Вадим Проскурин - Добрая Фея
— Но менты!
— А что менты? Такие дела раскрываются только по горячим следам. Если его не взяли, так и не возьмут, пусть не волнуется.
— Его уже взяли! — простонал Василий Федорович.
— Опаньки, — сказал Саша. — Это хуже. Его в отделении держат или уже в СИЗО перевезли?
— В отделении. Сорок девятое отделение, это Юго—Западный округ, у самой кольцевой, адрес…
— Я посмотрю по карте, — перебил его Саша. — Вы правильно сделали, что мне позвонили, я бы на вашем месте тоже на все правила наплевал. Кому-нибудь еще звонили?
— Пока нет.
— И не надо. Я решу вашу проблему, а если вдруг не получится, обязательно позвоню, тогда будете подключать другие связи. А пока не суетитесь, лишняя суета только навредит. Все будет хорошо, я и не из таких бед людей вытаскивал.
— Спасите его, пожалуйста, спасите, — запричитал Василий Федорович. — Все, что угодно, для вас сделаю, только спасите его!
— Все, что угодно, вы и так сделаете, — сказал Саша и тут же мысленно выругал себя за несдержанность. — Выпейте водки двести граммов и постарайтесь успокоиться. Вам сейчас главное — инфаркт не схватить. А за сына не беспокойтесь, я его вытащу.
Первое, что сделал Саша, отключив связь, — пробил по базе неудачливого юношу. Коновалов Павел Валерьевич, восемнадцати лет, студент престижного гуманитарного факультета, не был, не состоял, не участвовал, не задерживался, не привлекался. Травку покуривает, но в пределах возрастной нормы, в агрессивном или асоциальном поведении не замечен. С экстремистскими организациями не связан, дважды упоминался в донесениях одного третьестепенного агентишки, характеристика нейтрально-положительная. Похоже, Валерий Федорович не врет, действительно хороший парень, просто не повезло. Такого парня от тюрьмы отмазать — святое дело. Непонятно только, зачем он нож с собой по улицам таскает, но это мелочи, у молодежи иногда бывают странные понятия о здравом смысле и адекватном поведении.
Саша снял трубку секретного телефона и набрал номер.
— Коля, привет, — сказал он в трубку. — Есть срочная работа, приоритет пятый. Можешь заняться прямо сейчас?
— Конечно, Александр Петрович, — отозвался Коля. — Что за работа?
— Сорок девятое отделение милиции Юго-Западного округа. Надо пробить на компромат.
— Агента повязали? — предположил Коля.
— Почти угадал. Парень отбивался от гопников, одного замочил, менты шьют умышленное убийство. По первому впечатлению парень хороший, правильный. Твоя работа тебе в карму зачтется.
— Хорошо, сейчас все сделаю, — сказал Коля. — А вы думаете, компромат реально потребуется?
— Скорее всего, — сказал Саша. — Менты вообще нас уважать перестали. Если вдруг по-хорошему удастся решить, дам отбой.
Озадачив аналитика, Саша полез в милицейскую базу, не в ту, которая для ментов, а в ту, которая про ментов. Экое гадюшное, оказывается, отделение, не повезло парню, есть реальные шансы испытать на себе слоника, ласточку и прочие милицейские прелести. Будем надеяться, менты не успеют его обработать. Впрочем, если успеют — ничего страшного, впредь будет умнее.
Итак, дела сотрудников просмотрены, лица и имена запомнены, пора ехать. Нацепить кобуру, сверху куртку, хорошо, что похолодало, а то пришлось бы без оружия ехать, а ствол в ментовке лишним не бывает. Не в том смысле, что придется стрелять, а чисто для представительских функций, менты сразу срисовывают характерную выпуклость под мышкой и реагируют адекватно, ствол для них — как "Ролекс" для бизнесменов.
Через полчаса Саша припарковал свой "Гелендваген" около сорок девятого отделения. Умеренно задрипанное серое здание, ментовка как ментовка, ничего особенного. Теперь самое время включить ноутбук, подключиться к секретной сети и посмотреть, что Коля успел накопать. Ух ты, как много накопал! Молодец парень, надо не забыть вставить его в приказ на поощрение, часа два сэкономил, не меньше. Распечатать фотографии — и вперед, с богом.
Саша вошел внутрь и направился на второй этаж, он уже знал, что опера сидят там. Сзади, за плечом, нарисовался мужичок пропитого вида, Саша идентифицировал его как капитана Рузанова, толковый опер, судя по данным в базе, да и мужик вроде неплохой. Внешность в данном случае обманчива.
— Товарищ, вы к кому? — спросил Рузанов. Саша остановился, неспешно обернулся и сказал:
— К Ракову Кириллу Андреевичу.
— Вас вызывали?
