Дорога за горизонт (СИ) - Башибузук Александр
— Че, нам опять через те завалы ковылять⁈ — возмутился подручный Скелета. — Мы ж там сдохнем!
— Не ссы, второй раз легче будет! — «подбодрил» его прапорщик.
— Да какого хрена…
— Это приказ! — вроде бы негромко произнес Калуга. — Приказы не обсуждаются, а выполняются! Все готовы? Выдвигаемся…
Замысел странного маневра полковника для меня выглядел вполне очевидным. Если в группе действительно есть «крот» и он оперативно сливает информацию кому-то — кому, кстати? — за день давешние наблюдатели уже могли снова занять прежние позиции. Но ждать они нас будут со стороны моста Бетанкура. А что мы можем пойти в обход — на такую глупость вряд ли кто рассчитывает.
Если, конечно, с другой стороны академии, в которую мы так рвемся, нет своей группы наблюдателей. Боюсь, тогда-то мы и сможем оценить, насколько же они безобидны. Но это если вторая группа есть и перекрывает все подходы к академии. А если нет…
Я постарался прогнать эту мысль подальше, чтобы не сглазить. Впрочем, быстро стало не того.
Первый шквал бури застиг нас на середине моста. Сначала ветер с размаху швырнул в лицо пригоршню мокрой пыли. А следом пришла стена ливня.
— стрей… ти… та!
Где-то над Петропавловкой громадная ветвистая молния расколола ночь вдребезги напополам. Один, два… шесть — и раскат хлестнул по ушам, ничуть не смягченный расстоянием.
— Чего⁈
— Надо быстрей уйти с моста! — заорал Калуга в полный голос. — Как можно быстрее.
Пока мы добрались до берега, мое «непромокаемое» пончо уже впитало в себя литров пять-шесть ледяной воды. И теперь эти литры, подгоняемые ударами ветра, медленно, но уверенно просачивались дальше, до самых костей. Еще пара литров хлюпала в ботинках — вот тебе, блин, и хваленый гортекс. Или сверху затекло? Похрену.
Мы шли быстрым шагом, не особо скрываясь. Дождь «обрезает» даже возможности тепляка — капли рассеивают излучение, да и температура поливаемого дождем объекта сильно теряет в теплоконтрастности. Ветер и раскаты грома довершили остальное.
На одну тварь мы все же наткнулись. Зараженный прятался под фургоном, и когда идущая впереди пара военных оказалась рядом — прыгнул. Солдат от удара выронил автомат, но все же сумел схватить жадно щелкающую зубами бошку и удержать её несколько секунд — пока опомнившийся напарник не разнес её короткой очередью.
Массивная дверь парадного входа оказалась закрытой, но вспоминать, как будет «друг» на эльфийском не потребовалось — тяжелые пули справились не хуже. Внутри же… внутри была темнота — пока её не вспороли лучи фонарей.
— Ненашев, твой выход! — скомадовал Калуга. — Веди.
— Щас я… — Петрович начал охлопывать себя по карманам. — Где же она… не мог… а, вот… сейчас…
Он торопливо вытащил из кармана какую-то схему, опустился на колени, развернув прямо на полу вестибюля и принялся водить по ней пальцем.
— Наверх, через второй этаж, к новому корпусу… ага, вот! Нам тудой, в смысле, направо! Кажись так!
— Ты же здесь был не один раз! — неожиданно рявкнул на него прапорщик. — Что еще за «кажись»⁈
— Так мы это, — испуганно забормотал Петрович, — через главный-то вход никогда и не ходили. Это ж для студентов, тьфу, для курсантов. А нас, политеховских, всегда через другой вход пускали. Нам, главное к новому корпусу выйти, а там-то я все помню…
— Смотри мне, — проворчал Бугров.
— Спокойно, Геннадий Васильевич, — на удивление миролюбиво произнес Калуга. — Не надо торопить Кар… Юрия Петровича. Ему еще транспортер запускать.
— Да я ж говорил сто раз, — тут же зачастил Петрович, — если там никакая собака не порылась, реактор должен работать в минимальном режиме. Лапочка наша свинцово-висмутовая… столько труда положили. Лишь бы первый контур не подвел, не застыл.
