Игорь Марченко - На краю Вселенной
— Последний вопрос. Где заключенные, с которыми я сюда прилетел?
— Ты меня что, не слышишь? Ладно, черт с тобой, они в нижнем аду. Что им здесь делать?! Ты попал сюда по блату. Вероятно, твой покровитель настоял на смягчении условий содержания.
Спокойно встав с лавки, я кинул толстяку рулончик бинта.
— За причиненный ущерб. Лучше сразу забудь, что я здесь нахожусь, или готовься к худшему.
Я растворился в полутьме коридора, помеченного буквой «С». Там меня поджидал согбенный годами старик с безумными глазами и длинными спутанными волосами. Был он грязен и одет в старый комбинезон, висящий на нем, как на вешалке.
— Ты обидел Бригадира. Будь осторожнее, когда пойдешь спать, — стал бормотать старый безумец, тревожно озираясь. — Убей его первым или он убьет тебя! Жирный Хряк мстителен, злопамятен и никогда не прощает личных обид… Берегись врагов, притворяющихся друзьями. Беги сейчас, или синяя лихорадка сожрет тебя за полгода. Элита помогает праведникам…
Старик посторонился, с надеждой глядя на мой трофей. Подумав, я отдал ему банку с газировкой, решив, что информация того стоит.
— Помалкивай про то, что видел и слышал! — шепнул я старику. — Пускай остальные узнают о происшедшем от самого Бригадира. Если он, конечно, решится рассказать. Слабаки никогда не были в почете, и стая в первую очередь рвет подранка.
В коридоре бродили несколько громил. Они неприязненно поглядывали на меня, но не пытались остановить. Проходя мимо них, я поймал себя на мысли, что во мне страха нет, потому что для меня все происходящее сродни чему-то нереальному вроде тренажера или киберсимуляции.
«Это не может быть реальностью… — убеждал я себя. — Очередная проверка? Но с какой целью?»
Мой мозг услужливо подкидывал куски воспоминаний. В них я бегал с оружием по таким же коридорам и убивал таких же громил. Бред! Может, безумие так и начинается? Зачем командованию помещать меня в Имперскую тюрьму?
Догадка обожгла меня, словно кислота, наполнив душу надеждой. Ну конечно! Я совсем позабыл про Эпилон и лагеря специального назначения, где любили подобные тренинги. Экзамен близок, а может, это и есть последняя проверка перед выпуском? В этом случае я обязан пройти ее. Если меня с позором выпрут из подразделения «Зеленые береты», я автоматически попаду в действующую часть легиона, которую люто ненавидел, и тогда прощайте, мечты увидеть семью.
Прислонившись к стене, я обхватил голову руками.
Почему я так плохо помню собственное прошлое? Что эти сволочи сделали со мной? Может быть, выход в том и состоит, чтобы пройти тест, тогда и память вернется?
Одни лишь догадки, сводящие с ума.
— Проблемы, браток? Ломка? — Чернокожий бугай протянул мне коричневые соломины в целлофановом пакетике. — За пачку сигарет отдам пять криловых косяков из лучших на планете водорослей удовольствия. Есть дешевая дурь. Конечно, не супер, но сразу вставит. Если нет денег и сигарет, могу дать взаймы. Я Кайф.
— Оставь себе. — Я оттолкнул руку с наркотиками. — Мне ничего не нужно.
— Если передумаешь, приходи в девятую камеру! — Ни капли не обидевшись, он быстро спрятал наркоту от вездесущих объективов, взирающих на нас с потолка.
Пора было познакомиться с сокамерниками и осмотреть место, где мне предстояло пробыть неизвестное количество времени.
Камера, к которой я был приписан, представляла собой небольшое помещение с четырьмя выдвижными кроватями и монолитной парашей у дальней стены. На потолке вращался забранный толстенной решеткой вентилятор, гнавший свежий воздух, скорее всего, из общей сети магистралей, фильтрующих воздух с поверхности. На полу играли в кости два субъекта.
— Где моя кровать? — сразу перешел я к делу.
— Оно еще и разговаривает! — хихикнул тощий до изнеможения лысый зэк, обладатель цветной татуировки на лице в виде открывшей клюв хищной птицы. — Ты хатой не ошибся, дружок?
— Это новичок, которого отправили к Бригадиру для разговора, — лениво подсказал второй, гремя игральными костями. — Наверняка жирдяй вытряс из него все, что было.
— Хочешь сказать, с него нечего взять? Херня! Эй, придурок! — окликнул меня лысый. — Чем будешь оплачивать койку? Если ничего нет, можно натурой. Мы люди без предрассудков и брезгливости. Оглох, родной, или не понял намека? Мы принимаем любой способ оплаты, в любое время дня и ночи! Наши клиенты всегда остаются нами довольны, так ведь, Валет?
