Стивен Кинг - Бегущий человек
Он не смог засунуть их внутрь. Не получилось. Они все перепутались. Перед глазами запрыгали картинки из школьных учебников биологии. Он окончательно осознал, что жить ему осталось немного, совсем чуть-чуть, и слезы потекли из глаз, смешиваясь с кровью на подбородке.
Стоял он в полной тишине. Никто с ним не разговаривал. Все ушли. Остались только он и Отто.
Мир блекнул по мере того, как из тела вытекала живительная влага. Привалившись к перегородке, как пьяный — к фонарному столбу, он наблюдал, как сереют окружающие его предметы.
Вот и все. Я ухожу.
Он закричал, возвращая миру реальные краски. Еще нет. Пока не могу.
И поплелся через камбуз, с болтающимися, как веревки, кишками. Как их много, какие они твердые. И как они только помещались в животе.
Он наступил на какую-то кишку, внутри что-то дернулось. Невероятной силы боль пронзила его, он заорал, забрызгав кровью противоположную стену. Потерял равновесие и упал бы, если б не наткнулся плечом на стену.
Ранение в живот. Мне прострелили живот.
И тут же отреагировал его мозг: клик-клик-клик.
У него осталось еще одно дело.
Ранение в живот всегда считалось одним из самых тяжелых. Они как-то обсуждали, когда он работал в ночной смене, во время полуночного перерыва на ленч, достоинства и недостатки различных вариантов смерти. Что лучше, умереть от радиационного облучения, замерзнуть, упасть с большой высоты, утонуть, попасть под дубинки копов. Кто-то упомянул ранение в живот. Вроде бы Харрис. Толстяк, который пил на работе пиво, нарушая инструкции.
Ранение в живот очень болезненное, говорил Харрис. И смерть наступает не скоро. Все они кивали и соглашались, не представляя себе, что такое настоящая Боль.
Ричардс плелся по узкому коридору, держась за обе стены. Мимо Донахью. Мимо беззубого Фрайдмена. Руки начали неметь, а боль в животе, в том месте, что недавно было его животом, все усиливалась. Однако израненное тело все еще пыталось выполнять приказы, отдаваемые безумным Наполеоном, поселившимся в мозгу.
Господи, неужели на этом для меня все закончится?
Какие только глупости не лезли в голову. Не могло закончиться.
Потому что. Он. Не довел. До конца. Одно. Дело.
Он упал, зацепившись за распростертое тело Холлоуэя, и остался лежать: его внезапно потянуло в сон. Поспать. Совсем немного. Чуть-чуть. Слишком тяжело подниматься. И Отто жужжит. Поет колыбельную. Ш-ш, ш-ш, ш-ш. Спи, моя радость, усни.
Он поднял голову, как только смог, голова стала железной, чугунной, свинцовой, посмотрел на два как две капли воды похожих друг на друга пульта управления. Они продолжали нести вахту. А за ними, за лобовым стеклом, горели огни Хардинга.
Слишком далеко.
Он зарылся в стог сена, крепко спит.
…Минус 004, отсчет идет…
Радио озабоченно закудахтало:
— Си-один-девять-восемь-четыре, внимание. Вы идете слишком низко. Подтвердите получение сообщения. Подтвердите получение сообщения. Перевести вас на контроль с земли? Подтвердите получение сообщения. Подтвердите…
— Заткнись, — прошептал Ричардс.
И пополз к пультам управления. Педали ходили вниз-вверх. Вращались штурвалы. Он закричал от пронзившей его боли: кишки зацепились за подбородок Холлоуэя. Он пополз назад, освободил, снова двинулся к пультам.
Руки подогнулись, он ткнулся носом в мягкий, толстый ворс ковра. Приподнялся и пополз дальше.
Забрался на кресло Холлоуэя, высотой не уступающее Эвересту.
…Минус 003, отсчет идет…
Вот оно. Огромный куб, возвышающийся в ночи, окрашенный луной в белый цвет.
Он чуть повернул штурвал. Самолет накренился влево. И Ричардс едва не вылетел из кресла Холлоуэя. Повернул штурвал в обратную сторону, перестарался, самолет повело вправо. Горизонт едва не встал на попа.
Теперь педали. Ну, с ними проще.
Он толкнул штурвал вперед. На диске перед глазами стрелка с отметки 2000 перескочила на 1500. Ричардс потянул штурвал на себя. Он уже практически ничего не видел. Правый глаз отключился полностью. Странно, подумал он, что они не отключаются одновременно.
