Алексей Ивакин - На взлет идут штрафные батальоны. Со Второй Мировой – на Первую Галактическую
– Искренне рад вас видеть в полном здравии, согражд… товарищи офицеры! – Автарк – неслыханное дело! – лично встречал майоров у входа в резиденцию. Вернее, у надземной днекоративной постройки, обозначавшей резиденцию, которая, само собой, располагалась гораздо ниже и была защищена миллионами тонн базальта и прочих горных пород.
– Доброе утро, – поздоровался Крупенников. Харченко же просто вежливо кивнул.
– Пойдемте?
– А наверху есть место, где мы сможем спокойно поговорить? – неожиданно спросил особист. – Уж больно воздух хорош. Горы – это все-таки нечто…
– Есть, конечно, – если Маурья и удивился, то вида не подал. – Прошу…
– Мы, собственно, ненадолго, – предупредил комбат, когда они удобно расположились в уютном домике, выстроенном в типично альпийском стиле, и обслуга принесла им чай и кофе.
– Но я жажду узнать подробности! Мы победили?
– Мы? – хмыкнул Виталий, но решил не перегибать палку. У Харченко имелись свои планы на Автарка, необходимого ему для завтрашней операции, и не стоило их ломать. – Да, победили, Клаус. Полная победа. Противник уничтожен, вот только…
– Блестяще!!! – казалось, еще миг, и Маурья захлопает в ладоши.
– Вот только, как бы эта победа не оказалась поражением… – продолжил меж тем майор.
– Что… что вы имеете в виду?!
– Вы неглупый человек, согражданин Автарк, и прекрасный организатор и должны понять… – Крупенников установил перед Маурьей переносной голопроигрыватель, запуская запись. Запись эту, как оказалось, сделали по просьбе Харченко еще на борту «Мечты». Она представляла собой квинтэссенцию всех тех чудовищных вещей, что они узнали за время своего пребывания здесь. Гибельный путь человечества, Ученый Совет, проводимые «во благо людей» немыслимые эксперименты, холодильники с человеческим мясом… ну и так далее.
– У вас полчаса, Клаус, – неожиданно мягко сказал Виталий. – А мы с товарищем майором пока прогуляемся, воздухом подышим. Только обещайте мне, что досмотрите запись до конца.
– Обещаю… – непонимающе кивнул тот. – Но что это?
– Это ваш… нет, теперь уже НАШ мир, Автарк Мир, у которого пока нет будущего. Но еще есть шанс все изменить, может и не слишком большой, но есть. И для этого нам нужна будет, в том числе, и ваша помощь. Смотрите, Клаус, мы вернемся через полчаса…
– Не слишком жестко для него? – спросил комбат, когда они с особистом вышли на улицу.
– Не, в самый раз. Шоковая терапия, называется, – отмахнулся товарищ.
– А зачем он вообще тебе завтра нужен? Что, сами не справимся?
– Ничего вы, товарищ майор, не понимаете. Одно дело, если мы заявимся и всех арестуем, и совсем другой компот, если это сделает легитимный и законный правитель, всенародно – или как тут у них это происходит? – избранный Автарк.
– Это он-то пойдет арестовывать?! – опешил Крупенников.
– Да нет же! – закатил глаза Харченко. – Он только озвучит, а арестовывать будем мы с тобой.
– Слушай, Сереж, ну тупой я сегодня. А зачем тебе все это нужно? Давай просто высадим на остров роту наших ребят, и всех делов!
– Я ж тебе еще на Агроне говорил, хочу все красиво провернуть, по-джентльменски! Элегантно! Мы ж не террористы какие, чтоб острова захватывать, – хитро прищурился он.
– Делать тебе нечего, Сереж, честное слово…
– Да ладно тебе, успокойся. Заодно и на Маурью погляжу. В деле, так сказать.
– А…
– Да ни фига не «а», это только одна из причин. Короче, ладно, пошли и вправду пройдемся, погода чудная. Задолбал ты меня своими вопросами, комбат…
Когда офицеры вновь вошли в помещение, Автарк Клаус Маурья… беззвучно плакал, не обращая никакого внимания на стекающие по пухлым щекам слезы. Судя по покрасневшим глазам, продолжалось это уже довольно долго. Медленно повернувшись к майорам, он тихо прошептал:
– Это, действительно, правда? ВСЁ, о чем здесь говорится, – ПРАВДА?
– Увы, это так.
– Этого не могло произойти в моем мире, этого вообще не могло, не должно было произойти нигде и никогда… – торопливо забормотал тот, словно боясь, что его прервут. – Ведь мы, наши предки, хотели, как лучше… Хотели дать уставшим от боли и насилия людям счастье, которого они заслуживают…
– Вам напомнить, куда ведут благие намерения?
