Максим Шейко - Идут по Красной площади солдаты группы «Центр». Победа или смерть
После этого разговора Рома крепко задумался, наплевав ради такого важного занятия на все текущие дела. Результат размышлений вышел неутешительный. Ротный у него хоть и не дурак, но больно уж гладко все объяснил. Наверняка или замполит проинструктировал, причем не ротный, а повыше, или кто из дивизионного начальства беседу разъяснительную для младшего комсостава провел – помнится, вызывали всех ротных не так давно… Как ни крути, а получается, что разъяснения Роминому недоумению пришли с самого верха – вон аж на приказ Ставки сослались! И если сложить то, что в приказах Ставки написано, с тем, что по окопному радио передают (а Рома его слушать умел!), то получается, что дела-то совсем плохи. А если так и дальше пойдет, то только хуже становиться будут. Так что вся надежда на то, что и немцы не железные – глядишь, сломаются раньше нас.
Глава 8
Маятник качнулся
В первых числах сентября в ставке верховного командования вермахта под Винницей царило возбужденное оживление. Объяснялось это довольно просто: впервые с начала летнего наступления сюда были вызваны все командующие группами армий со своими начальниками штабов, а также командующие воздушных флотов (тоже в окружении штабных) и военно-морских группировок. Повод для столь представительного собрания был вполне подходящий – события на всех основных фронтах подошли к своему апогею. Вот только на разных участках фронта этот апогей имел разную направленность…
На юге, к которому еще с весны было приковано самое пристальное внимание, кризис, разразившийся в июле, был успешно преодолен. Упорные бои под Сталинградом закончились полной победой. В то же время очередное масштабное наступление русских в районе Калинина – главного волнолома группы армий «Центр», – завязло в немецкой обороне и непрерывных контратаках армии Моделя. А вот дальше все пошло наперекосяк!
Юг и дальше продолжал радовать верховное командование известиями о все новых и новых победах. Начавшееся с некоторой задержкой наступление на Кавказ развивалось как по маслу – сопротивление советских войск слабело с каждым днем. Видимо, июльская попытка перехвата инициативы исчерпала последние резервы Красной армии на этом направлении. Поэтому и настрой представителей групп армий «Северная Украина» и «Южная Украина» был вполне себе бодрый, если не сказать праздничный. Их можно было понять – генералы ведь тоже люди, несмотря на всю свою показную чопорность и невозмутимость.
А вот представители центра смотрелись куда более кисло, и их тоже можно было понять – дела их группы армий в последнее время шли неважно, мягко говоря. Русские, едва только захлебнулось в крови их июньское наступление, перегруппировались и как ни в чем не бывало перешли в наступление вновь. Причем, как свидетельствовали данные разведки и показания захваченных пленных, наступали практически те же самые части, которые числились полностью разбитыми или по крайней мере обескровленными до последней крайности в предыдущих боях. Способность противника к молниеносному восстановлению боеспособности своих потрепанных соединений просто потрясала.
Впрочем, все было не так уж просто, как могло показаться на первый взгляд. Советское командование не ограничилось механическим пополнением своих разбитых дивизий – новое наступление, начавшееся в последних числах июля, было обеспечено и подготовлено куда лучше, чем все предыдущие операции, да и сил на этот раз было задействовано гораздо больше. Все та же войсковая разведка сообщала о появлении многочисленных новых дивизий, переброшенных с северного участка Восточного фронта, а также о частях нового формирования из глубинных районов СССР. Эти новые части были неплохо вооружены и укомплектованы, хотя качество личного состава было зачастую просто аховым. Достаточно сказать, что многие новобранцы даже русского языка не знали, что вызывало немалые проблемы с допросом захваченных пленных. Но, несмотря на такие нюансы, советские ударные армии Калининского и Восточного фронтов были укомплектованы, чего нельзя было сказать об истощенных до предела непрекращающимися боями войсках группы армий «Центр». И это обстоятельство стало решающим.