— Типа того, — ответил Саша, отвернулся и пошел к лестнице.
Он не собирался вступать в долгие дискуссии. Можно, конечно, показать удостоверение, и все вопросы отпадут, но начнется суета, а она пока не нужна. Есть еще надежда, что удастся уладить дело миром.
Саша поднялся на второй этаж, стукнул согнутым пальцем в дверь и повернул ручку.
— Здравствуйте, — сказал он, входя в кабинет. — А где Кирилл?
Кабинет был двухместным, сейчас на рабочем месте присутствовал только один из двух его обитателей, и это был не тот, кого Саша разыскивал, это был некто Евгений Глушаков, стажер, он сейчас как бы набирается опыта от старших товарищей.
— А вы по какому вопросу? — отреагировал стажер.
— Надо перетереть с Кириллом по одному делу, — сказал Саша. — Ты не волнуйся, я свой.
Он продемонстрировал красную корочку удостоверения, причем та сторона корочки, где было написано "КОБ", как бы случайно оказалась обращена к Саше.
— А, понятно, — сказал стажер. — Кирилл Андреевич сейчас занят, убийцу колет.
— Убийцу? — как бы удивился Саша. — Весело живете.
— Да ну, — отмахнулся стажер. — Пьяные бакланы брали мальчишку на гоп-стоп, он стал пером махать, одного замочил насмерть.
— Превышение необходимой обороны?
— Нет, — покачал головой стажер. — Умышленное убийство. С учетом чистосердечного признания лет восемь рисуется.
— А что, есть признание? — поинтересовался Саша.
— Сейчас будет. Парень — лох, он даже не свалил сразу, начал этому гопнику медицинскую помощь оказывать, вот дурак-то! Тот у него на руках и помер. А этот только потом стал удирать, в крови весь перепачкался, как на проспект вышел, тут его наши и повязали. Даже перо скинуть не догадался.
— Жалко парня, — сказал Саша.
— Лохов не жалеют, — заявил стажер. Саша испытал острое желание дать ему в морду.
Сидит за столом сопля и строит из себя матерого волка, рассуждает с умным видом о высоких материях. Посмотрел бы на себя в зеркало, сразу бы понял, кто здесь лох на самом деле. Впрочем, куда ему понять… Набрали уродов, и самое противное, что нормальные люди в этой среде либо долго не задерживаются, либо становятся такими же уродами, эффект критической массы. Мент отличается от бандита только тем, что один как бы против закона, а другой как бы за, других отличий нет. Бывают, конечно, достойные менты, ну так и бандиты достойные тоже бывают.
— Пойду, поучусь мастер-классу, — сказал Саша. — Где они сидят-то?
— В двадцать втором кабинете, это дальше по коридору.
Саша прошел дальше по коридору и вошел в двадцать второй кабинет. Обстановка внутри была обычная для подобных кабинетов: обшарпанный стол, с одной стороны мягкий стул для опера, с другой — жесткая и грязная скамейка для подозреваемого. На скамейке сидел молодой длинноволосый парень с разбитым лицом, на котором застыло совершенно обалдевшее выражение. Перед ним лежал лист А4, наполовину исписанный кривыми строчками. Заголовок листа гласил "Чистосердечное признание".
— Здравствуйте, Кирилл Андреевич, — сказал Саша, садясь на второй стул.
Извлек из кармана удостоверение и продемонстрировал оперу корочку, держа ниже уровня стола, чтобы подозреваемый не видел, что на ней написано.
— Здравствуйте, — отозвался опер, слегка привстал со стула и протянул руку.
Саша пожал ее и спросил:
— Селезневу Наталью Афанасьевну помните? Кирилл Андреевич удивленно поднял брови. Саша продемонстрировал фотографию, опять-таки ниже уровня стола. Кирилл Андреевич смертельно побледнел и стал похож на вампира, узревшего осиновый кол. Саша убрал фотографию обратно в карман и достал визитку.
— Тут телефон записан, — сказал Саша. — Завтра позвонишь, пропуск выпишут, обсудишь подробности с… ну, короче, понятно, с кем.
Наклонился к уху бледного опера и прошептал:
— Этого отпустить. Если он сядет — ты тоже сядешь.
Принял прежнюю позу и спросил уже нормальным голосом:
— Понял?
Кирилл Андреевич странно дернул подбородком, Саша решил, что этот жест можно интерпретировать как попытку кивнуть.
— Ну, вот и договорились, — констатировал Саша, поднимаясь со стула. — Как закончишь с гражданином, сразу отзвонись. Дело не терпит промедления, сам понимаешь, процесс пойдет — не остановишь. Окей?
Кирилл Андреевич приоткрыл рот и простонал нечто нечленораздельное, но явно утвердительное. Саша хлопнул его по плечу и сказал:
