Дмитрий Дашко - Стажер
Мы похоронили его, завалив камнями. Каждый опущенный булыжник отдавался ударом в сердце. Я не мог отделаться от ощущения несправедливости произошедшего. Неужели не могло быть иначе? Разве мы заслужили это?
Когда все было закончено, я долго стоял перед каменным холмом, глядя в то место, где покоилась голова отца. Хотелось плакать, но слез не было.
Жук положил мне руку на плечо. Я вздрогнул и обернулся.
– Прекрати, – попросил он. – Не убивай себя.
– Не буду, – ответил я.
– Вот и ладно. Пошли, делом займемся. Вещи надо разобрать. Нас теперь двое осталось.
Пока я стоял над телом отца, капитан осмотрел поклажу Жреца и теперь распределял то, что пригодится.
– Пожалуй, это нам уже без надобности, – сказал особист, доставая из моего рюкзака брезентовый сверток. – Увесистая зараза!
– Что это? – заинтересовался я.
Очевидно, это была та самая тяжелая штука, о которой так хлопотал Жрец.
Капитан развернул брезент, внутри находился металлический пенал.
– Спецконтейнер. Видимо, для батарейки. Раз искать мы ее не будем, то и контейнер нам не нужен. Выбрасываю. – Жук приготовился закинуть пенал в кусты.
– Подожди, не надо.
– Жаба замучила? – Особист усмехнулся и опустил спецконтейнер на землю. – Бывает. Она дама несговорчивая, не уболтаешь. Раз ты у нас второй Плюшкин, тащи на здоровье. Я не возражаю.
Он принялся засовывать пенал обратно в мой вещмешок.
– Стоп. Вертай обратно.
– На кой?
– По назначению используем.
– Да?! – Капитан изумился. – Ты что-то нашел?
– Нашел, – подтвердил я.
С философскими камнями пришлось повозиться, но все же мы подобрали их и кое-как запихали в спецконтейнер.
– Ты хоть знаешь, на какую сумму это добро тянет? – спросил особист.
– Догадываюсь, – кивнул я.
– Будем держать рты на замке. И за меньшее людей убивали. Предлагаю, когда уберемся отсюда, заныкать цацки в схроне. Потом вернемся и разделим. Пятьдесят на пятьдесят – ты не против?
– Не против. Но место для схрона выберу я.
Жук усмехнулся:
– Не доверяешь. Правильно. Я б на твоем месте точно так же поступил. Потопали, вояка. Будем обратную дорогу искать. Куда двинем?
– В Ванавару за подмогой. Хочу гадюшник диких разорить, только пока не знаю как.
Особист подмигнул:
– В Ванавару идти не обязательно. Подмогу мы найдем значительно ближе.
– И где, если не секрет?
– Теперь не секрет. Гидроперит твой за нами идет со всеми бойцами. Отстает, конечно, но я ему регулярно на КИП сигнал маячка отправляю. Пригодилась подстраховочка.
– Прости, капитан, я что-то не врубаюсь. Откуда здесь взялся мой прапорщик? Он должен был вернуться на базу.
– Кто бы его отпустил! – засмеялся особист. – Я установил с его КИПом локальную связь, переслал ему распоряжение таким кодом, что, вздумай он отвертеться, попал бы под трибунал. Шагал за нами твой прапорщик как миленький, никуда не сворачивал.
– И далеко они?
– Далековато. На плато еще не влезли. Не все же такие умные, как ты, чтобы придумать трюк с «зонтиками».
– Тогда отправь им сообщение – пускай ждут.
– Уже, – хмыкнул он. И добавил: – Жаль, так и не увидели батарейку, из-за которой весь сыр-бор начался.
– Да ничего интересного в ней нет. На медузу слегка смахивает. Знаешь, такие, с капюшоном и ножками, как на море. Чтобы цацка зарядилась, ее надо к этим ножкам пристраивать.
Рассказывать, что почерпнул эти сведения во время мысленного контакта со Жрецом, я не стал.
Телохранители Симбирцева переводили дух, воспользовавшись короткой паузой в перестрелке. Попытка отбить атаку не провалилась по чистой случайности. Прояви мятежники чуть больше напора – все было бы кончено за пять минут. Но, как это порой случается, азарт у нападавших спал. Понеся первые потери, они убрались, к большому недовольству Туза.
Сейчас он корил себя за то, что не возглавил атаку. Причина была отнюдь не в трусости – проблем навалилось столько, что главарь мятежников разрывался на части.
Симбирцев недооценил возможности Туза, тот сумел поставить под ружье три десятка боевиков, еще примерно столько же было сочувствующих, которые пока не решились открыто примкнуть. Но это был вопрос времени. Как только чаша весов окончательно склонится в пользу мятежников, на горстке сопротивляющихся телохранителей Симбирцева можно поставить крест.