– Не нужно, я знаю, о чем вы… Я немедленно созову Сенат и подам в отставку… Но сначала они просмотрят эту запись…
– Конечно, просмотрят, Клаус. И не только сенаторы. И не только эту запись, но и многое другое. А подавать ли вам в отставку? Поступайте, как подскажет душа. Если вы захотите измениться сами и изменить окружающий мир, вам проще будет сделать это на своем посту. Впрочем, об этом мы еще поговорим, возможно, и не раз. А вот начнем мы прямо завтра утром. Не против?
Автарк замотал головой:
– Нет, что вы, конечно же, не против!
– Тогда слушайте, что вам нужно будет сделать…
Глава 11
Скоростной трансконтинентальный гравилет с логотипом Мировой академии наук Эйкумены на лакированных бортах плавно опустился на посадочную площадку Центра, отделенную от остальной территории невысоким ажурным забором, увитым какими-то вьющимися растениями. Скучающий охранник в светло-серой униформе и кепи с длинным козырьком лениво глянул на летательный аппарат и снова вперился взглядом в головизор, по которому транслировали матч по кёрлингу. Приземлившийся гравилет был уже одиннадцатым по счету за сегодня – вызванные председателем члены Ученого Совета слетались со всего мира на заседание. Поскольку они обращали на охранника не больше внимания, чем на его будочку или кварцевый песок, которым были посыпаны все дорожки Центра, он отвечал им тем же. Ну, прилетели – и прилетели. Что с того? Система воздушного контроля и обнаружения, обменявшаяся электронными кодами с бортовым компьютером флаера, когда он находился еще в добром десятке километров от острова, тревоги не подняла, значит, машина своя, знакомая. А остальное – уже не его, охранника, дело. Пусть себе заседают – или чем они там на самом деле занимаются? Наверняка ж, не только своей наукой: зря, что ли, добрая половина территории занята идеально ровными полями для гольфа, бассейнами, уютными тростниковыми бунгало и прочей лабудой, куда таким, как он, хода нет? Хоть бы на пляж пускали, уроды: так нет же, «только для членов Совета»!
Если б охранник проверил отчет системы ВКО, выведенный на монитор его терминала (что ему и полагалось сделать согласно инструкции, но чего он, разумеется, никогда не делал, прекрасно зная, что все данные и так сохраняются в базе ССБ), то отметил бы, что служебный гравилет номер «1049» закреплен за магистром Филом Зимом, на которого не слишком-то походили спустившиеся на пластобетон пассажиры – полноватый седой мужчина и два человека помоложе, все в дорогих строгих костюмах. Но на монитор охранник не глядел, да и на пассажиров никакого внимания не обратил. А и обратил бы – просто скользнул взглядом, и все. Все они тут на одно лицо, наукой обуянные. Зато команда, за которую он обычно болел, похоже, уже не сравняет счет, до конца матча считаные минуты, что обидно. Похоже, придется сменщику пиво выставлять, коль проспорил…
Сопровождающие огляделись с профессиональным интересом, седой нервно промокнул лоб белоснежным платком, после чего все прилетевшие неторопливо двинулись к проходной. Идущий справа майор Харченко незаметно от
Маурьи (а гражданский был именно Автарком) расстегнул ремешок подмышечной кобуры и напряг руку, готовясь, буде возникнет такая необходимость, выхватить оружие. Хотя хотелось бы обойтись без этого… Идущий слева от Клауса и дальше всех от будочки охранника Крупенников просто шел, с удовольствием вдыхая напоенный запахами океана воздух. Волнения не было, только желание поскорее закончить всё это. Нет, даже не войну, как таковую – война по сути завершилась еще там, на Агроне, на территории разгромленного Экспериментального центра – а именно всё это. Весь этот бред, с трудом поддающийся пониманию нормального человека. Завершить эксперимент, который просто не мог произойти в нормальном человеческом мире, но который, тем не менее, произошел…
Голову охранник поднял, лишь когда они проходили сквозь установленную в калитке рамку металлоискателя, мелодичным сигналом оповестившего, что у кого-то из проходящих на территорию имеются при себе металлические предметы, соответствующие согласно заложенным в память прибора массогабаритным характеристикам носимому оружию.
– Простите, сограждане. Мне очень жаль, но я должен задержать вас на несколько секунд. Вероятно, это ошибка, но прибор показал наличие оружия.
– Не ошибся, – вежливо ответил Харченко, демонстрируя ему пистолет, который он держал за ствол. – Вот, пожалуйста, можете сами убедиться.
