Владимир Михайлов - Постоянная Крата
Ассистент Сегот усмехнулся:
– Простите, доктор, но она, кажется, произвела на вас чересчур сильное впечатление.
– Чересчур?! Побывали бы вы на моем месте! А что до старухи…
– Знаете, у меня возникла мысль относительно пресловутых сигналов: а не к ней ли они идут? С вашего позволения, я побеседую с нею и на эту тему. Мне всегда хотелось утереть нос Отделу Спокойствия…
– Оригинальный замысел. Ну что же, Сегот, если это окажется вам по силам…
– Вы столь низкого мнения обо мне?
– Не я, Сегот, мои больные места! На всякий случай наденьте что-нибудь этакое… предохраняющее.
– Я сделаю все так, как нужно, доктор.
– Искренне желаю вам удачи!
Ассистент Сегот спустился на этаж ниже. Им владели азарт и веселье. И в самом деле, дошли до ручки: бояться полумертвой старухи – этого только не хватало. Позор.
Он отпер дверь и толчком отворил ее.
Странно: ему показалось, что старухи нет в камере.
Он сделал шаг…
Лишь позже, придя в сознание, он понял, что то была элементарная подсечка – прием, не требующий особых сил, но лишь умения сделать нужное движение в нужный миг.
Падая, он ухитрился удариться головой о край стола. И, как говорится, вырубился.
И вообще – что-то произошло в его сознании. Хотя проявилось и не сразу. Правда, никто – даже доктор Тазон – этого не заметил. Но работать ассистент Сегот от этого хуже не стал. Все его усердие осталось при нем. А это, наверное, главное.
Ну не везло хроногенетикам с этой старухой. Кто бы мог подумать. Вот от каких нелепостей зависит иногда судьба научных открытий.
32. С дамой надо быть галантным
– Не дрейфь, лапочка, – проговорил Тон Чугар голосом, который ему самому показался добрым, даже ласковым. – Сиди спокойно, пальчики на стол, ножками не шевелить, звуков не издавать – и здоровье будет в полном порядке. К тебе лично претензий нет.
Он не сводил глаз с дамочки, глазевшей на монитор в тот миг, когда Тон ворвался из коридора, – она, похоже, даже испугаться как следует не успела («Замедленная реакция», – подумал он). Сидела с полуоткрытым ртом и медленно хлопала глазами. Слух же Чугара в эти мгновения был целиком настроен на коридор, откуда, пусть и сильно приглушенные, доносились шаги его приближавшихся преследователей.
Если прогалопируют дальше – все нормально, будем жить.
Но если у них есть какой-то прибор для отслеживания – а таких существует множество, – то сейчас начнут выламывать дверь. Ситуация хорошая и плохая. Хорошо то, что налицо, по крайней мере, одна заложница. Плохо потому, что нет оружия. Или есть?
(Топ-топ-топ-топ-топ! Уже совсем рядом.)
– Где оружие, красавица? В столе? Где еще?
Медленное отрицательное движение головы с красивой прической. И веки снова: хлоп-хлоп.
Они – в коридоре – рядом. А из оружия, похоже, имеется только стул – при рукопашном бое вещь полезная, только и он занят хозяйкой комнаты. Ее тыловыми округлостями. И некогда больше…
– Ну-ка – двинь монитор ко мне. Мигом!
Странно, но она поняла. И – хотя руки подрагивали – выполнила команду.
Монитор – метательное оружие для ближнего боя. Ударно-осколочного действия. Ну-ка – товьсь!
Тон уже готов был вырвать фидер. Но потерял десятую долю секунды, чтобы повернуть экран к себе. Скорее инстинктивно, чем с какой-то целью.
И невольно вздрогнул, поскольку его взгляд уперся в чьи-то глаза; лицо их обладателя занимало сейчас чуть не весь экран.
Звук шагов в коридоре достиг высшей отметки. Сейчас – или никогда!
Ворвутся – или пробегут мимо, так следовало понимать этот внутренний возглас.
Нет. Не сейчас.
Шаги, нестройно частившие, прокатились мимо.
Отче наш, иже еси…
Лицо на экране тоже исчезло – мелькнул коротко стриженный затылок, и – фоном – еще что-то чиркнуло по краю кадра и пропало.
Что видим? Да коридор. Уже опустевшую его часть – как раз напротив двери, в которую он вломился.
А перед тем что наблюдали? Морду одного из стайеров, проскакавших мимо. Просто случайно глянувшую в объектив камеры. Блеск. А еще что? Нечто неодушевленное, длинное и узкое, промелькнувшее по горизонтали примерно на высоте пояса. Оружие? Вроде бы нет. Но к чему гадать? Стоп. А что мы слышим? Странный звучок. Не снаружи, здесь. Не металл. Не стекло. Нажим на какую-то кнопку? Сигнала тревоги, например?
