Василий Головачев - По ту сторону огня
Его товарищ наметил улыбку:
— Мы назвали эту прелесть «заворотом кишок».
— Очень похоже, — заметила Юэмей. — Оно живое?
— Смотря как на это посмотреть. Метаболизма никакого не наблюдается, а энергообмен есть. Возможно, это зародыш Останавливающего, возможно, эмбрион какого-то робота или витса.
— В других банках то же самое? — кивнул на соседние полусферы Герман.
— Нет, форма другая.
Молодой поколдовал над приборной панелью, изображение в виоме сменилось на два объёма. В первом стал виден ноздреватый кусок какого-то серо-жёлтого вещества, похожий на горбушку сыра. Во втором росли колючие шишки, похожие одновременно на кактусы и на живых дикобразов.
— Странно… — проговорил Герман задумчиво.
— Такого мы ещё не видели, — добавила жена.
— Может быть, они дополняют друг друга? — предположил молодой техник, кивнув на полусферы. — Живут вместе?
— Симбиоз на макроуровне, — пробурчал его напарник.
— Почему бы и нет? — пожал плечами Герман. — Одно лишь непонятно: зачем Останавливающим эти инкубаторы? На первой базе, в Берне, кубоид тоже выращивался и монтировался как механизм. Потом в него всовывали «душу» — облако микроорганизмов, и он оживал. Неужели здесь то же самое?
— А если этот симбиот действительно робот Останавливающих? — сказала Юэмей. — И оставлен здесь для выполнения какого-то задания?
Сотрудники СВР посмотрели друг на друга.
— Предполагать можно что угодно, — сказал старший. — Точно известно одно: до нашего прихода здесь было тихо. Эта дрянь, — он кивнул на изображения, — активизировалась при нас. Такое впечатление, что мы запустили какой-то процесс.
— Пожалуй, я здесь останусь, — нерешительно глянул на супругу Герман. — Не возражаешь? Интересно, что произойдёт дальше.
— А я предупрежу Ивана. Мы должны полностью контролировать процесс роста Останавливающего.
— Ещё неизвестно, кто или что это будет.
— Чувствую, что он очень опасен. Я бы вообще предложила вам изучать его дистанционно.
— Пока ничего особенного не происходит, — махнул рукой молодой. — А завтра сюда высадится десант ксенологов и биологов, они и определят, опасен ли объект или нет. Мы же только собираем первичные данные для анализа.
— Как долго ты здесь пробудешь? — Юэмей взяла Германа под руку.
— Часа два… три.
— Не рискуй, я твою бесшабашную натуру знаю.
— Могу побожиться, — с преувеличенной серьёзностью сказал Алнис.
Юэмей засмеялась и пошла к выходу.
— Я буду дома.
— Хорошо.
Имелось в виду, что она будет ждать мужа на борту солнцехода, уже ставшего для беглецов домом.
Герман проводил жену нетерпеливым взглядом, подбежал к сотрудникам СВР. В нём проснулся интерес исследователя, заменявший для творческих людей любой наркотик. Остальное для него перестало существовать.
«Дома» — на борту солнцехода — ксенопсихолог не появился ни через два, ни через три, ни через четыре часа.
Юэмей успела за это время поработать с Сашей де Лорм, приняла участие в обсуждении дальнейшего плана действий СВР, побеседовала с Артёмом Ромашиным и Селимом фон Хорстом, прибывшими в Солнечную систему из другой Метавселенной, и попыталась дозвониться до Титании. Но не смогла. Тогда она доложила Филиппу Ромашину о своих сомнениях насчёт целесообразности прямого изучения жилища резидента и отправилась на спутник Урана.
На базе резидента Дьявола ничего практически не изменилось. Разве что добавилось народу. Сюда прибыли сотрудники Института Внеземных Коммуникаций, работающие на СВР, физики ИПФП, безопасники и пограничники, призванные обеспечить сохранность самой базы и тайну её захвата.
В помещении, где остался Герман, также появились новые люди, и Юэмей с облегчением увидела мужа, азартно спорившего с целой группой ксенологов у огромного виома, показывающего внутренности полусфер.
— Ради чего вы ломаете копья, уважаемые? — подошла к ним контрразведчица.
Спорщики замолчали.
Раскрасневшийся, с блестящими глазами Герман обернулся.
— Мы тут обсуждаем одну идею. Знаешь, что это за сооружение? — Он ткнул пальцем в «динозавровидное кресло».
— Скелет Останавливающего, — пошутила китаянка.
Стало совсем тихо. Лишь из глубин базы доносились тихие трески, позвякивание и гулы каких-то механизмов.
