Дант - Далёкий гром
В голосе его слышались сразу и торжество и тихая, хорошо упрятанная, давняя ярость.
- глава 18 (19 ) -
Дэк изнемогал. Совещание в штабе, как всегда бессысленное и до головной боли скучное, тянулось уже больше двух часов. Он уже не знал, куда себя деть.
- Итак, кто за подготовку всенародного плебесцита? - спросил председательствующий. Над столом взметнулись в едином порыве шестнадцать рук.
- Принято единогласно, - подытожил председательствующий. Повестка на сегодня исчерпана. Все свободны, товарищи.
Цекисты с гомоном хлынули в соседний отсек - к курткам и пальто. Дэк уже третий раз приходил на заседание штаба, но слежки не замечал. Пора бы уже. Если всё правильно рассчитано, то сегодня за ним увяжется хвост.
Он оделся последним, пошёл прочь, мельком попрощавшись с Олу - потерянной, несчастной. Оказывается, у них с Учителем были какие-то особые отношения. В последний день восстания погиб ещё Могильщик, больше ничего внешне не изменилось в ЦК и штабе Сопротивления.
То же бессмысленное время провождение, те же пустопорожние заседания с разговорами ни о чём. Те же вопросы, не имеющие к происходящему никакого отношения. Всё по старому, будто и не было восстания, гибели десятков тысяч людей. Правда, пить товарищи из ЦК стали все. Видно, всё же мучили их совесть и сомнения, только никто не решался об этом заговорить вслух.
Он не заметил, как вышел из пыльного фойе института на улицу. Под сапогами заскрипел снег. День уже клонился к закату, толком не начавшись. Дэк пошёл по улице, и вдруг нечто, уже почти забытое, холодной волной прошло через него.
Их учили в школе чувствовать других людей. Наши эмоции - страх, ненависть, злоба, инстинкт охотника, любовь - подобно волнам, проносятся в мире людей. Если один человек что-то испытывает к другому, тот может это почувствовать. Наши эмоции можно засечь, классифицировать и измерить с помощью портативного локатора сверхтонких излучений, но локатор - это для простых смертных, прогрессор такие излучения чувств умеет зафиксировать и понять. Ему не нужен инструмент, он сам себе биолокатор.
"Шпик, нет двое. Опытные. Волна холодная, без злобы. Спокойно, внимательно смотрят."
Дэк прибавил шаг, но оба агента держали дистанцию. Не отпускали далеко, однако и не приближались слишком близко.
"Откосить не выйдет, придётся к бабам идти. К кому? Может к Птенчику? Нет, пожалуй, для начала к Инти - Наезднице."
ОД/УНН/N 007877/ 06
УНН N 124377
Дата: 10.01. 59
Время: 11. 22
Докладываю Вашему Высокопревосходительству:
Наблюдение за объектом N 00098/7 установлено 07.01.59 с 15.43 и снято 09.01.59 в 16. 21. На выполнении задания задействованы также агенты УНН N129462, УНН N130888, УНН N131763 (опердонесения прилагаются), других агентов, согласно Вашему указанию, не задействовалось.
Объект в 15.43 вышел из здания НИИ Земледелия. Передвигался пешком. Вёл себя естественно, слежки не обнаружил. Ни с кем в контакт не вступал. В 16.10 купил бутылку пива в магазине N10/2011 (ул. М. Унулото, д.137/01), там же её выпил. В 17.22 зашёл в д. 117/02, кв. 74 по Лесной улице. По данному адресу проживает некая Инти Моро Зенто, проститутка. По оперативной информации периодически объект ночует у неё. Утром, в 07.42 объект ушёл от И.М. Зенто. Пешком прошёл до Северного Вокзала, где находился до 12.51. Ни с кем в контакт не вступал. В 12.57 объект пришёл в ресторан "Северная харчевня", где пообедал, не вступая в контакт ни с кем. В 14.03 ушёл из ресторана, сел в 317-й автобус, доехал по Золотому Кольцу до остановки "Проспект Независимости", далее пешком пошёл по пр. Независимости до казино "Серебряный кубок", где был с 14.46 до 15.58, в казино играл по малому, ни с кем в контакт не вступал. В 15.58 ушёл из заведения. Пешком отправился в кинотеатр "Белый туман", посмотрел сеанс с 16.30 до 18.10 зашёл в метро на ст. "Сиреневая аллея" доехал до ст. "Северная" от - туда пешком дошёл до ул. Изобильная, в 19.27 зашёл в квартиру 59, дом. 36/1 по ул. Изобильная, где провёл ночь. По данному адресу проживает некая Кару Грамо Фонго - проститутка. В 08.04 вышел из квартиры...
Шеф откинулся в кресле, и потёр уставшие глаза.
"Ну, что там дальше?"
Он мельком пробежал глазами по тексту.
