Рэй Олдридж - Император всего
– Я еще пока не опоздал? – спросил Олбени Евфрат, слегка покачиваясь. Он прищурясь посмотрел на Руиза, потом шагнул вперед. – Руиз? Руиз Ав? Ты что это делаешь в этом дьявольском логове?
– Тебя ищу, – ответил Руиз не совсем шутливо. Он не вполне владел собой, и радость его выражалась во всей его фигуре, не говоря уж о физиономии. Олбени был не святее любого, кто убивал и сражался за деньги и для извращенного удовольствия, которое можно найти в разрушении и убийстве. Но Руизу уже дважды в прошлом приходилось сражаться с Олбени, и он видел, что Олбени способен действовать и из верности и из сострадания. Это очень редкие качества в наемнике-солдате. У него с Олбени завязалась осторожная дружба, пусть даже во втором случае их совместных действий на Линии они кончили тем, что оказались на противоположных сторонах баррикад. Наиболее выдающейся личной слабостью Олбени было его пристрастие к различным химическим развлечениям. В данный момент он казался абсолютно пьяным.
– Меня, стало быть, ищешь, – сказал заплетающимся языком Олбени. – Как странно. Ладно, вот он я, нашелся. Где работа?
– Подкрадываться и вынюхивать, вот где, – сказал Руиз. – А еще и убрать по возможности.
Олбени с сомнением покачал головой.
– Не знаю, Руиз. Никогда не стремился к работе, где нужно было хладнокровие.
– Знаю. Но тут овчинка стоит выделки. Цель очень уж необходимая. Убить ее надо во что бы то ни стало – от этого зависят судьбы очень многих людей.
Тут не было никакой лжи, подумал Руиз.
Олбени вздохнул.
– Ладно, раз ты так говоришь. Не думаю, что ты стал бы мне врать. Ты всегда на сей счет был блаженненьким и никому не врал.
– Отлично, – сказал Руиз. – Давай-ка мы тебя протрезвим, а потом поедем. Дело богатое, но и срочное тоже.
Они все сидели в кабине бронированной воздушной лодки Публия, кроме Публия, который понял все здравомыслие предложения Руиза не показываться на глаза наемникам.
– Один из них может тебя случайно узнать и сломаться в приступе моральных угрызений, – сказал ему Руиз.
Олбени протрезвел, но его все еще трясло. Бортовая аптечка пристегнула ему на запястье трансфузионную манжету и накачивала его восстановительными средствами.
– Итак, – сказал Олбени, – в чем план состоит?
Они ехали в гараж, где Публий держал свою помесь батискафа с подводной лодкой, и у Руиза было несколько минут, чтобы посвятить его в тот план, который они разработали совместно с фальшивым Юбере. Он объяснил, где и как они вломятся во владения Юбере в небоскребе-пещере. Он подробно обсудил, хотя и не вдавался в ужасающие или мерзкие детали, какие препятствия могут им встретится по дороге. Все они прошли специальную тренировку в военном искусстве в городской обстановке и имели немалый опыт в этих вещах, столь необходимых для этого нападения, хотя Руиз старался надеяться, что им не придется вступать ни в какие неравные сражения.
Время от времени один из наемников пытался задать вопрос относительно того, кто же их объект поражения или же выяснить, где расположены уровни, на которых им предстоит драться, но Руиз уклонялся от этих вопросов как мог дипломатичнее. Он чувствовал неприятное ощущение ответственности за тех убийц, которых он нанял, особенно с тех пор, как к ним присоединился Олбени. Он был уверен, что, узнай хоть один из них, в чем все дело и кого они собираются убрать, Публий тут же позаботился бы о том, чтобы ни один из них не прожил бы достаточно долго после завершения операции, чтобы распространять какие-нибудь слухи.
Когда он покончил с обсуждением плана, он предложил задавать вопросы.
– Вопросов нет? – спросил он, оглядывая лица вокруг себя. – Порядок. Когда мы приедем в гараж, то каждый сможет выбрать для себя то оружие, которое ему больше нравится, Олбени, ты будешь нашей ищейкой. У тебя всегда был прекрасный нос на неприятности.
Он кивком показал на клон-киборга.
– Хаксли займется противоразведочным оборудованием. Это его специальность.
Зверятник, которого звали Дурбан, заговорил сдавленным голосом.
– А я?
– Первый на тропе. – Руиз повернулся к бывшему гладиатору, который вообще не назвался. – А ты будешь прыгать вперед по очереди с Дурбаном, словно играете в чехарду. Так будет надежнее. А вы двое будете прикрывать с флангов, – сказал он женщинам, которые называли себя Мо и Чоу.
– А как насчет тебя самого? – спросил Олбени. – Мы, похоже, всю грязную работу будем делать.
– Хотел бы я быть на вашем месте. Я буду пасти неопытных.
Широкие бесстрастные лица приобрели кислое выражение.
– Это кто же такие будут? – спросил зверятник Дурбан.
Руиз неохотно ответил:
– Генч и небоевой невооруженный дублет.
Теперь лица стали упрямыми и хмурыми.
– Что за черт, – слабо сказал Олбени.
Руиз пожал плечами.
– Ну, именно потому вы и получаете большие деньги. Что я еще могу вам сказать?
– А как насчет такой фразы: «Если вы передумали, то можете вылезать возле первого попавшегося на дороге небоскреба?» – спросила одна из женщин с мира Ях.
– Извините, – сказал Руиз, покачав головой. – Вы же подписались на контракте. Отказ работать означает, что вас продадут в Яме Невольников, только и всего.
– Ты стал жестче, чем я тебя помнил, – сказал Олбени, смущенно покачивая головой.
– У меня контракт еще жестче, чем у тебя, – ответил Руиз, думая о ноже Публия.
Прежде чем они поднялись на борт батискафа, Публий послал Хьюи, чтобы тот привел к нему Руиза. Когда Руиз появился в командирской рубке, Публий стоял у большого иллюминатора с армированным стеклом, глядя на мигающие огни Моревейника. Рубка была освещена только центральной гроздью слабых красных лампочек, якобы для того, чтобы угодить маленькому генчу, который терпеливо ждал в углу. На кушетке в углу рубки сидел фальшивый Юбере и улыбался своей нечеловеческой улыбкой. Четверо охранников-Дирмов стояли по стенам рубки, время от времени ощупывая свое оружие и внимательно глядя на Руиза.
Когда Руиз вошел, Публий поднял руку в приветствии.
– А Руиз! Готов ли ты повернуть течение истории?
– Полагаю, да, – с сомнением ответил Руиз.
Публий поморщился.
– Руиз, у тебя нет никакого ощущения величия этой минуты. Это позорно. Я бы хотел, чтобы ты чувствовал важность твоего задания. Когда ты вернешься с победой, вселенная навсегда переменится.
Руиз начинал уставать от помпезности и напыщенности Публия, но свое презрение он старался скрывать.
– Я рад, что ты мне доверяешь, император Публий.
Публий снова просиял.
– О, конечно! Но теперь надо заняться делом.
Он поманил пальцем, и молоденький генч прошлепал по полу и подполз к ним.
– Дай я сниму твой рабский ошейник, – сказал Публий.
Руиз наклонил голову, и Публий прижал молекулярный ключ к замку ошейника.
– Насколько лучше без него, правда? – сказал Публий. – Ты уверен, что обязательно должен надеть бешеные ошейники с моим генчем?
Руиз даже не потрудился ответить.
– Ну, ради бога, – Публий вынул из ниши металлический футляр и открыл его, показав Руизу два ошейника. – Полагаю, ты захочешь их осмотреть.
Руиз поднял ошейники из гнезд и поднес их к тому месту, где свет был немного поярче. Он заметил, что они были производства Сид Корпа, обычно это служило знаком надежности. Он проверил, не повреждены ли их печати. Он прогнал оба пульта управления ошейниками через их обычную диагностическую цепь, и все это время Публий с нетерпением на него глядел.
– По-моему, с ними все в порядке, – сказал Руиз без особой уверенности.
– Разумеется, с ними все в порядке. За кого ты меня принимаешь?
– За хитрого человека, – сказал Руиз.
– Ну, тогда ты, разумеется, прав, – сказал снисходительно польщенный Публий, – тогда продолжай с ними действовать.
Руиз повернулся к генчу.
– Публий объяснил тебе все устройство и подробности сделки?
Один из ротовых треугольников генча задрожал, потом открылся. Генч заговорил тоненьким свистящим голосом.
– Я должен быть заложником.
– Верно, – ответил Руиз. – Ты понимаешь, как работают ошейники?
– Да.
– Тогда поподробнее объясни, как ты это понимаешь, – предложил Руиз.
– Если я умру, ты умрешь. Если ты умрешь, я умру.
– Правильно. Кроме того, как только мы наденем ошейники, их можно будет снять только по обоюдному согласию.
– Я прекрасно это понимаю, – сказало существо.
– Отлично. Тогда давай приступим, – Руиз защелкнул ошейник у себя на шее, потом пристально смотрел, как Публий надевал ошейник на шейное сочленение генча, прикрепляя его покрепче анестезирующими скрепками. Руиз взял в руки свой пульт управления. Генч открыл еще один рот и протянул манипулятор к своему пульту управления.