Взгляд убедил: пальчики по-прежнему покоятся, подрагивая, на толстенном стекле стола. И ножки дамочкины тоже на старом месте, хотя и вибрируют довольно сильно. Стол ведь насквозь прозрачный – последняя мода. И…
Опять тот же звук.
Господи! Да это она икает от страха. И издрожалась уже до последнего! Право же, никогда Тон Чугар не думал, что способен одним видом своим вызывать такой ужас. У женщин, во всяком случае.
Зато сам он почувствовал себя куда спокойнее, чем за две секунды до этого.
Он подошел к ней вплотную. Встал рядом, по ту сторону стола. Хотел было похлопать по плечу – для успокоения. Но вовремя понял: она, чего доброго, от прикосновения упадет в обморок. И чего она так боится? Вон как коленки стискивает – того и гляди они расплющатся от такого усилия. Ну, понятно: она подумала…
– Дама, придите в себя: насиловать вас я не буду – и в мыслях не было…
Тут же подумал: а вдруг она обидится такому пренебрежению? Ведь если разобраться, она по всем статьям пригожа… Жаль – разбираться некогда.
– Во всяком случае, без вашего согласия не стал бы.
Колени чуть расслабились. И послышался тихонький голосок, почти шепот, да еще с запинкой:
– Что… Чего вы хотите?
– Это уже разговор, – сказал он. – Что у вас тут за кухня?
– Это не… Просто дежурство по этому уровню. Я…
– Ясно. Просматриваете помещения? Вот этим?
И Тон Чугар вытянул палец, указывая на панель с клавиатурой на столе перед нею.
– Да…
– Кабинет прослушивается?
– Нет… не думаю.
– Тогда говорите громче! Сказано же: бояться вам нечего. Давайте работать! Быстро!
– Как… работать?
– Как всегда. Вы можете проследить за теми, кто бежал по коридору? Найти их? А потом – тех, кто шел тут перед ними? Вот и давайте.
Она кивнула. Пробежала пальцами по клавиатуре. На экране – Тон снова развернул монитор, чтобы обоим было видно, – промелькнуло несколько картинок. Такая же клетушка, человек за компьютером, влез в экран по уши. Мимо. Кусок коридора – пустой. Дальше. Каморка еще потеснее этой. Стол с какой-то, вроде бы медицинской, фигней. В углу…
– Стоп! Здесь остановитесь!
…В углу – съежившаяся фигура человека. Угол дальний, свет плохой, разобрать детали трудно. Только глаза посверкивают. Глаза?.. Глаза!
Так, значит. Эй, а там – дальше? Что там?
– Камера управляется? Тогда чуть правее… и ниже, ниже! Стоп! Вот так держите.
Еще одна фигура. Видно лучше. Лежит на полу. Скорчившаяся. Сейчас поймем… Слабые движения. Пытается повернуться на бок. Удалось. Хорошо, личиком к объективу. Мужик. Без признаков жизни. Хотя, если вглядеться, – дышит. И обеими руками схватился за подбородок; наверное, так он лежал бы на ринге, получив хорошо проведенный крюк в челюсть. Забавная была бы картинка, если бы…
Додумать Тон Чугар не успел. Потому что на экране распахнулась дверь и в каморку ворвались сразу несколько человек. Окружили лежащего, на глазастую фигуру пока – ноль внимания. Что это они там?.. А, вот что они тащили с собой: носилки! В свернутом виде. Мог бы и сам догадаться. Глупеешь, земляк Тон Чугар!
С великим бережением подняли беднягу, уложили, даже пристегнули. Подхватили. И – в обратный путь, наверное. С экрана, во всяком случае, исчезли. Нет, один задержался в дверях. Что-то говорит тем глазам, что в углу…
– Милая, а прослушивать вы можете?
Это, конечно, здесь было сказано, в дежурке.
– Да.
– Так что же вы?!. – Остальные слова он вовремя проглотил.
– Вы не просили…
А он вообще не просил. Он приказывал. Распоряжался. Да ладно, с этими тонкодушными вообще говорить надо с опаской.
– Дайте звук, будьте любезны!
(Знай наших! И мы обращение понимаем!)
– …бесполезно! Ни один квант никакого излучения за пределы атмосферы не выйдет! И не войдет! А жить вам, кстати, осталось не так уж много. И вот вам добрый совет: доживайте спокойно!
Чугар с напряжением ожидал ответа. Он хотел услышать голос.
Но из угла не донеслось ни звука. Похоже, говорившего то ли не восприняли вообще, то ли слишком его презирали. И он ушел наконец. Щелкнул замок.
– Красавица, что это было за помещение?
– Три… тридцать восьмая камера.
На этом же уровне, понятно.
– Просмотрите соседние. Быстро!
– Тридцать седьмая… Сороковая… Сорок первая…
Такие же чуланы. Только не по одному человеку. В тридцать седьмой – два. Два старца. Древнее не бывает. В сороковой – трое. Ископаемых. Хотя… Да. Хотя и невероятно, однако… В сорок первой – то же, только другая тройка. Вторая. Ладно. Достаточно.
