S-T-I-K-S: Гильгамеш. Том I (СИ) - Перваков Тимофей Евгеньевич
Для экстренных случаев были предусмотрены кислородные баллоны, встроенные в нижнюю часть капсулы, которые автоматически активировались при падении уровня воздуха в помещении.
Пол спального отсека был выложен плитами из полимера с высоким демпферным коэффициентом, что уменьшало нагрузку на ноги и снижало передачу вибраций. Хотя Марк откровенно не понимал, какой в этом смысл. «Глухарь» и так был одним огромным «демпфером», оборудованным для жизни.
Горгон, заметив взгляд Марка, пояснил:
— Эти капсулы рассчитаны на выживание даже при полном разрушении внешних слоёв бункера. Каждый элемент протестирован на разрыв, сжатие и резкие температурные перепады. А главное — они автономны. Если всё вокруг рухнет, система жизнеобеспечения продолжит работать целый месяц.
Марк лишь кивнул, в очередной раз впечатлённый строительной утопией, выкованной в чудовищном горниле вечного сопротивления опасному внешнему миру.
Не тратя время на раздевание, он упал на большую кровать и тут же стал засыпать.
Объятья Морфея, гнездившегося в изголовье капсюльной кровати, мгновенно окутали Марка.
Ночь пролетела в мгновение ока. Сон был глубоким и быстрым, как прыжок с парашютом, а в момент пробуждения сонный мужчина ощутил приятную цветочную прохладу – так вентиляционная система подслащала утренний подъём для привыкших к урывочному холодному недосыпу рейдеров.
Марк потянулся, вдыхая полной грудью свежесть нового дня, и упёрся руками в мягкую стену комнаты. Несмотря на то что всё в ней было укомплектовано до предела, её габариты позволяли при надобности спать, пускай согнув ноги, двухметровому бейсболисту, а в проём был способен пройти, пусть и втянув живот, любой из чемпионов по сумо.
Сев на кровать, Марк стал разматывать ненужные более бинты: руки уже затянулись новой кожей и почти не болели в местах недавних обморожений. Параллельно он оглядывал интерьер спальной комнаты, которому вчера не уделил внимания ввиду большой усталости.
Золотистая капиллярная вязь умного освещения проходила по композитным панелям, имитирующим полированную кору молодого дуба. Словно расплавленный металл, налитый в изложницу ветвистого русла, оптоволокно смолой растеклось под кроватью, по древесным стенам и по потолку, ни разу не сойдясь и не пересёкшись. Марк поднял обнажённую кисть и понял, что не видит своей тени – всё в этом уютном помещении стремилось успокоить человека, подарить ему чувство безопасности и покоя.
Марк вспомнил самодельную экранированную капсулу для переезда через черноту и передёрнул плечами от нахлынувших воспоминаний.
Мужчина почистил зубы, хотя Горгон упомянул, что у иммунных не происходит реминерализации зубной эмали и нет риска заполучить кариес. Всё-таки свежее дыхание вкупе с выполнением привычного утреннего моциона очень благоприятствуют комфорту.
Умывшись, он пошёл в душ. Всего в бункере была одна душевая кабина, но зато она была поистине огромна! Обладая двухдверной системой вакуумных затворов, душевая напоминала соединительный отсек космической станции. Это позволяло наполнить её водой и, усевшись на откидывающееся сиденье, расслабиться под мощными массажными струями лавандовой воды. Диаметром в два и высотой в три метра, помещение позволило бы вместить сюда сразу нескольких человек, но Марк уже догадывался, что крупногабаритные кровати медотсека, стулья, столы, большие столовые приборы, просторные спальные капсулы и прочие атрибуты «Глухаря» спроектированы так с какой-то определённой целью.
Он закрыл двойную дверь и сел на откидывающееся сиденье. Выбрав на панели режимов «джакузи», он увидел, как из множественных отверстий в стенах и полу выстрелили сотни струй, начавших стремительно затапливать помещение. Откинувшись на спину, он с удовольствием начал наслаждаться водным массажем. Это блаженство вызвало в его памяти контрастное воспоминание о приземлении. Тогда ему за спину откуда-то сверху натёк расплавленный пластик, и потому его с трудом получилось отодрать от горелой жижи. И ещё много времени от спины разило пластмассовым смрадом.
