Смертник (СИ) - Булгакова Ирина Е.

   Краб был не в курсе, и с ним все понятно. Но Макс? Не мог же он безоговорочно поверить в то, что Перец на самом деле обладал феноменальной живучестью? Или верно другое. То, что Грек успел с утра пораньше провести с ним воспитательную беседу. Вот оскорбленная гордость и заставляла Макса глотать галету за галетой.

– Перец, – проводник стряхнул крошки на пол, – меня беспокоит долгий переход. Найди выход поближе.

– Ясен перец, – скрипуче откликнулся сталкер, – есть и ближе. Целых два. Они тебе не понравятся. На одном обосновалась мясорубка. Сам проверял с неделю назад. Чуть не сунулся туда, как дурак. Не знаю, что меня остановило. Крысу поймал и подбросил…

– А я все думаю, куда у тебя эти крысы подевались, – вставил слово Грек.

– Не смешно. Снорки всех крыс пожрали. Отъелись, сам видел, на людей стаей поперли… Так вот. Поймал я крысу, кусалась, зараза. Об стенку ее башкой треснул, сразу успокоилась. Потом вверх подбросил. И полетели клочки по закоулочкам – мясо в одну сторону, кишки в другую… А меня всего кровью забрызгало.

   Ника опять почувствовала приступ дурноты при упоминании о кишках. Подняла флягу и долго пила, запрокинув голову.

– А второй? – Грек укладывал в рюкзак остатки от завтрака.

– Чего тебе второй? – удивился Перец.

– Выход второй. Сам говорил, есть два выхода.

– А, во втором тоже…

– Мясорубка?

– Нет....

– Крысы, что ли? – нахмурился Грек.

– Какие крысы? Второй выход тоже тебе не понравится. Снорки там гнездо устроили. К выходу ближе. Удобно, что ни говори. Сталкер какой-нибудь забредет. От выброса, например, спасаться. Вот тебе и кушать подано, и никуда ходить не надо.

– Погоди, Перец, ты за кого переживаешь?

– За людей, за кого же еще?

– Где этот выход? – выпрямился Грек. – Скажи, чтоб я знал.

– А, там, – Перец беспечно махнул рукой и посмотрел почему-то на Краба.

   Краб оставался безучастным ко всему. За ночь бинты присохли к ранам. На повязках проступили коричневые пятна. Он сжимал в руке открытую флягу, но так и не мог ни на что решиться.

   Еще через час Ника с завистью думала о привале.

   Переход по нескончаемому лабиринту напоминал девушке случай из детства. Ей было десять лет, когда она едва не утонула. Они с подружкой пошли купаться на реку. Ника плавать толком не умела и всегда барахталась у берега. А тут ее волной от промчавшегося мимо катера отнесло дальше. На ее беду ямы в реке не были редкостью. Пытаясь встать на казавшееся ей близким дно, она ушла с головой под воду. И не то, что с головой, а много, много глубже. Так, что солнце, просвечивающееся через толщу зеленой воды, напоминало неяркую лампочку. Не понимая толком, что происходит, Ника опустилась на дно. Оттолкнулась и попыталась выплыть на поверхность. Вот тогда и стало страшно. Она поднималась до тех пор, пока хватало сил. С каждой секундой все медленней и медленней, и никак не могла всплыть. Воздуху не хватало, в висках стучала кровь, а перед глазами все стояла толща воды, которую Ника так и не смогла пробить своим хрупким телом.

   Потом ее ухватила за волосы подруга и вытащила на берег.

   Бетонные стены, чередовавшиеся с белым кафелем лабораторий, минутой спустя раздвигались до размеров огромных пустых складов, чтобы в следующий миг вместиться в игольное ушко какого-нибудь обшарпанного туалета. Весь этот нескончаемый переход напомнил ей такой же бесконечный подъем сквозь толщу воды к солнцу. Они шли и шли, а запутанный лабиринт все не кончался, и о выходе на поверхность можно было только мечтать.

   От чувства безысходности, Ника потерялась во времени и пространстве. Время остановилось. Вокруг, как картинки в калейдоскопе, сменяя друг друга, вертелись коридоры, лаборатории, залы, подсобки, котельные, душевые и помещения вовсе непонятного назначения.

– Пришли, – просто сказал Перец.

   За его спиной возвышались железные раздвижные ворота на рельсах.