Обескровленные дивизии центра, в полках которых оставалось по два неполных батальона, растянутые вдоль более чем тысячекилометрового фронта, огибающего Москву по широкой дуге, не выдержали концентрированного удара русских. Фронт обороны армий фон Бока был прорван! И это грозило перечеркнуть все успехи, достигнутые на юге. И когда – накануне решающего успеха! Именно для разрешения создавшегося на ровном месте кризиса и было созвано это чрезвычайно представительное совещание, на котором Лист и Манштейн – свежеиспеченные фельдмаршалы, командовавшие ударными группировками, смотрели волками на фон Бока и его генералов, не сумевших удержать оборону и поставивших под вопрос успехи, достигнутые ими на берегах Дона и Волги.
Между этими полюсами стоял спокойный, как питон, Гальдер, с абсолютной невозмутимостью описывавший возникшую непростую ситуацию привычными казенными фразами:
– 11-я армия силами четырех горнострелковых, пяти легкопехотных и трех пехотных дивизий, а также румынского горнострелкового корпуса, в соответствии с планом, развивает наступление на черноморское побережье. К настоящему моменту войска армии успешно форсировали Главный Кавказский хребет и овладели большинством перевалов в западной части хребта. Правофланговая группировка армии занята в настоящий момент ликвидацией советских очагов сопротивления на побережье, оказавшихся отрезанными после захвата нашими войсками Туапсе. XVIII и XLIX горнострелковые корпуса, действующие на левом фланге, продолжают развивать наступление на Сухуми и Кутаиси. После окончательной очистки побережья севернее Туапсе от остатков советских войск предполагается вывести LIV армейский корпус в резерв группы армий. XXX армейский и оба горнострелковых корпуса продолжат наступление на юг, к Риони.
Главной целью 17-й полевой армии, несмотря на неудачу первого наступления, остается форсирование Крестового перевала и захват Тбилиси.
5-я танковая армия продолжает развивать наступление LVII танковым корпусом Кюнцена по северному берегу Терека на Кизляр и LVIII танковым корпусом Роммеля по южному берегу Терека от Гудермеса на Махачкалу. 16-я моторизованная дивизия выдвигает сильные разведывательные отряды от Элисты на Астрахань с целью оказания давления на силы русских в этом районе и наблюдения за открытым флангом группы армий. XL танковый корпус барона фон Швеппенбурга пока остается в резерве в районе Грозного.
Таким образом, группа армий Листа, несмотря на трехнедельную задержку с началом наступления, – тут Гальдер кинул язвительный взгляд на Манштейна, чья заминка со штурмом Сталинграда и послужила причиной этой задержки, – к настоящему моменту практически полностью выполнила задачи первого этапа операции, а на участке 11-й армии уже приступила к выполнению задач второго этапа, связанных с прорывом через Главный Кавказский хребет.
Что же касается положения на фронте группы армий «Центр», то ситуацию здесь ОКХ склонно характеризовать как кризисную…
Гитлера, беспокойно ерзавшего на своем месте во время всего этого доклада, буквально прорвало:
– Кризисную?! Фон Бок докладывал о полном крушении фронта 9-й армии и требовал свободы действий, вплоть до разрешения на оставление Москвы без дополнительного согласования со штабом ОКВ! Это вы называете «кризисом»? Это полный провал, Гальдер!
Пока Гальдер шелестел бумажками, давая фюреру возможность выпустить пар, вмешался Манштейн, не желавший прощать начальнику штаба ОКХ даже мелкие шпильки:
– Я полагаю, мой фюрер, что наступление русских на Москву следует рассматривать как жест отчаяния, неспособный радикально повлиять на общую обстановку.
Гитлер резко повернулся к оратору, собираясь высказать все, что он думает по этому поводу, но сдержался. Манштейн же продолжил как ни в чем не бывало:
– Основной целью кампании был и остается юг России, с его людскими и природными ресурсами, а также транспортными артериями, связывающими глубинные районы СССР с Персидским заливом и западными союзниками. Москва же в настоящий момент не имеет практически никакого военного значения. Ее значение как транспортного узла и ремонтной базы может быть сравнительно легко нивелировано грамотными действиями наших войск при оставлении данного объекта. Главное же с точки зрения стратегии заключается в том, что, пока русские штурмуют эти развалины, бывшие некогда их столицей, и расходуют там свои последние резервы, они ничем не могут помешать осуществлению наших планов на остальных направлениях, где в действительности и решается сейчас исход войны…
