Алексей Бобл - Пуля-Квант
Все они предатели, все пятеро. Использовали меня…
— Я ухожу.
Химик оставался в прежней позе, только руку положил на крышку контейнера с артефактами.
— Не нужно, Химик, — сказал я. — Не успеешь.
Сталкер медленно убрал руку.
Я набросил на голову капюшон. Все, вы мне больше не нужны. Дойду до Янтаря один, а вы доберетесь туда сами и Лесника дотащите.
Никита с усилием выпрямился. Я повернулся к ним спиной и нырнул под ветку ели. Сзади донеслось:
— Пригоршня, стой! Пусть идет…
Обогнув куст орешника, я перепрыгнул яму с талой водой, перешагнул через вылезший из земли корень и поспешил в сторону Янтаря.
Глава 18
ЯНТАРЬ
Злоба и ненависть душили меня. Янтарь… А почему туда? Зачем? Вспомнить что-то очень важное. Но с чего я взял, что там вспомню?
Ремень ружья зацепился за ветку, приклад бухнул о дерево, и я остановился. Впереди поросль, усыпанная ржавыми волосами… подойдет. Я снял ружье, взявшись за стволы, размахнулся и швырнул в аномалию. Оружие утонуло в бурой массе, всколыхнув бледно-голубую волну, будто подожгли тополиный пух. Тогда я стянул рюкзак и, держа его за лямку, шагнул вперед. Но в последний момент передумал бросать в аномалию — сорвал узел, перевернул и вытряхнул содержимое на землю. Раскидав барахло ногой, отыскал пластиковый цилиндр, полный желеобразной светящейся массы. Поднял. Вот она, «пуля-квант». В голове светящимися линиями вспыхнула схема зарядника, электрические цепи устройства смыкались в массивном коробе. Нужно набрать простой код на панели, сдвинуть фиксатор крышки в виде флажка, бокс раскроется, обнажив два отделения…
Я подбросил контейнер, поймал за сплюснутый конец — легкий. Прикинул размер первого отделения… Да, никаких сомнений, контейнер войдет в нишу приемника на коробе. Второе отделение задраено свинцовым стеклом. И зачем оно надо… Будто при пуске ГСК кто-то будет наблюдать за процессом, стоя перед установкой. Даже помешанный на успехе предприятия Григорович не стал бы этого делать. Вполне возможно, спектр излучения желеобразной массы как-то влияет на процессы в ГСК. Направляет скрученную в пучок энергию в тело установки. Да, точно! Не зря руководитель сектора обозвал ГСК зарядником. Сплюснутый кончик — я пригляделся — имеет слабый выступ, зацеп, по схеме его захватит пластина, которая при включении установки раскалится до нескольких тысяч градусов. Под действием температуры узкая полоска пластика растает, содержимое контейнера перетечет во вторую камеру и… А дальше я не знаю. А может, не помню?
Я сунул «пулю-квант» во внутренний, из огнеупорной ткани карман куртки и окинул взглядом лес.
Скоро все выяснится. Курортник говорил, что осталось спуститься в ложбину, где сохранились хилые постройки молочной фермы, а там до лагеря рукой подать. Я видел ферму раньше, с холма — Григорович отрядил меня туда в сопровождении патруля военсталов в первый же день после моего прибытия. На возвышенности было зарыто какое-то оборудование, людей не хватало, эвакуация шла полным ходом, вот меня и отправили. Ферма — одно название. Каркасы двух коровников с прогнившими стенами и провалившейся крышей да металлическая конструкция с остатками какого-то агрегата и бункером наверху. Может, силос там мешали или еще что, не знаю. От коровников к подножию холма бежала бетонка. Ветер и солнце выбелили плиты дорожного полотна, стыков не видно. Издалека кажется, что дорога белой лентой стелется под холмом и убегает в лес. Почему сорняки не смогли взломать бетон, пробиться на поверхность за такое длительное время?.. Если подняться на холм, то с вершины откроется пологая равнина, окаймленная хвойным лесом. В низине озеро, вокруг которого лагерь ученых.
Я пошел по опушке, оставив ферму слева. Спустился в ложбину, откуда предстояло взобраться по крутому склону. До подножия метров триста открытого пространства; я остановился, рассматривая коровники и бетонку. И понял, что дорога покрыта слоем жгучего пуха, вот почему не видно растений на стыках. От построек тянуло озоном, все вокруг пропиталось аномальной энергией. Я припомнил разговоры про ионизированные облака, аномальные области, где детектор бессилен, где могут разрядиться вмиг и отключиться любые источники питания. Или, наоборот, взорваться и сгореть от резкого скачка напряжения. Может быть, оборудование на вершине холма как раз и предназначалось для мониторинга аномального излучения в низине.
