Сергей Мусаниф - Имперские войны
И вот тут начинались многочисленные «если».
Если в шахтах на момент атаки были корабли.
Если тарги туда еще не добрались.
И если этими кораблями не успели воспользоваться местные пилоты.
План тут же получил одобрение большинства пилотов, и только все тот же наглый голос поинтересовался, за каким чертом они полезли на орбиту, а не ломанулись к космодрому напрямик.
– Потому что низом мы бы сквозь корабли противника не продрались, – объяснил Клозе. – И вообще, я про этот космодром только что вспомнил. Кто я вам, Эйнштейн, что ли?
А ведь на Сахаре был и Клозе, вспомнил Юлий. Черт бы его подрал, но почему он все время влипает в какие-то истории и оказывается в самом пекле? Наверное, это я виноват. Надо было нарушить свое обещание не вмешиваться в его карьеру и отправить патрулировать орбитальное пространство Эдема.
Эдем таргам пока на фиг не нужен. Пустынный курорт. Населения мало, земельных ресурсов нет, промышленности нет, военных объектов нет, стратегической ценности не представляет.
Заброшенный рай.
Надо было туда людей с Сахары эвакуировать. Даже лететь не слишком далеко.
Клозе был везунчиком. До сих пор ему удавалось выпутываться из всех переплетов, в которые он попадали Почти всегда он выходил из них с потерями, но всегда живым.
У Юлия была слабая надежда, что Клозе умудрится выбраться живым и на этот раз.
Юный гений Бо Вайсберг устроился на императорском диване и что-то высчитывал при помощи ноутбука, поставленного на колени. Погрузившийся в невеселые думы Юлий только что вспомнил о его присутствии. Бо же наличие под боком императора совершенно не мешало. Он посасывал световую указку, отстукивая что-то на клавиатуре.
– Значит, при помощи Нуль-Т тарги могут не только перемещаться по космосу, но и впрыгивать в атмосферы планет, – сказал Юлий. – А на саму поверхность?
– Вряд ли, – не отрываясь от монитора, сказал Бо. – Судя по первым их прыжкам, погрешность при выходе может составлять около километра, а в прыжке на поверхность каждый лишний сантиметр может оказаться фатальным.
– Но бомбу-то они телепортировать могут, – сказал Юлий. – Чисто теоретически.
– Бомбу могут, – согласился Бо.
Так легко согласился, как будто и не подозревал, что этой бомбой могут прихлопнуть его самого. А ведь если тарги разбираются в социальной структуре человечества, то императорский дворец должен стать первой их целью. Интересно только, почему они до сих пор этого не сделали?
Я бы сделал, подумал Юлий. Если бы я знал способ уничтожить самого главного тарга, то воспользовался бы им в ту же минуту. Но я даже не знаю, есть ли на свете самый главный тарг или они принимают решения коллективно. Разведчики вернутся в лучшем случае через пару месяцев. Если вообще хоть кто-то вернется.
Если они хоть что-то найдут.
– Бо, – позвал Юлий.
– Чего?
– Вы осознаете, что вы – наша последняя надежда?
От неожиданности гений даже компьютер захлопнул, да так резко, что чуть пальцы себе не придавил.
– Позвольте, я объясню, – сказал Юлий. – На данный момент основное преимущество таргов состоит в том, что они умеют использовать Нуль-Т в военных целях, а мы не умеем. Вы – ведущий специалист по Нуль-Т и, как мне кажется, вообще единственный специалист в этой области. Если кто-то и сможет помочь человечеству, то только вы.
– Но что я могу сделать, сир?
– Вы должны сделать так, чтобы у таргов не было их основного преимущества. А как вы это сделаете, мне наплевать. – Юлий осознавал, что взваливает на парня дьявольскую ответственность, но другого выхода не было. Это или подстегнет юного гения, или раздавит. Но время терпеливого ожидания явно подходило к концу. А может быть, Юлию просто надоело, что он тут один за все отвечает.
– Я не знаю…
– Такого ответа я не приемлю. – Юлий чувствовал себя последней скотиной. – Вы – ученый. Изобретатель. Срочно изобретите мне что-нибудь.
Вообще-то правильный изобретатель должен быть старым и безумным. И еще у него должна быть красавица-дочь. Но на безрыбье и юный гений сгодится.
Мне бы только уравнять силы. Боже, неужели я прошу слишком многого? Я не требую от тебя грома и молний, не требую убрать таргов из этого мира, вычеркнуть из Вселенной. Дай мне только шанс, покажи направление… Разве не сотворил ты нас по своему образу и подобию?
Или по своему образу и подобию ты сотворил таргов?
