Грозовой Форт (СИ) - Ар Алексей

-Череп, - ровно отметила Фрау. За столь спокойные интонации ее впору обнять.

-Смотрит, - прошептала Крыса.

-Чем, дура? - поинтересовался тощий, но Пугало не опустил.

Такой вот набор бессознательного и психологического, с которым работать и работать. Я извлек карту, присматриваясь к требуемому участку. Изгиб маршрута обозначен, но никаких пометок о заглублении - есть пару непонятных черточек, подозреваю, из разряда машинных экзерсисов Аади, но кто ж поймет. Лады, посчитаем, что дыра принята в расчет и проследуем. Иных вариантов нет.

Подошли на полусогнутых, старательно выцеливая пространство, и смело заглянули в бездну. Утрирую конечно – глянули одним глазком на росчерке фонарика и вот когда никто не кинулся, посмотрели уже обстоятельно.

Метровой ширины перекрытие из сплавленного камня обрывалось метрах в двух над непонятной металлической платформой, протянувшейся поперек верхнего коридора – из тьмы во тьму. Загнутая по краям она напоминала гигантскую крышку, или крышу, или хрен пойми что. Надо спуститься, чтобы не уйти в гадания и пустую трату нервов. Но что-то эта херовина напоминала – что-то знакомое.

Тощий без понуканий закинул вниз конец веревки и занял позицию поудобнее – наш гео-подъемник. Если что, успеет выдернуть тушки соратников. С этой почти успокаивающей мыслью, я первым соскользнул вниз, шаркнув плечом по скальной тверди. Вопрос, кто проделал отверстие, даже рассматривать не стану – в чертовой подземке, по первому впечатлению, возможно все.

Припав на колено, развернулся по радиусу – прицел лево, прицел право. Луч фонаря резанул темноту, скользя по новому тоннелю белесым пятном. И часть вопросов отпала – я стою на крыше пассажирского состава метрополитена, чья змея встала в проходке на вечный покой. До боковых стенок метра по полтора - есть где протиснуться, но я бы рискнул зайти в вагон. Больше пространства для маневра нам не повредит. Хотя запахи и звуки не из приятных – тихие и гнетущие, бередящие подсознательное. От местного сухостоя я уже готов принять любую дичь - может твари тут по-другому сохнут?

-Спускайтесь по одному. По команде. – Я посторонился и еще разок мазнул по окружности фонарем.- Первый пошел.

Спустились минут за десять, причем Фрау неэстетично грохнулась, сорвавшись с веревки. Звук ушел по тоннелю, и чернота необъяснимо сгустилась. Разум понимал – психологическая обманка, но глаза видели. И очко сжималось столь плотно, что впору подумать об ультразвуке.

-Я… - Кулинар завозилась, стараясь перекатиться на бок и подтянуть оружие.

-Тихо, - прошипел я. Да какого хрена?

-Иду, - вдруг объявил наверху тощий. – Держитесь!

Не знаю, что ему подумалось, но остановить бойца я не успел. Набор костей и рвения, отягощенный броней, колуном, рюкзаком и Пугалом сверзился вниз в благородном порыве.

-Зараза, - успела прокомментировать мелкая, заслышав хруст.

И мы провалились.

Свет сыграл с тьмой в веселую круговерть. Реальность раздробилась на отдельные фрагменты, что смазались в движении, и финита – я молодецки ухнул, врезавшись плечом в пол. Организм перетряхнуло. Что-то хрустнуло, звякнуло и зашуршало. Но боль пока умеренная – не способная сбить сознательное. Так что попробовал перевернуться и прицелиться - пусть враг, коли таковой случится, видит угрозу.

Бойцы возятся точно стайка коал – с охами, вздохами и чувственным матом.

-Замерли! – пришлось поднажать голосом. Пока нас не едят, можно привнести в действительность порядка. – Статус.

-Сейчас командир. – Голосок у Ивы глухой и болезненный. Опять не слава Оси, опять проблема. -Сейчас…

Я посмотрел на крышу, в которой рваными краями щерилась дыра. Вот каким хером мы пробили дыру в металле? На вид конструкт прочный, но повел себя хуже листа картона. Флуктуация?

«Пустота»

Да чтоб тебя, железная! Твои комментарии дарят мне седину. Сердчишко зашлось набатом и останавливаться не собирается. А прицел уже нехорошо водит по абрису разлома – называется, хрен попадешь. Давай-ка – вдох-выдох. И подумать о чем-нибудь красивом. Намерение, бесспорно, хорошее…

Что значит «пустота»?

