Александр Шапочкин - Хроники игрока. Ортен
Собственно, барыге было от чего переживать. Ассортимент у конкурента, постепенно появляющийся в ячейках лотка, был явно получше, чем у него. К тому же почти всё это было создано руками игроков – крафтовые объекты, значительно превосходящие своим рангом и качеством продающиеся у НПС аналоги.
– Тятя, ща я его! – насупился детинушка, закатывая рукава.
– Да что ты! Да не надо! – картинно всплеснул руками торгаш, освобождая между тем дорогу сынульке и слегка, как будто случайно, подталкивая его вперёд. – Ну, поживёшь годок без леденцов, так то что ж уж. Судьба у тебя, бедняжки, видать такая…
– Завязывай концерт, Димидран. Знаем мы, какой у тебя «честный» заработок! – крикнул кто-то из деревенских жителей. – Побойся богов – не видишь, что ль, что перед тобой «калеченный»!
– Если ты честный, так все остальные и вовсе святые! – поддержал его мужичок в длинной, подпоясанной красным кушаком рубахе. – Е-хей, свят народ! Да что мы смотрим, как барыга на юродивого своего громилу натравливает!
«Юродивого?»
Его поддержали несколько голосов, но никто не сдвинулся с места, наоборот, кое-кто отошёл от гориллообразного Жарого подальше, опасливо косясь на бурю различных эмоций, проносящихся по лицу паренька. Остальные неписи принялись шумно обсуждать случившееся, не скупясь на острые словеса и с интересом глядя, как игрок по имени Вазелин Гибкий меланхолично продолжает заполнять товарами свой прилавок. Он бы, наверное, и рад был что-нибудь сказать, но из-за невозможности прервать анимацию вынужден был игнорировать происходящее.
«Да, паренёк. Имечко ты себе придумал то ещё! С таким погонялом да провалиться в игру… Проще уж из леса никогда не выходить!»
– Это ж кого я натравливаю, Еренфид? Что ж за поклёп-то такой? Дак-то он сам натравливается… А я вот отговариваю, – зло прошипел торговец, стреляя глазами то в сторону Вазелина, то на его защитников, а затем, изобразив на лице вселенскую скорбь, повис на руке своего отпрыска. – Сынок, ну не надо! Ну не будет тебе петушка на палочке, велика ли беда… Поголодаем немножко, сахарка будем тебе не три кусочка, а один в чашечку класть, а то и вообще…
– Не три, а один… Как же так, тятя? Да как же так можно-то… И без пи-и-итуше-ека! Да я его! У-у-у-у! – взревел Жарый, с разбегу врезаясь всем телом в только что установленную Вазелином палатку, расшвыривая по ешё влажной, утоптанной земле нехитрые товары игрока.
– Во неписи отжигают! – ломающимся голосом подростка воскликнул шестнадцатиуровневый воин с двумя рукоятями секир, торчащих у него из-за спины. – Полный «пииип»!
– Ага. Я читала, на форумах пишут, что вчера в Крастении толпа НПС, из какой-то неигровой торговой гильдии, перебила всех вендеров, – ответила ему девушка-друид глубоким голосом взрослой женщины. – И ладно бы только самих торгашей перебила, так ещё и все товары растащили. Там такая каша сейчас, что просто ужас. Прямо еврейские погромы.
– Это такой ивент, что ль? – удивлённо спросил парень. – Весь город стал агромобами?
– Да не – неписями они остались. Только у любого игрока с Крастенией теперь фракционная репа ниже плинтуса.
«Крастения это же вроде город на побережье… Ожившие НПС, которых парень посчитал агрессивными монстрами, напали на персонажей. И теперь у всех героев снизилась репутация с фракциями. Жуть…»
– Во, блин, сволочи разрабы фигню намутили! – зло, с чувством прошипел высокий мужчина справа от меня, теребя мочку уха. – Мало того что …
Опа! А вот это – наш с Касуми брат по несчастью! Разбойник двадцатого уровня. На фоне остальных, довольно фанерных «калеченных», стоявший в естественной, расслабленной позе персонаж сразу бросался в глаза, и не оставалось никаких сомнений, что этот человек также уже живёт в Ортене, а не играет в «Хроники».
Значит, мы – не одни такие. Интересная новость.
По исказившемуся в муке лицу Жарого катились крупные крокодильи слёзы. От предчувствия эмбарго на карамельных петушков со стороны разоряемого каким-то пришлым негодяем любимого папочки он старался изо всех своих недюжинных сил. Мыча и ревя что-то голосом кастрированного бычка, парень крушил в щепу торговую точку игрока под довольными, одобрительными взглядами кудахчущего вокруг него родителя.
Вазелин тоже заходился в дурном крике. Он явно боялся атаковать детину, а потому прыгал рядом и тонким, надрывным голоском призывал на помощь стражников.
