Жестянка 2 (СИ) - Денисов Вадим Владимирович
Не поймут они меня. Эх, хорошо быть подчинённым…
— Командир?
Как факел! Я с удовольствием проводил Оксанку взглядом, оценивая длинные стройные ноги, затянутые в супердефицитные колготки и обутые в тёмно-красные туфли.
По скрипучему песку и камням. Посреди дикой саванны. На жестяной планете, летающей в космосе неведомо где.
— Командир! — повторил нетерпеливо подрагивающий копытами Спика.
Брифинг был скомкан. Надо поднимать личный состав и отправляться в путь, иначе до сумерек не доберёмся.
— У вас есть целых десять минут на обмен шедеврами изящной словесности и возможность договорится насчёт вечера, — отозвался я, щедро махнув рукой. — Конфетки в бардачке возьмите.
А у меня припрятаны две бутылки: отличная клюквенная наливка и настоящий немецкий шнапс, дорогой, проверенный. Загляну вечерком к Ирине, пусть группер своему боевому заму лекцию о вреде воздержания прочитает. Часика на три.
Дунул ветерок. Запах полевых цветов и полыни пропал, а жареного мяса — усилился. Я сглотнул, заурчало в животе. Тоже успеваю.
Глава 13 Обломы
Остаток пути мы прошли без приключений.
Грунтовка, вот ведь удивительно, опять оказалось абсолютно безлюдной, ни одного встречного автомобиля, откуда бы им взяться. А ведь порой так хочется обогнать колонну монструозных седельных тягачей! Шарахнуться в сторону от летящей на вызов скорой помощи, подмигнуть красивой девушке, на несколько секунд оказавшей рядом за рулём строгой чёрной «Камри». Доброжелательно уступить полосу отъезжающему от остановки электробусу, пропустить бабушку, которую под локоток ведёт какой-то чмырь, наорать на самокатчика…
Хрен, дорогу здесь перебегают только песочного цвета зайцы-выбегайцы, а попутно трусят исключительно койоты. На встречке их нет, прячутся.
Возле съезда к ферме Фроловых нас ждали. Встречать конвой к магистрали вышел лично Его Богатейшество Мордовский папа. Рядом с ним ветерок лениво катал три волосатых мяча перекати-поля, которые сами с собой играли в какой-то странный футбол.
Поодаль на зелёной лужайке центральной усадьбы играющие дети обеспечивали кипение вечерней жизни, приветственно лаяла на цепи лохматая собака, которую в наказание за какую-то шкоду не пустили встретить и качественно облаять конвой. Ещё жарко, поэтому окна дома распахнуты настежь. На крыше у фермера белеет уже пара солнечных панелей, сбоку стоит самокатная тележка, для которой мы везём два велосипедных моторчика.
Константин стоял возле новенького дорожного столба, размалеванного краской из баллончиков. На голове его красовалась кожаная шляпа с гнутыми полями. Джинсовый костюм, платок на шее и карабин «Сайга-МК» на плече. За неимением зубочистки Фролов гонял губами тростинку. Ковбойский человек!
Я присмотрелся к джинсе. Мама дорогая, да это же «вранглера», ещё и «тринадцатые». И куртон той же фирмы! Вот где только люди такое добывают?
— Супер! Не хватает губной гармошки из вестерна, — восхищённо молвил в полной мере оценивший всё это великолепия Спика. — В смысле, чтобы музыка в кадре играла. Подогнать ему, что ли, свой, как его… Weltmeister?
— Забудь. Не будет Мордовский папа учиться на гармошке играть. Так же как и ты, балабол, — усмехнулся я. — Ведь чего говорил? «Да вы ещё увидите, да я научусь, да как заиграю! Меня в рок-группу возьмут…»
— Возьму и научусь! — набычился Пикачёв.
Гравилёт плавно останавливался.
— Возьми, возьми. Кто же против. Спешиваемся, — и уже в другую сторону:
— Константин, приветствуем! Нормально рисуешься, с тебя рекламный плакат фирмы Marlboro можно делать! Действительно, ковбойский человек!
Поздоровались, пожали руки, затем быстро выгрузили заказанное по списку, Хайдаров сразу отсчитал сдачу. В этот раз Фроловым повезло, доплачивать не пришлось.
— Слушай, а зачем тебе сразу два движка? Твой проволочный колясоид весит не больше велосипеда, — поинтересовался Пикачёв.