«Пуля» в кармане заметно нагрелась, сквозь подкладку просачивалось тепло, будто грелку к груди приложили. Нужно скорее добраться до склона. Присутствия мутантов и людей я не ощущал, а может, в ионизированном облаке мои способности не работали. Я, присев поддеревом, выждал минуту, выдохнул и побежал к подножию, поросшему кустарником. Дальше, на склоне, деревья. Какие? Я никак не мог понять. Наверное, аномальная область изменила их облик. Стволы прямые, как у сибирской лиственницы, толстые, на растопыренных ветках ни хвои, ни листочков. Растут плотно, перемежаясь с кустарником в человеческий рост.
Из коровников донесся вой, низкий звук перерос в пронзительный визг, я чуть не упал, взмахнув руками, пытаясь зажать уши. Визг резко оборвался, до меня долетел слабый хохот. Полтергейст. Я побежал дальше. Запах озона улетучился, я выскочил из аномального облака, выставив перед собой локти, с треском вломился в кусты. Тонкие прутики хлестнули по костюму, сорвали с головы капюшон, царапнули уши. Я выскочил на пятачок перед деревьями и повалился на спину. В груди пекло. Рванув клапан кармана, выудил горячий цилиндр — желе внутри будто затвердело, сменило цвет на темно-синий. Пальцы свело судорогой. Пластик нагрелся до такой температуры, что на коже появились волдыри. «Пуля» упала на пожухлые стебли травы, запахло горелым. Сердце бухало в груди, я никак не мог отдышаться.
Через пару минут поднялся, осторожно тронул контейнер — чуть теплый. Удивительно! Я царапнул ногтем прозрачную поверхность, потом взялся за замок молнии на куртке, поднес к нему цилиндр и с силой провел. Еще раз, еще — никаких следов, а замок-то металлический. С виду «пуля» из пластика, хотя нагрелась так, что трава почернела, а он не потек. И металл на нем следов не оставляет. Я качнул головой и спрятал контейнер в карман.
Нужно торопиться. Курортник наверняка тоже спешит. В погоню не пойдет, но постарается к лагерю успеть первым. Химик и Лесник места вокруг Янтаря знают, хотя Лесник сейчас не в счет, он ранен. Но Химик выведет группу к лагерю ученых.
Я карабкался по склону. Несколько раз цеплялся за крепкие, как железная проволока, ветки. Что же тут за деревья такие?.. Ткань костюма не разодрал, но заметные следы остались.
С вершины равнина и лагерь как на ладони. Я прикинул расстояние — с километр будет. Водная гладь золотилась в солнечных лучах — вот, наверное, откуда пошло название Янтарь. Я даже залюбовался. Опомнился, когда вдоль ограждения из колючей проволоки рокоча пронесся квадроцикл с небольшой тележкой на прицепе. Машина повернула, не доехав до наблюдательной вышки нескольких метров, и скрылась за приземистым научным модулем. Надувные конструкции из серебристой ткани выстроились в три линии — лаборатории и складские помещения, издали похожие на игрушечный макет. Квадроцикл вынырнул на площадке приземления, где застыли два транспортных вертолета. Вокруг машин суетились фигурки людей, шла погрузка оборудования. Справа от озера небольшая сосновая роща скрывала от взгляда четырнадцатую лабораторию. Мне туда. Нужно спуститься вдоль леса и отыскать люк подземного хода. Отмель инструктировал нас с Григоровичем лично, а потом показал, как попасть в туннель, провел внутрь и объяснил, что нужно сделать, чтобы выбраться на поверхность. Зачем вообще нужны были этот инструктаж и демонстрация?.. Сощурившись, я посмотрел в чистое небо… Нет, не могу вспомнить.
Только сейчас я оценил масштаб строительства. Сверху лагерь смахивал на военную базу. Впрочем, так оно и было. Вблизи наблюдательных постов, научных модулей, складов и жилых палаток прятались ходы сообщений или траншеи. Они вели к искусственным возвышенностям, зачастую правильной формы: сверху земля, мох, даже кусты кое-где растут, а под землей бункер или капонир. Я как-то поинтересовался у Григоровича: зачем все это? И услышал простой ответ: периодические выбросы аномальной энергии откуда-то с АЭС лучше всего пережидать под землей. Но подойдут и наземные строения с толстыми стенами. Если там есть окна, их надо закрыть железными листами. Выброс по-разному влияет на обитателей Зоны. Если на открытом пространстве попадешь под него — либо психом станешь, либо умрешь. Пока не было людей, переживших выброс на открытом пространстве и сохранивших здравый рассудок. Отдельная группа в лагере занималась изучением и мониторингом всплесков аномальной энергии. На территории даже туалеты имели глухую монолитную конструкцию с тяжелой железной дверью — смешно говорить, но нескольким ученым это спасло жизнь.