   К его словам Ника серьезно не отнеслась. Очередной привал. Сколько их еще предстоит, прежде чем им суждено выйти на поверхность?

– Там дальше начинается туннель, заваленный всяким мусором, – сталкер поочередно смерил взглядом каждого. – Будет темно, но фонари включать, когда скажу. Здесь смотрите в оба. Выходим недалеко за баром "Сталкер". Но территория здесь чужая, так что за кровососов… вернее, за то, что их не будет, ручаться не могу. Вон, Грек знает…

   Под чем именно должен был подписаться Грек: под тем, что отсюда начиналась чужая земля или под тем, что негласный договор с кровососами у сталкера закончился, Перец объяснить и не пытался.

   Они некоторое время постояли, лишний раз подтянув ремни рюкзаков. Грек лично вздернул каждого из новичков за шиворот, проверяя, нет ли посторонних шумов. Несмотря на то, что все было в порядке, проводник остался недоволен. Ника и не пыталась вспомнить, был ли он когда-либо доволен вообще.

– Напоследок, – оглянулся Перец. – Кровососа, ясен перец, нельзя увидеть, если он конечно не ранен. Это знает каждый дурак. Исходя из личного опыта, скажу: когда он проходит мимо, тебя как бы обдает холодным ветром. Это в том случае, если он сыт и задумал поиграть. Если он голоден, тут можно не беспокоиться: ты вряд ли что-нибудь почувствуешь… В любом случае думайте, прежде чем начать стрельбу. Я пойду вперед.

   Они вошли в обещанный туннель не через железные ворота, как предполагала Ника. В стене, справа от ворот обнаружился пролом в бетоне, туда, согнувшись в три погибели, первым и влез Перец.

   Приготовившись к абсолютной темноте, Ника была приятно удивлена. Тьма присутствовала, но назвать ее "не видно ни зги" язык не поворачивался. Впереди, на черном фоне отчетливо выделялась спина Перца. Ника шла сразу за ним. Ей в затылок дышал Макс. Насколько девушка успела понять тактику Грека, он почти никогда не ставил Краба замыкающим. Так поступил и на этот раз.

   Едва не спотыкнувшись о кусок железа, вывороченный их земли, Ника стала осторожней. Минут пять, если не больше, они шли вдоль металлической полосы, пока девушка не догадалась, что это рельсы.

   Стоял сильный запах гари. Вроде бы ненавязчивый, но спустя несколько минут у Ники запершило в горле. Она глотала слюну, чтобы ненароком не закашляться. За спиной глухо выдохнул Макс, подстраиваясь под шум шагов.

   Под ногами тихим шорохом отзывалась сухая земля. Впереди было так же темно, как и позади, и в ближайшее время просвета не предвиделось. Широкий туннель со стенами, стянутыми металлическим каркасом, вывел малочисленный отряд вплотную к черной громаде стоящих на рельсах вагонов.

   Перец остановился. Он наклонил голову, прислушиваясь к чему-то. Потом двинулся не правее, как на взгляд Ники было удобней, а повернул налево. Высоко поднимая длинные ноги, он перешагнул через рельсы. Девушка повторила маневр, соблюдая меры предосторожности.

   Сталкер шел вдоль вагона. Временами он замедлял шаг, и Нике приходилось подстраиваться под него, чтобы не наступить ему на пятки. Она выверяла каждый шаг, чтобы не отстать, и в то же время не налететь на его спину.

   По правую руку тянулся вагон. Ника посчитала его достаточным прикрытием, чтобы не обращать внимания в ту сторону. Время от времени она вглядывалась в темноту, напряженно, до рези в глазах. Боковых стен туннеля она не видела, обзор загораживали контейнеры, огромные ящики и прочий мусор, определить принадлежность которого не представлялось возможным.

   Неожиданно ей почудилось движение между контейнерами, и девушка занервничала. Перехватила автомат, нащупала на всякий случай спусковой крючок.

   Стояла тишина, и Ника облегченно перевела дух.

   За пару секунд Перец успел оторваться. Нике пришлось пошевелиться, чтобы нагнать проводника.

   Так они и двигались вперед, соблюдая тот ритм, что задавал Перец. Под ногами шуршал гравий. Запах гари улетучился. Пахло мокрым деревом и еще чем-то неуловимым, напоминающим запах разрытой земли.