— Вы очень проницательны, госпожа Синь, — с уважением сказала та самая женщина, что встретила их у входа.
Герман хлопнул себя по бёдрам.
— Умереть — не встать! Как ты догадалась?!
— Я пошутила… — улыбнулась Юэмей.
— Это и в самом деле скелет, хотя мы тут поспорили, чей именно — Останавливающего или же искусственного организма наподобие наших витсов. Но не суть! Все эти «внутренности», — Герман кивнул на виом, — отлично дополняют друг друга, если их поместить на «скелет»! Понимаешь? Здесь должна была произойти сборка негумана!
Юэмей снова почувствовала тревогу.
— Как далеко зашёл этот процесс?
— Не волнуйся, — понял её состояние Герман, — мы контролируем ситуацию. А появление негумана — мы назвали его титаноидом, раз уж он родится на Титании, — можно ждать часа через три-четыре.
— Это очень долго. Давай сходим поужинаем где-нибудь.
— Спасибо, меня покормили. Я останусь.
— Отойдём на минутку. — Юэмей извинилась, отвела мужа в сторонку. — Ты понимаешь, что это опасно?
— Да ничего не случится, — отмахнулся возбуждённый Герман. — Всё под контролем. Через пару часов мы накроем этот зал защитным полем и перейдём в другой отсек.
— Не поздно — через пару часов?
— Не переживай за меня, — ухмыльнулся молодой человек. — Безопасники перекрыли все входы-выходы, витсы сторожат каждое движение в зале. Оставайся с нами, это же так интересно — появление на свет негумана!
Юэмей заколебалась.
— Я не закончила кое-какие неотложные дела…
— Никуда твои дела не денутся, в лес не убегут, а случай уникальный.
Юэмей подумала, глядя на суетившихся учёных, и согласилась:
— Ладно, подожду.
Некоторое время она с любопытством смотрела на разбившихся по группам специалистов, работающих возле научных комплексов, понаблюдала за «внутренностями» в гигантских чанах-полусферах, представляющих собой по сути биологические реакторы, потом ей это наскучило, и Юэмей отправилась на второй этаж базы, в кабинет бывшего владельца, где обосновались компьютерщики и безопасники.
Здесь тоже образовались две группы учёных, по три-четыре человека в каждой, они не спорили, а вели тихие беседы, но слушать их было неинтересно, так как речь этих людей состояла почти из одних терминов. Заметив гримасу на лице женщины, Иван Славин, то появлявшийся в кабинете, то исчезавший, предложил ей кофе, и они уселись в уголке на синтезированных стульях, поглядывая на развернутые виомы. Сюда сходились все цепи управления исследователями, и виомы воспроизводили изображения практически всех уголков базы.
— Твой муж заразил наших ребят стремлением доказать свою правоту, — кивнул с улыбкой Славин на один из виомов. — У них начали появляться идеи, каких от них не ждали.
— Он хороший мыслитель, — кивнула Юэмей, берясь за чашку с кофе. — Ему давно пора защищать степень доктора наук.
— По-моему, ничто этому не мешает.
— Кроме его лени.
— Это дело житейское. Остепенится, станет экономить время и напишет диссер. Расшевели его.
— Он не любит корпеть над сбором и обработкой материала. Его стихия — нестандартный наскок на проблему и точный диагноз. Кстати, почему бы нам не обратиться к нашим друзьям из другой… э-э… Ветви Вселенной? Этот их боевой робот мог бы поучаствовать в процессе выращивания негумана и обеспечить безопасность эксперимента.
— Мы сами справимся, — поморщился Славин, отпивая глоток кофе. — Вкусно… Не стоит отвлекать этих ребят на пустячные дела. Они сейчас занимаются зеркалами, пытаются выяснить, кто их активизировал, Наблюдатель или Дьявол.
— Наблюдатель, конечно.
— И «мертвяки» тоже?
Славин имел в виду хронозеркала, возвращавшие не живых людей, а их трупы.
— Возможно, плоские зеркала просто состарились.
— Они появились практически по всей Системе, только на Титании их нет, что весьма показательно. И больше половины из них — «мертвяки».
— Ну, не знаю, — развела руками Юэмей. — Думать надо. Герман решит эту проблему, надо его только сориентировать. Меня больше беспокоит заявление Збанацкого, что в Систему запущен очередной «огнетушитель». Откуда запущен? Кем? Когда? Чем он опасен?
— Разберёмся.
— Этим надо заниматься уже сейчас.
Кто-то позвонил Славину по системе «спрута», он сделал жест Юэмей.
— Извини…
Выслушав, сказал: «Сейчас буду», — повернулся к собеседнице:
