расстрелять конвоиров. Ничего путного из этой затеи бы не вышло. Численный перевес был на стороне «голодных».
Процессия скрылась из виду.
Теперь можно было смело сказать, что клан диких перестал существовать. Навсегда. Хуги проделали эту работу за нас, но легче от этого, увы, не стало. Получилось прямо как в пословице: «Из огня да в полымя». Жизнь ученых находилось еще в большей опасности.
– Дождемся, когда все хуги уйдут, и двинемся по их следам, – сказал Гидроперит. – Жаль, маловато нас.
– Сдюжим, товарищ прапорщик, – пообещал я.
Последние хуги убрались минут через двадцать, устроив в лагере пожар. Видимо, натура не позволяла им уйти, не напакостив напоследок. Трое гогочущих тварей протопали мимо нас, потом минут двадцать больше никого не было видно, и я собрался вылезти из укрытия, но прапорщик прижал меня к земле рукой.
– Погоди, успеешь, – прошептал он.
– А в чем дело? Они же ушли.
– Боюсь, не все. – Гидроперит протянул мне бинокль.
Я прильнул к окулярам, покрутил колесико настройки.
– Видишь, вон там, возле завалившейся березы?