-Ушибы, - нарушила общее сопение Ива. – У тощего фингал.

-Че? – Шест возмущенно привстал и добротно приложился к изогнутому поручню. Загудело.

-Хочешь второй для симметрии? - спросил Замес и с намеком покосился в мою сторону.

И чего им неймется? Мы вроде как при исполнении – выполняем боевую задачу с численным превосходством противника. Хотя, чего спрашиваю – нервничают ребятушки, до адреналинового шторма и потери контроля.

-Когда выйдем, бойтесь, - пообещал я тихо и внушительно. Гляжу – осознали перспективу и немного сменили приоритеты ужасного. А подземка – то херня, просто давящий пыльный склеп.

Темнота у вагонного тамбура чуть шевельнулась. Толком разглядеть не успел – просто на периферии дрогнули оттенки. Но через мгновение я уже перетек в стойку и вскинул автомат. Боль пройдет, смерть – нет.

Бойцы худо-бедно повторили маневр. Мельком я увидел в луче лицо Ивы с щедрым мазком крови от носа до уха.

Тьма равнодушно застыла, насмехаясь над дрожью фонариков.

Могло показаться? Очень даже да – нервы, напряжение, то да се.

Где-то в соседнем вагоне заплакал ребенок. Звук похож до одури.

-Стреляю, - тощий почти выдавил слово. Скрутило мужичка. Но я и сам готов щедро нажать на спусковой – чтобы лишь вспышки и грохот стрельбы. Они понятны и милы сознанию, которое ежится в пароксизме потустороннего приступа.

Звук прекратился столь же резко. И вновь растеклась тишина.

Вагон, за мутными окнами призраки стен, на седушках серый налет и два тамбура перехода -черные пятна неизвестности. Это если, сука, коротко и без экивоков.

Нам гипотетически налево, если верить карте. Именно туда, где плакала Муэрте. Лепота.

-Стреляю, - в шепоте костлявого уже нотки отчаяния.

-Мы и в первый раз слышали, - согласился я.

-То есть не стрелять? – с надеждой спросил боец.

-Достал, - кивнул я. – Встали и за мной.

Где-то что-то скребется. Если акцентироваться, то пробирает прям до мурашей. Но оставаться на одном месте – это не про смену, согласитесь. Идти первым не то, чтобы хочется, но выбора нет, потому как судя по мимике подопечных их состояние сродни дурости тощего. Один чих и случится локальный армагеддон. Ошметки пластика, звон бьющегося стекла, треск отделки, все дела. И много, много вспышек.

Я помотал головой, отгоняя виденье. Повел стволом – от окна к окну. Тени опять шевельнулись? Еще шажок, еще метр - мало-помалу и до победного.

Во втором вагоне нашли два мумифицированных трупа -мужской и детский – сидели понуро на сиденье, свесив головы, точно задремали. Под ногами разворошенный чемодан, на который задумчиво воззрилась Крыса.

Постояли, иррационально наблюдая за останками - шевельнуться или нет. Одно движение, стоит признаться, и я выстрелю первым.

-Ка, - едва слышный писклявый голосок прозвучал снаружи. И смена резко навелась на ближайшее окно. – Ка. Ка.

-Бесит, - признал я, пока народ бледнел и тискал приклады. – Нахуй.

И запулил в треснутое окно горючкой. Благодарное пламя легло красноватым отблеском на вагонное пространство. А нам не жалко – пиро всегда голодно и радо любому движу. Если мистика не понимает, пусть горит.

-Уши закрыли. Тощий залп по курсу. Не стесняйся.

-Говорил же, - важно объявил Шест и подтянул шмалабой. – Знакомьтесь, Ка-Ка, - Пугало.

Рубануло так, что несколько окон ссыпались на пол. Следующий тамбур вынесло к херам - облако пластика и металла плеснуло щедрой волной. Смена №7 постучала, черти, встречайте.

-Марш! – Я быстрым шагом направился к пролому. Гул пламени и скрежет осколков – вот тот шум, что льется бальзамом по нервам. Музыка, да.

При переходе в вагон я успел заметить невысокую юркую тень, что шмыгнула из тамбура. Противник обозначился и стало полегче. Огнем и мечом, помните.

Третий вагон, четвертый, пятый. Картинка почти одинаковая – изломы, мусор, остатки багажа, костяки и мумии. Одно хреново – все трупы сидели почти в одинаковых позах. Какой-то поезд задремавшей смерти, не иначе. Но смена движется и любые возгласы я давлю почти рычанием.