А мы тогда кто? И для чего все эти тысячелетия человеческой истории?
Боже, если ты есть, дай мне ответ. Никогда я не был религиозным человеком и слишком много грешил. Но не для себя ведь прошу. Так снизойди хотя бы до ответа! Дай мне хоть какой-нибудь знак!
А если тебя нет, или ты меня не слышишь, или, что еще хуже, слышишь, но не собираешься вмешиваться, то пошел ты к черту. Попробуй покарать меня за богохульство. Хуже, чем сейчас, ты уже не сделаешь.
Таргов над космодромом было полно, но атаки сверху они не ждали. Конечно, семь истребителей – это та еще атака, но Клозе и его парням удалось совершить немыслимое.
Вонзившись в атмосферу, они расчищали себе дорогу выстрелами и стремились к поверхности сквозь разрывы снарядов, импульсы пушек, облака газа и обломки взорванных кораблей.
Пятерым это удалось.
Орлова сбили уже над самым космодромом, при заходе на посадку. Сбили глупо, случайно, без особой необходимости. Уходя от столкновения с падающим крупным фрагментом корабля, Орлов совершил не слишком удачный маневр и оказался в досягаемости двух вражеских истребителей, преследовавших отряд Клозе с верхних слоев атмосферы. Клозе не успел прикрыть последнего пилота «Трезубца» и сшиб только один истребитель. А второй всадил в «игрек» Орлова две ракеты.
В следующую же секунду этот истребитель противника был уничтожен другим имперским пилотом.
Виталий успел катапультироваться, но Клозе даже не стал смотреть, где он приземлится. Окрестности космодрома кишели десантниками таргов.
Четверо, подумал Клозе.
На посадочной площадке таргов было просто немерено, но хватило двух длинных пулеметных очередей, чтобы полностью очистить от них территорию. Клозе посадил свой «игрек» рядом с аварийным входом в подземные шахты, вывалился из кабины вместе со штурмовой винтовкой, которая мешала ему все минуты боя, утыкаясь в спину, и огляделся.
Сели оставшиеся трое имперцев. Клозе приказал одному из них оставаться в истребителе и не давать десанту подобраться ближе, а сам набрал на замке двери код аварийного открытия. Хорошо быть полковником, подумал он. Простые пилоты таких кодов не ведают.
Клозе вызвал лифт, надеясь, что тарги еще не захватили подземные территории и не они ответят на его вызов, потом приказал последнему имперцу вылезать из истребителя и бежать к ним. Свой карабин Клозе сунул кому-то в руки и приказал прикрывать спину.
Четвертый пилот до них так и не добежал. Невесть откуда взявшийся паук сбил его с ног и пронзил насквозь двумя передними конечностями.
Врукопашную с этими штуками лучше не лезть, мысленно отметил Клозе. Пилот, державший его карабин, захлопнул дверь, и снаружи в нее тут же влепился импульс, раскаливший ее докрасна.
Пришедший лифт оказался пустым, без таргов. Пока все нормально, подумал Клозе. Лишь бы в шахтах хоть что-то стояло.
Им повезло. В трех из шести пусковых шахт стояли готовые к взлету корабли. А во вспомогательных помещениях они обнаружили шестьдесят мужчин и женщин. Техники, пехотинцы из охраны, обслуживающий персонал. Ни одного пилота.
Перед Клозе выросла очередная проблема.
У него было три корабля.
У него было три пилота.
И куча людей, которых Клозе тут бросить не мог.
Два судна были курьерами. Маленькие, невооруженные, зато очень быстрые. Клозе выбрал бы для себя именно такой корабль. Но все люди бы на него не поместились. Не больше пяти человек.
Третьим был крейсер. Вооруженный, относительно неплохо защищенный, но не слишком быстрый и маневренный для атмосферного боя и прорыва на орбиту.
– Берем крейсер, – сказал Клозе.
– Как скажете, – сказал пилот, у которого был знакомый Клозе голос. А вот лицо оказалось не слишком знакомым. Может, Клозе и видел его пару раз в офицерском клубе или где-то еще. Но имени этого парня он точно не знал.
– Вот уж нет, – сказал другой пилот. – Крейсер, может, и вооружен и отстреливаться может, но снаружи их столько, что всех не перестреляешь. Лучше попытаться уйти на скорости.
В принципе Клозе был с ним согласен. Так было бы лучше. Но неправильно. Впрочем, сейчас как раз та ситуация, когда каждый решает за себя сам.
– Бери курьера, – разрешил Клозе. – Я иду на крейсере. Как вас зовут, пилот?
– Зовите меня Бигменом, полковник, – сказал тот, что согласился лететь с ним. Рост у него был около метра шестидесяти.