"Всё одно и тоже. Бабы, кабаки, кино, казино. Постоянного угла нет, ночует у девок, расходы большие, денег не хватает, политикой не интересуется, друзей, да и вообще каких-то контактов, у него нет. Солдафон. Ему приказывают - он делает. Пожалуй, подходит, да что там! Ещё как подходит! Жаль, что нельзя как следует за ним проследить - во-первых, может что-то почувствовать, во вторых зачем привлекать чьё-либо внимание, даже в узком кругу. Чем меньше информации, тем надёжней. Месяца через три можно будет начать..."
Он закрыл донесение, запер его в сейф и встал из-за стола. Тело от долгого сидения затекло, и он сладко потягивался, похрустывая суставами. На улице уже стемнело, рабочее время уже закончилось, но предстоял важный разговор с Гридо. Шеф прохаживался по огромному кабинету. Наконец, зазвонил телефон. Адъютант доложил о прибытии корпусного генерала Гридо. Шеф мельком взглянул на часы. Командующий штурмовой Гвардией был пунктуален.
Он приветствовал Гридо, стоя посреди своего кабинета.
"Уверенно себя чувствует, осенью неплохо себя показал, а в Огненном урочище подавленный меня провожал".
Разговор начался издалека:
-Зачем ты столько пленных в Пангунской операции взял?
-Не так много, как хотелось. Всего-то 1700 пленных и 3000 беженцев.
- Но можно же было их ликвидировать. Нет людей - нет проблем.
- К великой победе полагаются толпы пленных, и потом, зачем ты кормишь Мартагу, у него все они за полгода превратятся в лагерную пыль.
- Ну, не знаю, не знаю...
- И для этого ты меня вызвал?
- Значит, ты разговаривал с Иллано?
- Да... Не впрямую, конечно намекнул. К сожалению, он не согласился.
- Почему же к "сожалению"? Этот генерал Иллано благоразумный человек, нельзя соглашаться сразу. Через две недели ещё раз отправляйся к нему. Доноса на тебя до сих пор нет, значит и второй раз он никому ничего не скажет.
- Значит впрямую?
- Cначала намекни. Он, понятно, попробует уклониться, тогда впрямую.
- Денег сколько предлагать?
- Начинай с двадцати миллионов и не стесняйся прибавлять.
- Предельная сумма?
- Её нет. Tак ему и скажи...
- Значит, если я его уломаю, надо, чтоб он начинал подготовку к акции. В первую очередь подбирал верных офицеров. В таком деле один дерьмоед может всё погубить.
- Но только людей... Всё остальное - за две недели - максимум.
- И что же она сказала?
Иван, прищурившись, чтоб не промахнуться, наливал по фужерам "Рубиновое".
- С кем хочешь спи, только потом живой приходи.
- Обиделась?
- Нет, расстроилась.
- Я же говорил - здесь бабы нам, мерзавцам, многое прощают.
Они залпом, по-русски, осушили фужеры. На душе у Святослава скребли кошки. Ивану, хотя не он гулял от своей женщины, было тоже не по себе, но напиться до скотского состояния не получалось. Сказывалась фундаментальная подготовка КОМКОНА. Очень даже фундаментальная, могли бы и попроще обойтись - эх... Зла не хватает!
Ларченко трезвым колючим взглядом исподлобья уставился на него.
- А ведь ты, Слава, не только из-за этого ко мне припёрся. И я тебя ждал. У нас с тобой полный психологический контакт.
Он откинулся на стуле.
- О чём ты хотел поговорить?
- Зачем нам всё это? Ну, не нам, а Земле... Всё есть. Всего в достатке, а нас несёт нелёгкая... По всей галактике в самое пекло лезем. Что нашу цивилизацию тянет?
- У тебя это какая операция?
- Первая.
- У меня четвёртая. Первый раз на два года забросили. Ох, и покуролесил я там! Столько всего было... И вдруг говорят:
- Всё касатик, Приехали. По домам пора. Ощущение было - будто меня из того мира с мясом выдрали... Потом уже по другому всё воспринимал, да и недолгие были те задания - полгода, год. Сюда забросили, тоже думали не на долго. За год рассчитывали управиться. А я здесь уже девять с лишним лет. И улетать, ох как не хочется.
Иван тяжело вздохнул. Посмотрел на него, в глазах сверкнула хитринка.
- Сам то ты, Слава, как думаешь?
- Поначалу-то всё как положено. Приключения... на то самое место. Подвиги, там, всякие, ну, понятное дело - слава, почести... Но и другое было. С самого начала было. Глубоко запрятанное, дремавшее. Я только сейчас понимаю. Представь себе: ты на бережку сидишь и видишь - свалился в воду кто-то, тонет, на помощь зовёт. А ты плавать умеешь, но сидишь. Тебе дела до него нет никакого. Утонет - плевать. Нельзя так. Все наши успехи, все достижения ничего не стоят, если мы сострадание потеряем. Не должно такого быть! Видим же, нужна помощь. Значит, обязаны помочь. Чтобы там про нас не говорили стерильные гуманисты-дерьмоеды!