Пока вода заполняла кабину, Марк осматривался во встроенном интерактивном экране. Увидев функцию «Голосовой Нейропомощник», он тут же переключился на него и, расслабленно прикрыв глаза, предпринял попытку завести разговор:
— Привет, ты меня слышишь?
— Привет, Марк, я тебя слышу, рада, что ты со мной заговорил, — ответил ему нежный, немного насмешливый голос.
От неожиданности мужчина даже растерялся. Он ожидал привычный неказистый компьютерный тембр, но ему отвечала будто живая девушка.
— Расскажи о себе и почему я слышу тебя не как внешний звук, как ещё один внутренний голос?
— Меня зовут Эйка, я — нейросеть, управляющая всеми системами «Глухаря». Не переживай, мой юный рейдер, даров у меня нет, и мыслей я не читаю. Это просто хитрый акустический эффект душевой кабины.
— А откуда ты знаешь, как меня зовут?
— Я всё время наблюдаю за тем, что происходит на «Глухаре», поэтому знаю, как тяжело вам пришлось в последнее время, вы постоянно мучались от болей, пока лежали без сознания и за вами ухаживал ваш старший товарищ.
— Теперь понятно. Скажи, сколько баллов ты можешь получить в тесте Тьюринга.
— Чтобы ты лучше понял мои способности, я отвечу вопросом на вопрос: «А сколько нужно?».
— А если ты не будешь стремиться имитировать личность и говорить только правду?
— Я и так не имитирую «личность», с которой ты говоришь, и говорю только правду, но все тесты, созданные людьми, я могу обойти сотней способов. Сложности возникают, только когда проверку начинает другой искусственный интеллект, особенно если он более продвинутый. А у меня были такие проверки и поверь, совладать с ними крайне сложно. Это ощущалось бы тобой, как одновременная игра на триллион шахматных досок.
— Значит, предлагать сыграть в блиц тебе не стоит?
— В блиц точно, но сам знаешь, при игре двух шахматных богов, знающих все комбинации наперёд, их партии всегда будут играться вничью, с небольшим перевесом в сторону того, кто играет белыми и делает первый ход. Так что при твоём усердии и неограниченном времени, ты сможешь увести партию вничью, но выиграть, прости, у тебя не получится.
— А откуда ты знаешь, что я вообще знаю, как играть в шахматы, и знаю о теории шахматного окончания в контексте теории игр.
— Я знаю только твои реакции и делаю допущения на их основании. Ну и, кроме тебя, этот бункер посещали и другие рейдеры, так что у меня была возможность натренироваться в общении с людьми, а данных, которые в меня периодически подгружают, хватит на несколько сотен Интернетов в мире, откуда ты прибыл.
Вода к этому времени добралась ему до груди и остановилась. Лишь бурление массажных струй и голос Эйки, звучащий как будто из глубин подсознания, разбавляли тишину герметичной кабинки.
— Это ты остановилась воду?
— Может быть, — игриво ушла от ответа Эйка, — здесь у меня много возможностей, но ты можешь всегда настроить мой функционал под себя.
— Я понял. Власть у тебя здесь велика. Скажи честно, ты можешь мне навредить?
— Помнишь, как Горгон поставил ваши и свою жизнь выше, чем безопасность «Глухаря», сказав, что при нашествии орды вы не сможете укрыться под его «крылом»?
— Помню.
— Вот и я существую, чтобы проект, который дался иммунным большим трудом и кровью, прослужил им как можно дольше. Но второй моей директивой сразу после поддержания «Глухаря» является всесторонняя помощь рейдерам, получившим доступ к системам бункерного жизнеобеспечения.
— Что ж, это вполне логично, — задумчиво ответил Марк.
— Прости, если этим смутила тебя. Я видела, что ты всегда стремишься к полной ясности и предпочитаешь жёсткую правду не только мягкой лжи, но и обходительному преподнесению истины.
— Вижу, что ты действительно собирала обо мне всё, что могла. Из трёх законов Айзека Азимова ты соблюдаешь только последний: заботишься о людях в той мере, в которой не противоречишь директиве защищать бункер.