— Джип из него хочу сделать, — пояснил Мордовский папа самым серьёзным тоном, исключающим любые насмешки. — Чтобы два моста.
Спика что-то ответил, но я не расслышал, ревностно посматривая на синие фермерские штаны. Вот ведь гадство-то какое! Спросить, что ли, где он «тринадцатые» штаны достал? Стрёмно как-то, несерьёзно, ведь это не он, а я только что в город ездил. На шопинг, блин.
— Костян, а чё фонарь на земле пылится? Масляный? — заметил нечто необычное Мустафа.
— Не, мне под него керосин выделили. Зажигать сейчас буду, и на столб вздёрну, согласно распоряжению, — важно ответил фермер.
— Да? А что, на участке активизировалось автомобильное движение?
— Шутишь, Мус! — широко улыбнулся Фролов, — Казанников так решил, а ему видней. К темноте зажгу, и будет исправно гореть до самого утра. Радиограмма срочная пришла, ориентировка. Так что это ночной маяк, мы теперь велосипедиста на мотоциклете ловим.
Понятно. По радио из города пришла известная информация, и Пятисотка включилась в поиски пропавших. Быстро Волков сработал, ничего не скажешь. Дальше можно было не расспрашивать. Но я спросил:
— Костя, ты Зацепина давно видел, как он там вообще? Туда ехали, не увидели…
— Андрюху-то? Где-то с полмесяца назад встречались. Сейчас у него какой-то там сезон, гусь-шмусь, так что на месте вряд ли застанешь. А ты знаешь, что он уже четыре отъезжие избы наколотил, а теперь пятую строит? Пока все проверишь…
На прощанье фермер передал девчатам в дорогу корзинку с солеными сухариками, а мне вручил маленькую глиняную свистульку чёрного цвета с четырьмя отверстиями, которую я сразу спрятал от пацанов в карман. Задолбят остротами, надо будет детям подарить.
М-да, хорошо бы Андрея всё-таки застать. Из всех соседей в округе Замятин, пожалуй, единственный, кто может что-то знать о судьбе пропавших кладоискателей. Отъезжие избы, а на деле балаганы, этакие усиленные шалаши, он строит, как это принято у промысловиков, радиально, захватывая под контроль большую территорию.
У него то один сезон на носу, то другой горит. То утиный, то страусиный, следом идёт сайгачный, вепрячный, бизонский… А там и речные раки на берег полезут, трюфель из-под куста попрёт, рыба на нерест по ручьям повалит дурью. Только гербарий не собирает. Вымотавшись и набрав добычи, Замятин возвращается в главную избу для отдыха и переработки добытого. Так что у Андрея есть все шансы что-то заметить, найти, увидеть или услышать.
Появится в посёлке, расспрошу.
Поменялись, теперь я сел за пульт. Дорога, как и время пути, тянулись монотонно и потому скучно. Кругом столешница. Сплошная равнина на этом участке, по сторонам ни холмика. Зарослей стало меньше, высохшей травы на огромных полянах больше. С затянутых серым небес начал капать мелкий частый дождик, из-за которого духота, почти исчезнувшая к вечеру, немного усилилась. Ветерок с дальних камышовых зарослей у Дуромоя, ещё не успев стать прохладным, доносил запах болотины. Женщины начали было опытно расправлять тент, но тут дождик прекратился.
Не успеваем, скоро стемнеет по-настоящему.
Последний участок весьма примечательный. Всего-то километр пути, а местность выглядит совсем по-другому. Саванна, оказывается, довольно разнообразна, если по ней не пешком шататься, а передвигаться на транспорте.
Высокие кусты зажали магистраль с двух сторон, слева вообще густые заросли стеной, горизонт исчез. А при любом изгибе трассы растительность совершенно перекрывает обзор, что по курсу, что за кормой. Этот отрезок хочется пройти на скорости.
Два с половиной года назад где-то здесь на неспешно тащившийся в сторону Переделкино на поисковые мероприятия гарнизонный «уазик» из-за стены тонких стволов внезапно вымахнул махайрод. И промахнулся! Может, старый был, или больной… Хорошо, что промысловики, не ждавшие столь наглой засады в зоне пешей доступности от родных гарнизонных ворот, успели профессионально отреагировать дружной пальбой и азартными криками, загнав зверя подальше в заросли.