— Веди давай…
Попасть в новый корпус — точнее, в ту его часть, где располагался «лабораторно-производственный комплекс» оказалось заметно сложнее, чем в саму «Можайку». Дверь, через которую обычно входил туда Петрович, оказалась заблокирована — и никакие шаманства с чипованным пропуском, различными кодами доступа и прочим не заставили её распахнуться. Попытка взлома тоже не выглядела перспективно — «там сталюги сантиметра три», как сообщил все тот же Петрович. К нашему счастью, у «комплекса» имелись и окна, хоть и усиленные, но все же не настолько прочные. Под сигнализацией, но вряд ли кто-то сейчас мог на её сигнал среагировать.
— Вот он… красавчик наш…
Честно говоря, не знаю, что я ожидал увидеть — атомный ледокол на гусеницах или какого-то трансформера прямиком из Голливуда. Но реальность оказалась куда более обыденной. Пресловутый атомный транспортер выглядел примерно, как шведский BvS 10, сочленённый гусеничный амфибийный вездеход. Мне как-то довелось на нем поездить во время маневров и да, проходимость машинки впечатлила. Атомоход, конечно, был раза в два-три больше, но в остальном — если не братья, то уж точно родственники.
Белый и Микки
Тихо спер и ушел, называется, нашел…
Честно говоря, я не верил, что мы найдем объект вожделения бесноватого полковника. Слишком уж безумным выглядел план. Но вот, стоит эта здоровенная хрень, можно потрогать рукой.
Широченные гусеницы, массивный, угловатый сочлененный корпус, «приподнятая» носовая часть — видимо для того, чтобы идти по снегу в Антарктиде. Поменьше, чем карьерный БЕЛАЗ, но ненамного. Жаль, никакого намека на броню и вооружение.
И этот факт оптимизма мне точно не добавил. Мало найти, гораздо сложнее будет уйти. Особенно учитывая, что на ядерный тарантас, походу, положили глаз не только мы. А эту дурынду даже автоматный калибр возьмет, не говоря уже о крупняке и гранатометах. Одна надежда на то, что вторые претенденты не станут дырявить таратайку, если она им сама нужна. Опять же, атом штука такая — может и не рвануть, но тебе сильно легче не будет, если светиться по ночам будешь целым трупиком.
Так что предаваться радостям я не стал.
— Так, нечего толпой стоять! — прапорщик Бугров тоже вышел из оцепления и принялся раздавать команды. — Занять позиции у окон. Белый, Карл, проверьте цех…
— Да заперто же было!
— … на предмет неприятных неожиданностей. Которые, как известно, бывают всякие.
Спорить с прапорщиком я не стал, поскольку и сам придерживался схожего мнения. Доверяй, но проверяй. А если не доверяешь, проверяй тем более.
Итак, здоровенный ангар, битком забитый непонятной аппаратурой на тележках, контейнерами, ящиками, грудами запчастей, инструментов и прочей хренью. Приметив знаки ядерной опасности, я дернул из карманчика карандаш-дозиметр. Полезная штучка в постапокалиптические времена.
Карл оглянулся на меня, я отрицательно качнул головой. К счастью, в ангаре не фонило.
— Эй, мазута… — Витек Скелет тоже озаботился своим половым здоровьем. — Нам здесь твоя барбыхайка яйца не поджарит?
— Да не бойтесь вы!!! — радостно осклабился Петрович. — Безопасней, чем у тещи на кухне. Реактор СВБР*, теплоноситель свинцово-висмутовый, удерживает продукты деления, а трубопроводы и арматура первого контура находятся полностью в пределах МБР, исключая утечки из первого контура за пределы МБР…
— Завязывай со своей тарабарщиной, — Витек отмахнулся от техника. — Несешь какую-то хуергу. Сказал бы просто — свинцовые трусы не понадобятся.
Второй браток радостно заржал.
Калуга молчал, с глуповато-радостной улыбкой пристально смотря на транспортер. Дамы и Бубенец в общем движе не участвовали, они коллективно пробовали дрессировать котяру, который хранил мрачное неподчинение.
Микки посмотрела на меня и подала знак: мол, все нормально, не беспокойся, я в норме. Меня это порадовало гораздо больше, чем находка транспортера.
Мы с Карлом переглянулись и продолжили обследование ангара. От обилия материальных ценностей глаза разбегались — оборудование и прочий инструмент по нынешним временам представляли собой груду сокровищ, куда более манящую, чем заваленная золотом пещера Али-бабы и сорока разбойников.