— А то! Святая правда, — отозвался его партнер, с интересом наблюдая за моей реакцией.
Поднявшись с пола, лысый вихляющей походкой приблизился ко мне. Подойдя почти вплотную, сделал несколько обманных движений, словно собираясь ударить, но в последнюю минуту отводя руки в сторону. Готовый в любой момент к действию, я проигнорировал все его смехотворные провокации. Лысое чучело мне сразу не понравилось, и я собирался его проучить.
— Не пугливый, — с удивлением констатировал он, почесав лысину. — Вопрос на засыпку. Тебе выколоть глаз вилкой или просто трахнуть? Что выбираешь?
— Достал уже, Хмырь! — с неудовольствием проворчал его напарник. — Оставь его в покое! Доигрывай игру или плати причитающиеся мне башли. Чем сам будешь расплачиваться, лысый чмошник? У тебя уже ничего нет…
Хмырь оглядел меня с ног до головы и расплылся в злой ухмылке:
— Его одежкой расплачусь! Если проиграю, очередь дойдет до его задницы.
— Ставка дурацкая. Кидай кости, лысый придурок… Давай, не кривляйся.
— Кстати, что в свертке? — неожиданно спросил Хмырь.
Он нагло попытался запустить туда руку, за что и поплатился — в следующую секунду он уже выл на полу от боли, когда его рука с громким хрустом треснула в локте и вывернулась назад под неестественным углом. Я спокойно перешагнул через него и направился к ближайшей кровати.
— Твоя койка? — по-деловому спросил я Валета.
— Нет, его… — испуганно ответил Валет, тыкая крючковатым пальцем в визжащего на полу приятеля.
Он спрятал в карман кости и поднялся с пола:
— Ну, я пойду…
— Валяй! — благосклонно разрешил я.
— С тебя должок, Хмырь… еще увидимся, — выкрикнул Валет на прощание и выскочил в коридор.
— Сука! Мразь! — ругался Хмырь, нянча сломанную руку. — Ты же мне клешню сломал, падла!
— У тебя еще одна осталась. — Я зевнул и вытянулся на его койке. — Ничего страшного, будешь дрочить другой рукой, и всего-то делов…
— Сейчас ты у меня сам отсосешь! — взвизгнул Хмырь, выхватывая здоровой рукой кусок остро заточенного пластика. — Пусть у меня не молод, зато меткая пуля, и ты ее проглотишь…
— Не зли меня, — предупредил я, внимательно наблюдая за ним.
И перекатился с кровати на пол, когда он, вскочив, ударил заточкой в подушку, на которой мгновение назад покоилась моя голова. Острие пробило ткань и глубоко засело в поролоновой набивке.
— Думаешь, если ты такой ловкий, на тебя хрен с винтом не найдется? — прохрипел лысый, выставив перед собой самодельное острие. — Получай, сучара…
Мягко и пластично увернувшись от выпада, я уперся спиной в стену. Поймав жилистую руку с заточкой в замок, правую ногу вдавил ему в живот, после чего жестко добавил локтем по зубам. Отлетев спиной назад, Хмырь упал на сломанную руку, и вновь камеру взорвал вой боли.
— Ты, я вижу, намеков не понимаешь, — заметил я.
Дико закричав, лысый с размаху попробовал воткнуть острие мне в пах, но я поймал его руку коленями и резко вывернул — сломав ему еще и запястье. Еще один визг боли, и заточка выпала из вмиг ослабевших пальцев.
Подобрав с пола грубо выточенный нож, я с мрачным удовлетворением спрятал его в карман, справедливо рассудив: оружия не бывает слишком много.
— Охрана! Убивают! — выл на полу лысый, даже обмочившись от адской боли в руках.
Его вопли окончательно вывели меня из себя. Склонившись над ним, я цепко обхватил его шею и резко крутанул вбок. Всхлипнув, Хмырь задергал ногой, и камеру наполнил аромат экскрементов.
— Черт! Ненавижу, когда они так делают! — скривился я, рывком вздернул тощее как щепка тело и брезгливо вышвырнул в коридор, пока камеры на меня не смотрели.
Миг — и сирена затопила коридоры воем. В камеру влетели несколько зэков и в немом изумлении уставились на меня. Я спокойно улегся.
— Что тут произошло и кто ты такой? — рявкнул один из вбежавших, стараясь перекричать вой сирены. — Какого хрена ты тут вытворяешь?
В следующую секунду позади него возник рослый охранник с шоковой дубинкой и как следует приложил его кулаком по почкам. Подключились еще двое охранников, принявшись с упоением бить заключенных ногами. Не обращая на меня никакого внимания, они продолжали избиение, пока их не остановил властный голос:
— Хватит! К стене этих подонков…
— Встать! Руки на башню! — бесновались стражи, для ускорения пиная их под ребра.
