Кирилл Алейников - Познавший кровь
Или предпочел не заметить.
А музыка тем временем подошла к апогею, к кульминационному моменту. И Глеб признался:
Пляшет небо под ногами,
Пахнет небо сапогами.
Мы идем, летим, плывем,
Наше имя — Легион!
— Остановите машину! — прохрипел я.
Еще до полной остановки BMW я открыл дверь и кубарем покатился по снегу. Врезавшись в фонарный столб, я охнул и встал на четвереньки. Я едва ли мог думать, и продолжал стоять, тяжело хрипеть и кое‑как дышать. Воздух отказывался проходить в легкие, как не старался я сделать вдох. Как будто вокруг был не воздух, а ледяная вода!
Где‑то в стороне из открытой двери ревела музыка «Агаты Кристи». В ход пошли ударные, которые отражались в каждой косточке моего тела, в каждой клеточке мозга.
Спазмы желудка становились все чаще, тело ломало от болезненных судорог. Не уверен, но, кажется, я пальцами проткнул обледеневший асфальт тротуара и сжал руки в кулаки. Уже не хрип, а бурлящее клокотание вырывалось из глотки, пока наконец я не вывернулся наизнанку. Подперев лбом лед, я исторг из себя огромное количество крови, именно крови — красной, теплой, пахнущей железом и приторной на вкус. Но на этом дело не кончилось, и новый спазм желудка выбросил еще одну порцию крови, а потом еще и еще… …еще и еще…
Летят, летят по небу
Косматые кометы,
Кометые косматы,
Цветные города…
Меня рвало кровавыми потоками, но я никак не мог остановиться. Промелькнула и исчезла мысль, что и за всю жизнь я не смог бы выпить столько крови, такое ее количество просто не могло поместиться внутри меня, будь я даже совершенно полый внутри, будь я сплошной желудок с глоткой наверху. Я стоял на коленях посреди настоящей кровавой реки, устье которой находилось где‑то внутри меня. И лицо, и руки, и одежда — я целиком и полностью окрасился в кровавый цвет, но не мог остановиться, а лишь наблюдал, как снег и лед плавятся от теплой жидкости…
Исследователь жизни
Плевать хотел на это,
Закинулся бумагой —
И сам себе звезда…
— О, Дьявол! Серега, что с тобой!
Не отбрасывая тень,
Мы по сумеркам плывем.
Не отбрасывая тень,
Мы на облаке живем…
Рядом бегал не находивший себе места Андрей. Сквозь шум в ушах и рев музыки я слышал его причитания, но он кричал будто через каменную стену. Я и рад был ответить что‑нибудь, но не мог даже простонать, потому что кровь лилась и лилась из моего рта, а два фонтана били из ноздрей.
Издалека донеслись какие‑то возгласы. Это люди, уже проснувшиеся после холодной декабрьской ночи и торопящиеся по своим делам, в ужасе разбегались от непонятного и потому страшного зрелища живого кровавого фонтана.
И кивают, и кивают,
Не отбрасывая тень,
Очень важно головами
Наши тоненькие шеи…
Рядом остановились еще два черных автомобиля. Подбежал Макс, поскользнулся в потоке и упал рядом со мной:
— Ты чего, Серега!
Стекло одного автомобиля опустилось, и две пары глаз, принадлежащих Топору и Шокеру, в полном недоумении, смешанном с отвращением и ужасом, наблюдали за происходящим.
А я не мог остановиться и все изрыгал и изрыгал очередные литры крови. Мое горло полыхало от боли, в ушах царила такая какофония, что они могли в любую минуту лопнуть. В алых потоках я видел свое отражение, как когда‑то увидел его в свиной крови. Я заметил, что даже из глаз и ушей моих сочатся тоненькие струйки крови и по обрызганному лицо впадают в общий бурлящий поток.
Но вдруг мое отражение резко переменилось, и теперь на меня смотрел от самый пылающий взгляд Познавшего. Он скалился в яростной ухмылке и говорил:
— Мы еще встретимся с тобой, вампир! Мы еще встретимся!
Пляшет небо под ногами,
Пахнет небо сапогами.
Мы идем, летим, плывем,
Наше имя — Легион!..
Когда я уже был готов потерять сознание, спазмы прекратились. Я бессильно упал в красную лужу и издал протяжный, полный нескончаемых мук стон.
— Быстрее, тащите его в машину! — командовал Андрей. — Х…лей встали, живо!!
Кто‑то поднял меня и перекинул через плечо. Я попытался понять, кто это был, но смог лишь немного приподнять голову и увидеть, как из‑за поворота с мигалками на большой скорости вылетела машина «скорой помощи», а за ней спешили несколько милицейских автомобилей.