Однако ребята в зипунах лишь бросали на него насмешливые взоры, и разводили руками. Они то ли не желали попадаться под горячую руку беснующегося увальня, то ли, что скорее всего, уничтожение недвижимого имущества игроков дружественными им неписями не предусматривало их вмешательства.
Наконец одна из щепок, вылетев из-под кулака Жарого, угодила Вазелину острым концом в щёку и нанесла ему какой-то мизерный урон. Проигнорировать подобное в безопасной зоне деревенские охранники уже, видимо, не могли, а потому, переглянувшись и перехватив покрепче вилы да дубинки, нехотя направились к почти уничтоженному лотку. Однако перед ними тут же вырос папа-торгаш и принялся им что-то упоённо вещать, ласково приобнимая парней за плечи.
– А чего этот Вазелин так странно прыгает? – шёпотом спросила меня Касуми, которая, забыв про тряпки, теперь стояла за мной, аккуратно выглядывая из-за наплечника.
– Это игрок, – также тихо ответил я ей. – У него ограниченный набор анимации. А сделать он ничего не может. Громила не атакует его напрямую. Он хоть и нанёс ему небольшой урон, но косвенный, и не получил красный статус агрессивного. Атаковать его нельзя, если не хочет стать преступником.
– И часто у вас тут такое?
– Первый раз вижу.
В этот момент Вазелин догадался, что нужно сделать. Подлез под кулак размахивающего руками Жарого, и, мигнув, полоска его здоровья с одного удара улетела вниз процентов на двадцать. Детина «покраснел», что было встречено радостным гулом присутствующих на площади игроков.
– Ну, наконец-то! – воскликнул воин с двумя секирами, активировав боевую стойку. – Я на рынке в родном Брянске такого дерь-пииип от чёрных в своё время насмотрелся. Ща я его!
– А ну всем стоять! – Перед толпой возник деревенский стражник, загородив Жарого и что-то старательно запихивая за отворот своего зипуна. – Эй ты, преступник! Ты чего это удумал?!
– Да ты чё, братан? – Удивлённый голос молодого парня плохо вязался с перекаченной фигурой насупившегося, напряжённого как струна бойца с оружием в каждой руке. – Так вон же. У тебя за спиной человека убивают! Это что, не квест?
– Ничего такого не вижу! – Вилы упёрлись в грудь воина. – И вообще, давайте расходитесь! Это всех касается!
– Пошли! – Я потянул девушку за локоток. – Приоденем тебя позже.
– И мы что, не поможем Вазелину? – Эльфа с негодованием смотрела на то, как сын торговца с глазами навыкате и пеной у рта вколачивает свои пудовые кулаки в уже мёртвую тушку игрока с опавшей на них обоих посеревшей именной лентой.
– Нет, – жёстко отрезал я, поворачиваясь к ней. – Я не намерен изображать из себя героя, досконально не разобравшись с тем, что сейчас творится в этой игре.
– Твой мужик прав! Валить нужно! – прошелестела пустота рядом с нами голосом недавно виденного «провалившегося» разбойника. – Уходите, если свои задницы дороги! Если вы ещё не поняли, это уже не игрушки!
– А ты знаешь, пожалуй, действительно пойдём отсюда, – как-то удивительно легко согласилась девушка, глядя мне за спину, и уже сама потащила меня вглубь деревни.
– Аррргх! Твою ж! – закричал кто-то.
– Да что ж вы творите-то, сволочи?! – вторил воплю голос друидки.
Обернувшись, я успел заметить, как стражники, втроём обступив женщину, оттесняют её от лежащего навзничь воина с двумя секирами, над которым с напряжёнными лицами склонились ещё двое «защитников правопорядка», с вил одного из которых капала кровь. Дальнейшее действие скрыл от меня угол дома, завернув за который эльфа, не отпуская мою руку, перешла на бег.
Глава четырнадцатая
Остановились мы уже где-то посреди деревни. Японка наконец отцепилась от меня и привалилась к стене одного из домишек. Закрыв глаза, она судорожно глотала прохладный утренний воздух. Не были приспособлены разнообразные заклинатели к долгим физическим нагрузкам, к тому же, похоже, девчонку сильно перепугала увиденная у ворот сцена.
Покуда Касуми отдыхала, я мельком огляделся. Местная архитектура, гибрид немецкого фахверка и русской избы, не блистала изяществом форм, зато отличалась завидным разнообразием. Классические деревянные срубы, плавно переходящие в каркасные конструкции: массивные башенки и лёгкие эркеры, черепичные крыши и крытые соломой скаты над хозяйственными пристройками. Высокие просторные крылечки с балками, украшенными ажурной резьбой, нарядные расписные наличники на окнах и белоснежные стены верхних этажей.
