Влад Силин - Монополия на чудеса
Языки празднично-алой пыли жадно доедали тело
грандмастера.
– Бумаги в ящике шкафа, – с трудом проговорил он. – И вот еще… наклонись…
Я нагнулся к лицу умирающего. В ноздри ударил запах старых подпорченных пряностей: корицы и мускатного ореха.
– Когда… встретишь господина мертвых… передай…
Лицо мага разгладилось, внезапно помолодев, а потом рассыпалось буддистской мандалой. Поверх материка Гондваны лежал новый материк – из алого песка.
– Прощай, господин Людей, – одними губами прошептал я. – Прощай, и пусть дороги магов приведут тебя в мир, где тебе будет хорошо. Где ты сможешь творить в полную силу, не оглядываясь на завистников и убийц.
Я решительно смахнул с покрывала песчаную мандалу. На душе стало радостно и легко.
Да, так будет правильно.
Я вытащил из шкафа бумаги, о которых говорил Людей. Полные списки Порогов и Замков Истени… Фактически я держал в руках историю заговора ассасинов. Вот только самого ордена уже не существовало.
Мыльным пузырем, сорвавшимся с кончика соломинки, кабинет заскользил вниз. Я положил актрисе руку на плечо:
– Варечка, собирайся. Нам пора.
Девушка посмотрела на меня вопросительно:
– Я немножечко не дочитала… Можно я возьму эту книжку?
И, подумав, ответила сама себе:
– Теперь можно.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ.
ИНТЕРЛЮДИЯ
(Четверг, 9.20,
рассказывает Алексей Озерский)
Вчерашний день прошел жутко. Я заперся дома, не отвечая на звонки и не включая телевизор. Сидел себе и бренчал на гитаре. Мне все казалось, что, если я выйду на улицу, случится что-нибудь страшное. Самолет врежется в дом, или какой-нибудь безумный маг разбудит Ктулху.
А потом меня взяло зло. В прямом и в переносном смысле.
Я, что ли, виноват, что мне обряд границы назначили?! Аснатары придумали, пусть и расхлебывают! Вот назло пойду и начну всем вредить!
С этими мыслями я собрался и вышел на улицу.
Самое удивительное, что поехал я не куда-нибудь, а на работу. Просто прелесть, что за воплощение хаоса! Еще и программку какую-нибудь напишу – вот злейшее зло будет!
Интересно, а вот бы Ферад узнал, что у него друджвант работает?! Описался бы, наверное!
Работа меня разочаровала. Никакого особенного злобства не происходило; обыденный уют офиса навевал дремоту.
– …ну и правильно, – доносилось из-за приоткрытой двери. – Еще после Варфоломеевской ночи стоило разогнать!
– Ага, после Варфоломеевской!.. В девятнадцатом самый разгул маньяков был.
– Ну что там за маньяки?.. Джек-потрошитель тупой вконец?.. После первой жертвы и повязали!
– Так ведь аснатары повязали.
– Думаешь, полиция бы не справилась? И легко. Может, даже и первой жертвы не было бы!
Ребята из карточного смаковали любимую тему: предстоящее упразднение инквизиции. Ох, поскорей бы! И что бы их, сволочей, неделькой раньше не разогнать?
От мыслей этих нахлынула тоска тоскущая. Я прикрыл дверь. Была охота идиотов слушать…
По комнате бродили печальные сквозняки, заставляя поджимать ноги. Кабель, который я вчера воткнул в чайник, уже кто-то успел утащить. Я выдернул из «Апокалипсиса кибервойны» новый; обесточенный блок захлебнулся гудением и погас. Ну и дэв с ним…
Дверь приоткрылась, и в комнату заглянул Валерка.
– Алекс, слышь? У тебя сетка видна?
– Есть сетка. А что?
– Тестовый сервер исчез. Хожу вот, проверяю…
Лицо у Валерки бледное и опухшее. Бедняга… Это ведь из-за меня сервер пропал. Я покосился на обесточенный «Апокалипсис». Интересно, это уже можно считать проявлением моей злокозненной натуры?
Втыкать шнур обратно я не стал. В конце концов, я друджвант, а не хрен собачий! Пусть мучаются!
Работать тоже не стал. Вместо этого сел и проверил почту. Конвертик почтового агента налился красным. Пишут мне, елки-палки! Не забыли друджванта Брави!
Писем пришло ажио целых три штуки. Первые два оказались спамом. Одно аршинными красными буквами сообщало, что «НАЙДЕНО НОВОЕ СРЕДСТВО ОТ МИГРЕНИ!!!». И ниже, чуть мельче: «Кабош-ltd» поможет вам».
Другое понравилось мне еще больше:
«Ведена языковый School преглашайет На заниатия аскавскога языка. Нескучные решительно эффективные урокки, преподаваемые грамотными педагогами носителями яЗыка, из Ночмарии и Аскава».
И ниже:
«Знатть чужой яЗык лучше родной совй!!!».
Третье пришло от Светы.
«Здравствуй.
Сейчас пойдут глупости, конечно. Может, это и неправильно, и писать так неприлично, но я хочу сказать, что тот вечер получился замечательным!
Спасибо тебе!!!
В общем, так.
С. аkа Летяга.
P.S. Бременские музыканты передают тебе привет».
Несколько строчек, осторожных, сдержанных до испуга, – так пишут деловому партнеру. Лишь в последних словах проскользнуло что-то из позавчерашнего беззаботного вечера.
Но все равно. Это письмо от нее! Волной накатило сумасшедшее, запредельное счастье. С большим трудом я удержался, чтобы не ответить немедленно. Что она подумает? Надо выдерживать характер!
Следующие полчаса я мучился. Стирал, исправлял, бросал и начинал заново. Ну хорошо, хорошо, бог с ним, с характером…
Сохранить!
Отправить!!
Ответ выскочил почти тут же – в рваных строчках, среди восклицательных знаков и смайликов. Запятыми Света манкировала, зато тире сыпала без меры. Я ответил и на это послание.
Почти без паузы выскочило второе письмо. И третье. Мы взахлеб писали друг другу, обнаруживая, что думаем одинаковые мысли, любим и ненавидим одно и то же. Господи, и я еще ее боялся когда-то! Вот сумасшедший! К одиннадцати, когда цепочка писем оборвалась, я чувствовал себя испитой заваркой в чайнике.
Тут я задумался.
Светка мне нужна. Очень. Именно сейчас, когда я почти друджвант и непонятно, что случится завтра… Господи, и что за чушь мне лезла в голову, когда я был манаром!
Тут я сделал глупость. Взял и все так прямо и написал. В груди екнуло, но что написано клавиатурой, не вырубишь спам-фильтром. Оставалось ждать ответа.
А он все не приходил.
Минута тянулась за минутой, а почтовый агент тоскливо моргал белым глазом. Чтобы не изводиться, я решил сходить пообедать. Рановато немного, но друджвантам можно.
Тут-то и началось. Когда я пошел к вешалке за курткой, затрезвонил телефон.
Меня искал Ферад.
– Олексей, – невыразительным тоном объявил он. – Олексей, оставайся на месте. Сейчас за тобой придут.
– А что случилось, Ферад Васильевич? Я…
Мембрана щелкнула. Я сидел выпрямившись, слушая гудки, потом положил трубку – осторожно, словно кусачую жабу.
Придут?
Кто?! Зачем?!
Ждать ответа пришлось недолго. На лестнице послышались шаги – размеренные, четкие. Наши так не ходят: они или тащатся нога за ногу, или бегают.
– Кто здесь будет Алексей Озеров? – спросил официальный голос. Ребята в карточном притихли. Что-то неразборчиво отвечала Некатина.
Бу-бу-бу. Бу-бу-бу. Вновь тот же официальный голос. Приоткрылась дверь, и в кабинет заглянула Мамуля:
– Леш… там к тебе… за тобой…
За ее спиной маячил банковский охранник. Незнакомый, скорее всего из центрального офиса.
– Пройдемте, Озеров, – таким же невыразительным, как у Ферада, голосом приказал он.
– Озерский, – поправил я.
– Озерский, – согласился он равнодушно. – Идемте. Там разберутся.
В машине меня стиснули бока двух охранников. Второй оказался наш, знакомый. Два года назад он конфисковал у меня гитару (я от большого ума ляпнул, что в футляре автомат). Вечером гитару отдали, а история вошла в банковские легенды. Пока ехали в центральный офис, он все пытался меня подбодрить.
Из его слов я и выяснил, что произошло. Оказывается, меня обвинили в банковской махинации. С ума сойти!
Пока я обдумывал новость, охранник все втирал, что ничего страшного меня не ждет. Крадут деньги, говорил, в основном менеджеры старшего звена. Ну, на крайняк операциониста платежку подделает, карточник «Визу» сдаст. Но не программеры же! Меня вызывают исключительно для внутреннего расследования.
Я кисло улыбался в ответ. Агащазблин, для внутреннего… Год назад мне приходилось разбираться с одним платежом. Руководство считало, что его подделали. Я ж помню, как это было. Тихо, деликатно, без аскавского идиотизма. «Пройдемте, Озеров»! Да завтра по банку слухи пойдут! А послезавтра будет знать весь Веден… и что Веден – банк-то хоть небольшой, но с Европой работает.
Машина остановилась у головного офиса. Охранники повели меня к малому конференц-залу; когда-то я отчитывался там по первому своему проекту, по внебалансовым. С тех пор ненавижу зеленое сукно и демонстрационные доски.
А теперь….
