Игорь Пиляев - Земля изначальная. Начало пути
Единственное, что смущало Стаса – это воздушная среда, свободно проникающая внутрь силовой оболочки. Он догадывался, что существует возможность блокировать проникновение молекул и атомов воздуха посредством определенных настроек. Но в этом случае возникал вопрос дыхания и поддержания жизнедеятельности организма. Конечно, не его организма. Сам Стас легко мог обходиться без кислорода, перестраивая метаболизм клеток на совершенно иные способы потребления энергии и окислительные процессы, не требующие прямого участия кислорода. Также ему никак не удавалось расширить границы силового кокона дальше, чем на четыре метра от оси своего тела. И даже по самым оптимальным прогнозам получалось, что он не сможет поместить внутрь оболочки более десяти-двенадцати человек.
Стас искал выход из, казалось, совершенно безнадежной ситуации. Он искал ту самую недостижимую цель. Вернее, цель-то ему была ясна, совершенно непонятны были пути и способы ее достижения. Спасти остатки человечества, дать роду людскому еще один шанс начать все сначала. Достойная цель, но кто он такой, чтобы ставить перед собой подобные цели, и какие силы могут соперничать с катаклизмами планетарного масштаба?
Предположим, удастся спасти небольшую группу людей. То, что он сам сможет выжить в любой катастрофе, даже ожидаемого масштаба, Стас уже не сомневался. Но ведь понятие «выжить» вовсе не означает «жить». Если Земля будет абсолютно непригодна для жизни на десятки или сотни тысяч лет, имеет ли смысл предпринимать отчаянные попытки выживания? Имеет, конечно! Жизнь священна, и инстинкт самосохранения и выживания – это основной инстинкт, заложенный природой на генном уровне. И Стас решил направить свои поиски в другое русло, оставив силовое поле как крайний, резервный вариант защиты.
Сегодня, позавтракав, он направился по привычному маршруту мимо озера на свою поляну. Обогнув заросшие камышом берега, Стас заметил двух молодых ребят, увлеченно тягающих приличного размера карпов. Место для рыбалки было не очень удобным, и проход к уже подмерзающей воде был проложен среди камышей.
– Клюет? – Стас подошел к вытянувшимся по стойке «смирно» незнакомым парням. Увлеченный своими энергетическими экспериментами, он теперь многих не знал в поселке. Да и его, видимо, с подачи Игоря и Оксаны, старались не беспокоить. Но, судя по вытянувшимся лицам рыбаков, они его знали и хуже того – боялись.
– Мы тут немножко порыбачить хотели. Рыбки свежей уже три месяца не пробовали, – неуверенно произнес рыжий, весь в веснушках, высокий щуплый парень.
– А сегодня свободный день. Мы только сменились с постов, – начал оправдываться второй – черноволосый широкоплечий крепыш с редкой козлиной бородкой.
– Так чего ж вы вытянулись? Сейчас ведь удилище утянет, клюет же, – Стас бросился к уже начавшему движение удилищу и в последний момент успел схватить его. Рыбина была мощной, никак не меньше двух-трех килограммов, и Стас с удовольствием отдался давно забытому чувству борьбы с добычей. Карпа два рыбака подхватили руками, когда в последнем отчаянном рывке, уже вырванный из родной стихии, он все-таки сорвался с крючка.
– Вот это рыбина! Мы больше полутора кило пока не вытаскивали. А рыбы тут валом, конечно.
– Почему в камышах ютитесь? Два причала ведь есть, один – в моем дворе.
– Так говорили, что озеро вроде как ваше, и без разрешения ловить нельзя. Вот мы и опасались.
– Это кто же такие слухи распускает?
– Так вокруг вас, Станислав Николаевич, много разных слухов ходит. Даже в городе.
– Рыбалку любите?
– Кто ж ее не любит, особенно когда такой клев?
– Передадите от меня Оксане, что на ближайшее время вы освобождены от всех работ. Найдите себе в помощь пару девчонок и занимайтесь заготовкой рыбы. Не солить же ее в озере! Через неделю вода замерзнет, а из полыней много не наловишь. Свежую рыбу – на стол, все излишки чистить и морозить или солить и сушить.
Ребята радостно закивали, а Стас продолжил свой путь. На противоположном берегу, виляя хвостом, его уже поджидал Зверь. Они выбрались на свою поляну. Холодный ветер срывал с деревьев иней вместе с засохшей серой хвоей. В сыром утреннем тумане кружились пока одинокие снежинки, обещавшие в ближайшем будущем превратиться в полноценный снегопад. Своим ощущениям Стас уже научился доверять, и в том, что через два-три часа разразится пурга, нисколько не сомневался. Впрочем, ему она особых неудобств причинить не могла, а лохматая шкура Зверя надежно защищала пса от любых морозов.
