Владимир Стрельников - Ссыльнопоселенец
— Я побоялась, что ты надорвался. Тут несколько тонн бревен, которые ты двигал против течения. Потому и плеваться заставляла. — Вера коротко глянула в мою сторону, и снова повернулась к солнцу. — Напугали вы, и сильно.
— Бывает, — лежа пожал плечами я. — Что ты хочешь, никакой механизации, а уж тем более автоматики. Все руками. Мозоли уже на всю ладонь за эти три недели, что я здесь.
Вера молча посидела и тихо заговорила.
— Матвей, я очень благодарна тебе за то, что ты сделал. Ты не можешь себе представить, как сильно. Я не ожидала ничего хорошего, с ужасом ждала ночи, и тут вы. У меня было надежда забрезжила, и погасла. И вдруг ты… — Девушка посмотрела на меня своими огромными, ясными глазами. Помолчала и спросила: — Почему ты это сделал?
— Видела бы ты себя в тот момент, — я тоже сел, почесав за ухом балдежно прищурившуюся Герду. — Ясно было, что тебя спасать нужно, иначе кончится плохо, ты птица вольная, если сломают крылья — сломают и тебя. Да и Герда попросила.
— Она? — удивилась девушка. — У вас настолько ясная связь?
— Я не знаю, насколько. — Улыбаясь, я погладил голову моей напарницы. — Нам не с чем сравнивать. Но понимаем мы друг друга очень хорошо.
— Надо же, — удивленно покачала головой Вера. Как-то неуверенно помолчала, и робко спросила: — Матвей, я тебе и так кругом должна. Может, ты вернешь мне ружье? Я знаю, что оно дорогое, но расплачусь за него сразу, как получу деньги. Ну, с нескольких зарплат.
Это да, ружбай у Веры был отменный. Настоящий „винчестер“, помповый. Полная копия ружья двадцать первого века. Ложе из дорогого ореха, стальная коробка, великолепный ствол. Четыре патрона в магазине и один в патроннике — замечательная пушка.
— Пошли, заберешь, — я встал на до сих пор подрагивающие ноги. — Я тебе вчера не отдал — думал, что за людоловами побежишь. Герду попросил, чтобы она ночью за тобой присмотрела.
— Так вот она почему у меня в ногах спала, — девушка нагнулась и погладила головану.
— Не совсем, — усмехнулся я. — Нравишься ты ей очень, говорит, что у тебя душа яркая и чистая. Пошли?
И я согнул руку в локте, предлагая девушке. Ну, вроде как на прогулке. Та, усмехнувшись, взяла меня под руку, и так мы прошли мимо присвистнувшего Федора к бараку. Вера осталась на улице, возле стола, а я вошел в барак, снял с колышка над своим гамаком ружье. Залез в один из рюкзаков, вытащил трофейный патронташ, а то у Веры патроны были россыпью. Подумав, достал один из трофейных револьверов-переломок с поясом и кобурой, и пригоршню патронов.
— Вот, держи. — Я положил оружие на стол перед девушкой. — Револьвер носи постоянно, а ружье пусть под рукой будет.
— Марк с рыбалки едет, — заметил Федор, подходя к нам. — Матвей, этот пояс великоват девушке будет, нужно новые отверстия пробуравить. Да и обрезать не помешает, лишнего много, будет мешать.
— Нужно, — кивнул я, глядя как девушка примеряет ремень. А ружье взяла весьма привычно, кстати. Раскидала, проверила ствол и спусковой механизм, собрала. Не ее ли это ружье?
— Ружье твое, что ли?
— Да, я его года три назад купила, после окончания института. Как раз на первую зарплату. У нас получить разрешение на энергетическое оружие проблематично, а на огнестрельное никаких проблем. Планета у нас новоосвоенная, недавно терраформирование закончилось. Местного зверья хватает, им-то все едино, что нас есть для них бесполезно. Сначала убьют, потом бросают растерзанное тело. А двенадцатый калибр любого иглоноса валит на раз, шипозубу пары выстрелов хватало. — Вера зарядила ружье, передернула цевье и добавила еще один патрон. — Это потом я на Проксиму Тукана перебралась, после подтверждения квалификации. Оставила на память, а тут пригодилось.
— Привет. — Марк поставил на землю садок с голубыми крупными раками. — Как дела? Перекур, что ли?
— Не совсем, — ответила Вера, кладя ружье на стол. — Федор провалился под плот, а Матвей его вытащил. Ну, Федор просто промок, а вот за Матвея я испугалась, думала что надорвется. Такую махину сдвинуть, это надо же! — Девушка покачала головой. Герда подгавкнула ей из-под стола.
— Ладно, передохнули, и будет. Нужно еще пару ходок сделать, — я встал, взял карабин и перекинул его через спину наискосок. Не совсем удобно, но без винтовки мне неуютно. — Федь, а где твоя мосинка? — Я только тут обратил внимание, что напарник невооружен.
— Утопил, где еще, — махнул рукой Федор. — Ладно, жив остался. Ничего, новую куплю, подержанная мосинка стоит недорого.
— У меня есть тут относительно неподалеку нычка. Там три карабина французских лежат. — Я забросил пробный камень. — Могу одолжить, или продать задешево. Но до нее пара дней хода.
— Не, Матвей, сейчас не выйдет. Тут до заморозков доработаем, и вниз пойдем. Бугор не согласится отпустить нас на полнедели, а после окончания работы опасно — шуга пойдет, и река может встать, Топай по холоду пешкодралом. Потом. Если хорошо укрыл, то до следующей весны протерпит. — Федька махнул рукой.
Ну-ну. Вроде как парень свойский, надо его чуть получше узнать, а потом покажу ему шпагу. И расскажу про поместье. А пока револьвером обойдется.
— Возьми мой винтарь, Федь, — предложил Марк, вытащив одного рака, и рассматривая его на солнце. — Знаешь ведь, какой из меня стрелок из винтовки. Из револьвера я в подброшенную банку попадаю, а из винтовки на сотню метров по корове мажу.
Вскоре мы с Федором, с флегматичным осликом в поводу, снова потопали за очередной партией сосновых стволов. Дело есть дело.
Пара дней так и прошли. Бугор с ребятами валили лес, сучковали и перетаскивали бревна к речушке при помощи лошадок, мы с Федором сплавляли их до лагеря, и собирали плоты. Герда лежала на пригорке над лагерем, ловя пастью мух, Марк и Вера сновали по хозяйству, готовя завтраки, обеды и ужины. Все шло путем, пока…
— Федька, бросай бревно! — я сдернул с плеча карабин. В голове рисовались картинки сторожко и скрытно идущих по направлению к лагерю трех мужчин. Знакомых мужчин, тех самых, что поймали Веру.
— Ты чего? — закрепив конец линя на осинке, Федор тоже снял с плеча свою длинную трехлинейку и передернул затвор.
— Людоловы. Погоди, не мешай, — я сосредоточился на просьбе к Герде увести от лагеря Марка и Веру. Надеюсь, у нее получится, все-таки Вера менталистка. Герда передала понятие и соскользнула из моего восприятия. Ненадолго, только на то время, пока мы с Федором взбежали на небольшой холмик. Один из тех холмов, который отделяет нас от лагеря.
— Куда теперь? — Федор с интересом поглядел на меня.
— Они идут снизу по течению, так что режем дистанцию, и занимаем холм над лагерем. Бегом! — держа в руках мосинку, я рванул вниз по склону. Сзади за мной затопал Федор.