Вновь оттолкнул штурвал. Высота уменьшалась. 1200 футов. 900. Он выровнял самолет.
— Си-один-девять-восемь-четыре. — В голосе диспетчера слышалась нескрываемая тревога. — Что случилось? Прием!
— Говори, парень, говори, — прохрипел Ричардс. — Собака лает — караван идет.
…Минус 002, отсчет идет…
Большой самолет серебристым куском льда прорезал ночь над Ко-Оп-Сити, раскинувшимся внизу, как свалка разорванных картонных коробок.
Он приближался к нему, приближался к Геймс-билдинг.
…Минус 001, отсчет идет…
Теперь самолет, поддерживаемый рукой Бога, гигантский, ревущий, пересекал Канал. Наркоман, только что заправившийся «пушем», поднял голову и подумал, что у него галлюцинация, последняя в его жизни, которая уведет его в рай «Дженерал атомикс», где еда бесплатная, а реакторы не лучатся радиацией.
Рев двигателей выгонял людей из домов, они стояли у дверей, на тротуарах, задрав к небу бледные лица-пятна. Вихри поднимали из ливневых канав мусор. Коп выронил дубинку, зажал уши руками и кричал, не слыша собственного голоса.
Самолет все снижался и теперь проносился над крышами, как гигантская летучая мышь. Кончик правого крыла разминулся с колонной магазина «Восторг» на какую-то дюжину футов.
По всему Хардингу на экранах фри-ви картинка сменилась белым бельмом. Люди таращились на них, не веря своим глазам.
Воздух сотрясался от грохота.
Киллиян оторвался от лежащих на столе бумаг и посмотрел в окно, занимавшее всю стену.
Привычной панорамы, от Южного города до Крессенда, как не бывало. Все заслонил надвигающийся самолет «локхид-тристар». С габаритными огнями, мигающими на крыльях, хвосте и под фюзеляжем. На какое-то мгновение, в ужасе и изумлении, Киллиян увидел сидящего за штурвалом Ричардса, который, казалось, сверлил его взглядом. Лицо Ричардса было залито кровью, глаза горели демоническим огнем.
Ричардс улыбался.
И грозил ему пальцем.
— Господи… — На том для Киллияна все и закончилось.
…000, отсчет идет…
Чуть клюнув носом, «локхид» врезался в здание Сетевой Корпорации Игр на высоте двадцать пятого этажа. С заполненными на четверть баками. Со скоростью, превышающей пятьсот миль в час.
Прогремел невероятной силы взрыв, превратив ночь в день, словно гнев Господний, огненный дождь излился на двадцать прилегающих к Нетворк-геймс-билдинг кварталов.
Примечания
1
По принятой в Америке шкале Фаренгейта, что соответствует 40 градусам по Цельсию. — Здесь и далее примеч. пер.
2
чуть больше 10 градусов по Цельсию.
3
около 16 градусов по Цельсию.
4
пренебрежительное прозвище белых.
5
пренебрежительное прозвище евреев.
6
188 см, 75 кг.
7
IQ (intelligence quotient) — коэффициент умственного развития.
8
ДВС — двигатель внутреннего сгорания.
9
Автор сознательно путает имена, чтобы показать, что и ТВ, и кино давно забыты. Речь идет о Грейс Келли (1928–1982, модель, актриса, с 1956 г. — принцесса Монако, в 1982 г. погибла в автокатастрофе, и Элизабет Тейлор (р.1932, одна из самых известных актрис Голливуда).
10
YMCA (Young Men’s Christian Association) — Ассоциация молодых христиан — неполитическая международная организация. Основана в Бостоне в 1851 г. Занимается организацией досуга и обучением молодежи, содержит общежития и гостиницы.
11
Так называют Бостон за вкусовые пристрастия жителей.
12
Национальная ассоциация содействия прогрессу цветного населения (NAACP/ National Association for the Advancement of Colored People) — крупнейшая негритянская общественная организация, основанная в 1909 году с целью добиваться равноправия негритянского населения через суды и общественное мнение.
13
Административный центр штата Канзас.
14
домохозяйка (нем.).
15
Хомер Уинслоу (1836–1910) — художник; писал картины из жизни простых американцев — фермеров, моряков, охотников. Для его творчества характерна яркая психологическая характеристика образов.
16
Высшая категория, обычно определяется по договоренности: то ли стрит-масть, то ли каре.
![Ульяна Соболева - Любовь - яд [СИ]](/uploads/posts/books/16715/16715.jpg)