Сегодня Стас планировал поработать с пространством. Попытки разобраться с линиями времени в энергетической матрице планеты пока ощутимых результатов не давали. Но то, что существует реальная возможность мгновенного перемещения в пространстве, он ощущал совершенно явственно. Не в виде чистого сгустка энергии, коим являлось его сознание, эксперименты с которым повторять он пока опасался, а перемещение физических материальных тел. Стас уже примерно представлял, каким образом строится портал. Эти знания пришли к нему сами после одной из бурных ночей, проведенных с Сашкой и Надей. Они еще не были сформированы в четкую схему или модель, но витали в голове нестройным хороводом, требовавшим эмпирических исследований.[174]
Принцип мгновенного перемещения в пространстве в теории выглядел несложно. Достаточно было мысленно провести на плоскости прямую линию между двумя точками, затем сложить воображаемый плоский лист так, чтобы точки входа и выхода совпали, и совершить прокол воображаемой иглой. А вот сам механизм прокола пространства Стас представлял смутно.
Суть его была понятна и заключалась в снижении резонанса[175], или собственной частоты перемещаемого объекта до значений, при которых он выпадал из существующего мира, и восстановлении этой частоты в месте назначения. Диапазон частот существующей реальности колебался от нескольких десятых до 13,5 Гц. Свою собственную частоту Стас определил в 0,7 Гц, но проводить на себе эксперимент пока не решился.
Осмотревшись, он поднял приличных размеров булыжник, его частота колебалась в пределах 9‑10 Гц. Определив точку выхода в районе большой сосны, росшей на противоположном конце поляны примерно в сорока метрах, Стас приступил к опыту. Понизить резонанс камня до тысячных долей ему удалось достаточно просто и с первого раза, а вот удержать в сознании точку выхода не получилось. Камень исчез, просто растворился без каких-либо спецэффектов. Стасу пришла в голову мысль о законе сохранения энергии, еще – о том, что где-то этот камень непременно должен появиться. И было бы неплохо, чтобы он не рухнул на чью-нибудь случайную голову. Но, справедливо рассудив, что если уж ставишь глобальные цели, то задумываться о каком-то камне, исчезнувшем в неизвестном направлении, ниже достоинства исследователя, Стас увлеченно продолжил свое занятие.
На этот раз объектом перемещения был выбран лежавший неподалеку кусок вырванной с корнем сосны. Внутренняя частота колебаний объектов живой природы, или когда-то живой, была значительно ниже и составляла всего 4,9 Гц. Зафиксировав в сознании точку выхода и мысленно совместив ее с местом, где лежал корень дерева, Стас начал снижать частоту, дав такое же мысленное задание на ее взрывообразное восстановление. Вот теперь без спецэффектов не обошлось. Исчезновение довольно значимого материального объекта сопровождалось небольшим хлопком то ли воздуха, то ли свернутого пространства. А прибытие в точку назначения произошло совершенно беззвучно, но лучше бы прогремел гром.
Загривок пса встал дыбом, волосы на голове Стаса, как ему показалось, тоже. Из ствола сосны, служившей ориентиром для точки прибытия, торчал под небольшим горизонтальным углом телепортированный им корень с куском ствола. И не просто торчал – он органично врос в своего собрата, образовав некий уродливый симбиоз. Трижды обойдя вокруг своего творения, Стас начал напевать популярную некогда песенку: «Сделать хотел утюг – слон получился вдруг». Впрочем, слова песни вылетели из головы, едва он поставил себя на место этого несчастного куска древесины.
«Вопрос приземления или прибытия надо будет проработать более детально, – вслух произнес Стас. – А в целом, эксперимент можно признать удачным – и, пожалуй, стоит перейти к объектам живой природы», – он вопросительно посмотрел на Зверя. Пес, в очередной раз вздыбив загривок, попятился. Использовать себя в качестве подопытного объекта живой природы он позволять был явно не намерен. Стас осмотрелся: подходящих подопытных кроликов в зоне досягаемости не наблюдалось, за исключением его самого. Но еще раз представив себя, любимого, сращенного с каким-нибудь деревом или хуже того – камнем, он поморщился и решил перенести эксперимент до лучших времен.