В коридоре появилось несколько головорезов. Бахнуло невесть откуда взявшееся помповое ружье. Шкаф, охранник Симбирцева, любил пофорсить с мощной американской игрушкой. Угодившего под прямое попадание мятежника отбросило к стене, остальные удрали за угол, бросив товарища.
– Минус один, – довольно осклабился Шкаф.
Он выглянул, чтобы оценить обстановку, и тут же рухнул. Меткие стрелки имелись и на той стороне.
Труп зачем-то втащили за ноги обратно. Пуля угодила прямо в глаз, Шкаф умер мгновенно.
Симбирцев откатился в кресле подальше и застыл, словно каменный истукан, понимая, что схватка проиграна.
План убрать Туза руками Арапа провалился. Доверенных людей у Симбирцева не осталось. Охрана, хоть и ела его преданными глазами, в любую секунду могла ударить в спину. Пока их удерживала вера в авторитет хозяина, но вера эта стремительно таяла.
Хуже всего, что Тузом сразу была захвачена установка – главный козырь. Как ни крути, но все обстоятельства складывались против Симбирцева, и с этим он ничего поделать не мог.
Бежать и то было некуда. В официальной части АТРИ его признают преступником, отправят на урановые рудники. Это гарантированная смерть.
Вольные бродяги и изгои передерутся в очереди за его скальпом.
Пока что охрана контролировала несколько коридоров, успевших пропахнуть порохом – перестрелки шли ожесточенные. Однако долго его люди не продержатся. Стоит лишь отключить электричество и вентиляцию, заблокировать входы и выходы – и все, крышка. Медленная мучительная смерть.
Тузу ужасно хотелось увидеть своего противника униженным и вымаливающим прощение. Ползающий на коленях враг – что может сильнее польстить честолюбию?
Симбирцев поморщился. Нет, таким его не увидят! Причина не в пресловутой гордыне, просто Туз не заслуживает такой победы и не должен насладиться ею сполна. Надо проиграть так, чтобы противник взвыл от досады.
Симбирцев всегда славился быстротой принятия решений. Он оставил размышления и вернулся к текущим делам. Пора было действовать.
Его охранники всегда носили пистолеты ТТ, надежное, прошедшее проверку временем оружие. Оно досталось диким в наследство от офицеров НКВД, когда-то охранявших первых зэков АТРИ.
Один такой пистолет был вмонтирован в сиденье его кресла. Симбирцев незаметно для охраны (чтобы не успели помешать, дурни) вытащил ТТ. Рукоятка плавно легла в ладонь. Тяжесть была приятной. Есть в оружии нечто завораживающее.
Телохранители, занятые своим делом, не заметили его манипуляций. Симбирцев отвернулся, вставил под нужным углом вороненый ствол в открытый рот и надавил на спусковой крючок. Тяжелый пистолет дернулся в руке, выплюнув пулю.
Прогремевший выстрел заставил телохранителей обернуться. В момент смерти тело Симбирцева с развороченным черепом воспарило ввысь и неподвижно повисло над бетонным полом, подобно привидению.
Таким его и увидел Туз.
Ему хотелось наброситься на иссушенное старческое тело покойника с кулаками, бить до тех пор, пока не пройдет ярость. Все пошло наперекосяк, старик в последний момент переиграл его.
Твою! В душу! Мать!
Туз вскинул АКМ и стрелял в труп, пока не закончились патроны. Успокоения это не принесло, разве что нашпигованное свинцом тело соизволило опуститься. Туз ударил по нему ногой и едва не взвыл от боли. Труп был твердым как кремень, дикий чуть не сломал ногу.
На этом дурные новости не исчерпались.
По задымленному коридору мчался грязный, обросший щетиной караульный, охранявший вход в базу, и истошно вопил.
Туз не сразу сообразил, что кричал тот всего одну короткую фразу:
– Хуги!
«Хуги, – подумал глава мятежников. – Странно, откуда им тут взяться?»
Глава 21
С прапорщиком, Дэном и Кокосом мы встретились у подножия плато. Спускаться было куда проще, чем подниматься, хотя, не спорю, с меня семь потов сошло, прежде чем мои подошвы коснулись земли. Обратный путь все равно давался легче. Жаль, что не домой, а опять в неизвестность.
Оказавшись внизу, я принялся осматриваться. Тотчас из зарослей вышли три знакомых фигуры.
– Арчи!
Леха, увидев меня живым, бросился обнимать, едва не задушил от радости. Я тоже сжал его так, что кости затрещали.
Гидроперит кивнул особисту, сразу догадавшись, кто он такой.
После того как Дэн и Кокос отошли в сторонку «покурить», капитан официально представился.
– Надеюсь, вы не держите на меня зла. Операция секретная, – добавил он.
– Так точно, – буркнул Гидроперит.