А еще я увидел невероятно большую, как искусственное озеро, алую лужу человеческой крови, по которой как по простой дождевой воде, приближались машины с проблесковыми маячками. От поверхности лужи шел пар, и его было так много, что на улице образовался легкий туман…
Черным BMW негельносов пришлось уходить от погони, что было непросто, учитывая введенный милицией план «Перехват». Помогло отсутствие пробок на дорогах и мастерство водителей. И вот, с визгом залетев на подземную стоянку, немецкие автомобили быстро пересекли две сотни метров парковки и исчезли за стальными воротами частных владений.
— Ты как, в норме? — участливо спросил Андрей, едва мы остановились.
Я рыкнул что‑то неразборчивое, вывалился из машины и кое‑как уселся на холодный бетон. Тут же подбежал Макс, Ганс, приковыляли закованные в кандалы боевики‑оуросы, еще кто‑то. Вокруг меня столпилось прилично народу, что даже стало как‑то неудобно: я сижу на земле, весь грязный и насквозь пропитанный кровью…
— Это… дайте… воды, — хрипло попросил я.
Ганс откуда‑то вытащил бутылку минералки и влил ее в меня до последней капли. Спросил, хочу ли я еще пить, но я отказался.
— Слушай, ты в самом деле в порядке, а? — переспросил Андрей. — Больно неважно ты выглядишь.
— Еще… бы, — попытался я улыбнуться, но онемевшие губы не слушались. — Столько крови… выблевал.
— Что верно, то верно, — согласился Андрей. — Ты как будто исторг всю кровь, выпитую уничтоженными оуросами!
Мне эта фраза показалась не лишенной смысла, тем более что в памяти всплыли сказанные Наташей слова: «Дабы развиваться, вам надо убивать: людей, оборотней, других вампиров… Убивать. Принадлежащая жертвам энергия передастся вам, повышая ваш собственный потенциал». Может быть, темная сила вампиров, взорванных не без моего участия, перешла именно ко мне? Но если она все‑таки перешла, то почему же ко мне, а не к Андрею или, скажем, Старейшине Негельноса?
— Там было несколько тонн, босс! — добавил Ганс. — Думаю, не меньше десятка! Прямо кит какой‑то.
— А вы видали лица прохожих? — подключился напарник Ганса. — По‑моему, они все обосрались от страха!
— Заткнитесь оба! — беззлобно шикнул Андрей. — Лучше тащите Сергея внутрь.
Меня подняли под руки и поволокли в сторону лифтовых дверей. Лифт оказался грузовым, но переделанным в пассажирский: с мягким ковровым полом, приятным светом и зеркальной стеной, в которой отразились только Ганс и его напарник. Подъем занял совсем немного времени, и через короткий коридор наша процессия ввалилась в неярко освещенную комнату.
— Пока останетесь здесь, — сказал Андрей. — Я встречусь с некоторыми людьми и обсужу кое‑какие дела, а потом мы решим, чем вы будете заниматься.
Пока негельнос не ушел, я поднял руку и позвал:
— Андрей! Ты это… развяжи пацанов. — Глазами я указал на топчущихся неподалеку оуросов.
Вампир секунду раздумывал, а потом кивнул:
— Окей, я сниму оковы. Может быть вы, ребята, этот день хотите провести вместе? Напарники все‑таки.
— Было бы неплохо, — ответил за всех Макс.
— Заодно присмотрите за этими двумя, — добавил Андрей, расстегивая замок на руках Шокера. Когда путы освободили боевиков, Андрей спросил: — Надеюсь, моя помощь не нужна, Серега? Макс, вы бы помыли его да уложили в постель, а я распоряжусь, чтобы в номер прислали все необходимое.
Мой друг пообещал позаботиться обо мне надлежащим образом.
— Если что‑нибудь понадобится, свяжитесь с охраной. Или позвоните мне на мобильный, вот номер. — Негельнос нацарапал на салфетке ряд цифр и передал Максу, а потом вышел, закрыв за собой дверь.
Меня потащили в ванную комнату, раздели и отмыли от кровавых разводов. Горячая вода подействовала на меня укрепляюще, и обратно я уже мог идти сам. Макс через внутренний телефон связался с охраной и сдал мой изгаженный гардероб в химчистку, заодно попросив принести что‑нибудь «пожрать», «выпить» и «съесть». При этом перед словом «съесть» он поставил глагол «привести».
Я занял место на диване и прикрылся легким покрывалом. Шокер, скинув плащ, развалился на софе, Макс сидел в кресле. Ждали, пока Топор освободит душ. Вскоре нам доставили ужин, несколько бутылок какого‑то напитка и… трех девушек. Девушки были без сознания, и охранники пронесли их на кухню, где аккуратно сложили на пол.
