Роман Злотников - На службе Великого дома
Одним прыжком проскочив кабинет, он торопливо вскрыл люк, ведущий к спасательной капсуле, и, откинув крышку, принялся с усилием заталкивать кофр в промежуток между стенкой ячейки, в которой была установлена капсула, и ее обшивкой. Совать его в капсулу было бессмысленно – отследят и перехватят, а вот если засунуть куда-нибудь сбоку, чтобы при старте капсулы выбросило из ячейки, могут просто принять за обломок.
Кофр был довольно объемным и никак не влезал. Ник метнулся к оружейному сейфу, установленному в капитанской каюте, который на столь небольшом корабле играл роль арсенала, трясущимися руками набрал код и выдернул из него штурмовой бластер. В этот момент дверь потряс тяжелый удар. Ник бросил на прогнувшуюся дверь отчаянный взгляд и, сдвинув регулятор мощности залпа на максимум, выстрелил в обшивку капсулы…
Это оказалась не слишком умная идея. Полыхнуло так, что на голове Ника затрещали вспыхнувшие волосы, а в ушах зазвенело. В этот момент дверь каюты потряс еще один удар, да такой, что ее выгнуло внутрь, будто ростовой башенный щит. Ник торопливо схватил кофр и едва не заорал, потому что от сотрясения, вызванного выстрелом, стопка одноразовых тарелок слетела с ручки и он снова ухватил ее голой рукой. Однако он сумел не уронить кофр и даже вбить его в дыру в обшивке капсулы, расклинив его между обшивкой и стенкой ячейки так, чтобы при срабатывании катапульты он не удержался бы в дыре и вывалился наружу, после чего торопливо закрыл люк.
В этот момент дверь каюты от очередного удара выломало из косяка и она, пролетев через всю каюту, с силой ударилась о противоположенную стенку, чудом разминувшись с Ником на несколько сантиметров. Но это было уже не важно: Ник хищно ощерился и рванул стартовый рычаг. «Бросок» едва заметно тряхнуло. Это означало, что капсула стартовала. Ник довольно улыбнулся и, вскинув бластер, разрядил его прямо в лицевую пластину ввалившегося в каюту десантника в бронескафе цветов клана Кернет…
В себя Ник пришел в тот момент, когда двое десантников волокли его через абордажный тамбур. Тело болело. Как отстреливался и скольких успел прикончить или хотя бы задеть, Ник не помнил. В принципе особых иллюзий он не питал: то, что ему вообще удалось сделать несколько выстрелов, было отнюдь не его заслугой, а, скорее всего, объяснялось тем, что десантники получили приказ взять его живым. Вот они и лупили по нему на малой мощности, так сказать, ошеломляющей. Хотя и на этой мощности его приложило и покидало по каюте – мама не горюй. Вон все тело болит, голова раскалывается, и во рту полно крови. Похоже, задеты внутренние органы…
Абордажный тамбур, соединивший яхту с вражеским кораблем, быстро кончился, и они оказались в довольно большом ангаре. Это что же, за ним отправили как минимум малый рейдер? Уважа-ают, суки… Когда его проволокли по ангару несколько шагов, Ник почувствовал сильный толчок в спину, едва не уронивший его на колени. Но он все-таки сумел удержаться на ногах. Однако, как тут же выяснилось, ненадолго, потому что спустя пару мгновений ему прилетело по затылку прикладом бластера, отчего у него в голове помутилось, а затем пара ударов все тем же прикладом под колени все-таки повергла его на палубу. После чего кто-то стоявший впереди (как видно, тот, перед которым его так упорно и старались поставить на колени) зло произнес:
– Ты не представляешь, глупый чужак, как я рад тебя видеть.
Ник поднял голову и встретился взглядом с человеком, которого он никак не ожидал тут увидеть. Нет, он подозревал, да что там… был почти уверен, что этот человек имеет отношение к их с Трис захвату, но чтобы он находился на этом корабле лично… Видно, так уж припекло.
– Таибрен… – хрипло произнес Ник, разбитыми губами.
– Да, представь себе, это я, Таибрен, Глава Великого дома Кенет. Ты видишь, чужак, какая тебе выпала честь – сам Глава Великого дома отправился за тобой на охоту. – Таибрен зло рассмеялся, а потом саркастически возгласил: – А что мне еще оставалось делать? Ты – моя, и только моя, ошибка. Не-ет, расчет был правильный, но кто же мог знать, чужак, что ты родился у Бога во рту.
Ник усмехнулся, это выражение на Лузитании означало невероятно везучего сукиного сына. Это Таибрен о нем? О том, который был украден со своей планеты, а потом голым выброшен на Свалку, о том, который совершил тучу ошибок, вляпался во все разборки, в которые только было можно, и которому под конец просто оторвали голову… Он что, шутит, что ли? Ник присмотрелся. Да вроде нет – вон как злится-то. Не может быть, чтобы это была игра, не перед ним же.
– Что ж, как бы там ни было, ты моя ошибка. И я ее исправил.
– Не говори гоп… – снова прохрипел Ник и, дернувшись, попытался подняться на ноги. Но ему не дали, положив руку на голову и придавив к палубе. Это привело к тому, что у него снова закружилась голова, а рот наполнился кровью. Ник на несколько секунд замер, приходя в себя, а потом сплюнул на палубу кровавый сгусток, откашлялся и торопливо заговорил:
– Ладно, ты меня поймал. И убьешь. Хрен с ним – не впервой. Но ты должен отпустить женщину. Она-то ни при чем. Это дело только между мной и тобой. Неужели глава Великого дома… – Ник осекся. Бесполезно. Таибрен смотрел на него этак сожалеюще-насмешливо, как на дурачка. Ник шумно вздохнул и пробормотал: – Какая ж ты сволочь…
Таибрен покачал головой, усмехнулся и, подняв взгляд на державших Ника десантников, коротко приказал:
– Убить их.
Эй, а где длинная-предлинная речь главного злодея, в которой он со смаком рассказывает о своих хитрых планах и ловких уловках? Ник зло стиснул зубы. Черт, как все плохо-то. Ну ладно, ему не выбраться, это понятно. Но Трис… А если ему?.. Он тряхнул головой. Да нет, невозможно, он и так еле живой. Но это шанс? Шанс! И в конце концов, его действительно уже один раз убили, одним больше, одним меньше – какая разница? А если он все-таки вывернется и на этот раз, то появится шанс спасти Страшилу – его-то самого они все равно хрен выпустят. В любом случае… А-а, помирать, так с музыкой. Ник вскинул голову и прорычал:
– Таибрен, я вызываю тебя в круг. На бой до смерти.
Глава Великого дома Кернет остановился, потом медленно обернулся. Пару мгновений он лениво-небрежно рассматривал Ника, будто некую букашку, насаженную на иглу, а потом… расхохотался:
– Ты? Меня? Да ты больной, чужак! Кто ты такой, чтобы я вышел против тебя в круг? Ты – никто, вошь, клоп. Как твои губы не оторвались, когда ты произнес такую глупость?
Ник зло ощерился и, глубоко вдохнув, громко и отчетливо произнес:
– Что только люди не придумают, чтобы оправдать свою трусость.
Лицо Таибрена побагровело. А затем он снова рассмеялся. Но уже несколько натужно.
