Игорь Марченко - На краю Вселенной
Я вышел одним из последних.
— Заключенный Ингвар Грин, стоять на месте до особого распоряжения! — рявкнул охранник, заступив мне дорогу.
Пожав плечами, я взглядом проводил группу до распахнутых ворот с намалеванной на створках буквой «В». Идти за решетку я не спешил, да и осмотреться не помешает: вдруг побег в пустыню не такое уж и гиблое дело? От группы встречающих тюремных смотрителей отделился человек в красных доспехах изумительного дизайна. Остановившись в двух метрах, он изучал меня сквозь затемненное стекло шлема. Щелчок холеного пальца — и стекло поднялось, открыв надменное лицо с обветренной кожей и недоверчивыми глазами.
— Заключенный Ингвар Грин? — спросил он.
— Возможно, — ответил я.
— Вы знаете, почему оказались здесь?
— Понятия не имею, — честно признался я, пристально разглядывая его. — Вы мне скажите.
— Вас осудил как преступника военный трибунал Земли и приговорил к заключению. Вы знакомы с человеком по имени Алекс Фролов?
— Что-то не припомню такого.
Я сказал правду: имя было знакомо, а вот самого человека я не знал.
— Хорошо, — удовлетворенно кивнул мужчина. — Я начальник тюремного блока «Би» Эрик Эббот. Среди моих привычек нет и никогда не было выходить и встречать новоприбывших, но вы особый случай. Командование Альянса попросило меня приглядеть за вами до тех пор, пока вы не освоитесь. Предупреждаю сразу: народ здесь грубый и неприветливый, способный на разные подлости, вплоть до насилия, грабежа и убийства. Поэтому рекомендую поскорее переговорить со своим Бригадиром, дабы заручиться его поддержкой и защитой. Одиночки здесь долго не живут. Добро пожаловать на Ярость I!
Захлопнув шлем, Эббот зашагал к воротам тюрьмы, а меня подтолкнули следом за ним. Тяжелый урбанистический пейзаж наземных комплексов «Грин Бича» здорово действовал мне на нервы. На нас несколько раз налетали порывы то горячего, то холодного воздуха с примесью едких запахов аммиака и хлора. Стоило пройти за ворота, как охранники направили меня в переходную камеру и сняли наручники.
— Раздеться! — рявкнули скрытые динамики. — Поднять руки над головой. Начинается процедура сканирования на наличие инородных тел и болезней. За лучевую отметку не выходить и руки не высовывать.
С пронзительным жужжанием с потолка спустился серебристый обруч и начал кружить вокруг меня. У оператора стала вырисовываться голографическая модель моего тела. Плавно манипулируя сенсорами и хмуря брови, он углядел у меня сразу три инородных образования, взаимодействующих с организмом на уровне нервной системы и мозга. Два деактивированных полубелковых имплантата в районе шейных позвонков и подозрительный сгусток в лобной части. Секунду подумав, оператор с кем-то связался по интеркому, описал ситуацию и попросил совета.
Вскоре пришел ответ:
— Пропустить!
Оператор стал командовать дальнейшими моими действиями:
— В следующей комнате пройти дезинфекцию… бегом в камеру ионизации… раздаточная имущества в комнате с оранжевыми дверьми… душ — с зелеными…
За отсеком сканера меня поджидали охранники. Не те железные истуканы, сопровождавшие нас всю дорогу, а простые люди в темно-синей униформе и с шоковыми дубинками в руках. После дезинфекции и душа я стал свеженьким как огурчик и разжился в раздаточной оранжевым свертком тюремного комбинезона и несколькими комплектами нижнего белья. Кроме того, мне выдали носки, ботинки, кусок мыла, зубную щетку, бинт и пачку дешевых сигарет без фильтра. В раздевалке я переоделся и, не обращая внимания на недовольное сопение охранников, демонстративно спрятал сигареты подальше от их алчных взоров. Сигареты везде были универсальной валютой, это знал даже я, хоть и не курил.
— Открыть ворота! — рявкнул в переговорное устройство охранник, и стена перед ним раскололась на четыре лепестка, пропуская меня в темное помещение, забранное решеткой.
Между дверью и решеткой появился второй конвоир неряшливого и расхлябанного вида.
— Вот и свежее мясо прибыло! — ухмыльнулся он щербатым ртом. — Вы, парни, с ним заодно или по отдельности? Места хватит на всех.
— Открывай, Крыса. Не заставляй слишком долго слушать твой юмор.
— Заключенный Ингвар Грин, — прочитал на моем комбинезоне щербатый. — Заходи, родное сердце, и чувствуй себя как дома. Закон суров. Курить можно только в отведенных для этого местах. За попытку нанесения ущерба автоматической системе наблюдения расстрел на месте. Болтаться в коридоре после ужина запрещено. Заходить в чужие камеры после отбоя — то же самое.
— А что здесь можно?
— Будь, как все, и избежишь массы проблем, — ответил Крыса, манипулируя электронным замком.
На его шее, на шнурке, болтался магнитный мультиключ, отпирающий лишь те двери, которые имел право открывать охранник. Решетка со скрипом стала медленно подниматься, демонстрируя плохо освещенный коридор.
— Эй, если пожелаешь обменять сигареты на полезные вещи, помогу достать в лазарете медицинские препараты или жратву повкусней, — крикнул он мне вслед. — Короче, притаскивай все, что сможешь раздобыть, а я в долгу не останусь.
— А свой мультиключ тоже продаешь? — обернулся я.
— Что? А зачем он тебе? Собрался бежать? Ха-ха-ха! Чудак, нас держат не стены и не замки, а эта чертова планета. Когда раздобудешь билеты на корабль, зови в попутчики.
Я шагнул в темный коридор и почти сразу наткнулся на трех типов в оранжевом, притаившихся вне зоны наблюдения камер.
— Вход платный. Пачка сигарет, — тихо сказал один.
— Военный или гражданский? — спросил второй.
— Военный, — чуть подумав, ответил я.
— За что осудили?
— Вероятно, за убийство…
— Этим здесь никого не удивишь… — фыркнул небритый здоровяк.
— …высокопоставленной шишки из армии землян, — добавил я.
Заключенные изумленно переглянулись. Один из них извлек из кармана заточку.
— Докажи и сможешь пройти без оплаты.
Я успел перехватить его запястье до того, как он постарался проткнуть мне плечо. Вывернув ему руку за спину, я лбом попал в нос второму, а третьего просто схватил пальцами за кадык и приложил как следует лицом о бетонную стену.
Из темноты коридора раздались скупые аплодисменты.
— Довольно, он не солгал! Этих мясников я чую за километр, — проскрипел четвертый участник, все это время наблюдавший со стороны. — Я сказал, хватит! Поговори с Бригадиром. Его ты найдешь во дворе для прогулок. Поспеши. Он ждать не любит. Долбан, проводи его, чтоб он не заблудился.
Шмыгая расквашенным носом, один из тройки хмуро поднялся с пола.
— Долбан, отвечаешь за целость его шкуры головой. Если узнаю, что ты по дороге свернул к Кайфу, засуну в задницу горящий факел и заставлю с ним бегать по коридору. Его не трогать и не задирать, так я сказал. Он теперь под защитой Бригадира…
Тип, которому я попал в нос, угрюмо сделал мне знак следовать за ним. У открытых дверей камер без дела болтались дюжие заключенные, с интересом переводя взгляд с меня на Долбана с разбитым носом.
Под потолком тихо жужжали камеры электронного наблюдения, блестя линзами.
— Я думал, здесь запрещено насилие, а ты свободно идешь весь в крови. Не боишься?
— Не боюсь, — буркнул Долбан. — Ты можешь ползать хоть с выпущенными кишками, никто и не почешется. Это вопрос твоей личной гигиены, который не сильно заботит охрану.
— А камеры заключенных тоже снабжены электронными наблюдателями?
— Нет. Камеры — это особая территория, где может происходить все что угодно, вплоть до убийства. Поостерегись показываться там, где тебя не ждут. Доступно объясняю? Ответы на остальные вопросы получишь у Бригадира. Он у нас спец по разговорам.
Мой провожатый вывел меня в полупустой дворик. Над головой по темнеющему небу лениво плыли фиолетовые облака. Дворик сверху закрывал прозрачный купол — как пить дать, бронированный. Четыре башенные автопушки бдительно следили за всеми. В пол были ввинчены стальные лавочки, по периметру стояло несколько ржавых автоматов по продаже газированных напитков. На лавочках мирно беседовали престарелые зэки, а на другом конце дворика виднелись выходы в коридоры, помеченные буквами «А» и «Р».
— Присаживайся, Сержант. О тебе еще вчера сообщили, — отдуваясь, забубнил румяный толстяк, к которому меня подвел провожатый. Высокие залысины, нос пуговкой и лоснящиеся щеки не добавляли его облику ни капли доверия. — Долбан, будь пай-мальчиком, организуй мне жестянку газировки.
Долбан послушно сунул в щель автомата монету и принес банку квадраколы.
— Займись своим лицом, мальчик, — ухмыльнулся толстяк, похотливо хлопнув его по ягодицам. — А то сплошное безобразие, право слово. — Глядя вслед уходящему Долбану, Бригадир хитро подмигнул мне: — Повезло мальцу, не так ли? Ведь ты мог его убить.
