Вадим Денисов - Спасатель
— Извините меня, мальчики… Давайте о деле, — она повернулась ко мне и пообещала. — А с тобой мы окончательно ночью помиримся.
Медленно покачав головой, шкипер задумчиво сказал:
— Прямо и не знаю, Тео… Завидовать тебе или сочувствовать?
Моторку мы засёкли сразу же, как только она появилась из-за поворота.
Маурер тут же заглушил двигатель, и "Клевер" в полной тишине поплыл по течению к узкому песчаному островку, не более трёхсот метров длиной. Вытянутый, узкий, лысый, как пустыня, единого кустика нет, что нам и нужно. А нужно, чтобы экипаж выплыл, для начала, на этот клочок суши.
Пока всё идёт по плану.
Преследователи тоже заметили безвольно дрейфующее судно, заметались, затормозили, но быстро успокоились и принялись изучать беглеца, более всего, как я себе представляю, целясь биноклями на пустую ходовую рубку.
Пошли! Похоже, уловка сработает.
Так… Правильно делаете, парни, с кормы походить к мотоботу нельзя, там стоит ужасный пулемёт, и вам нужно успеть выскочить в мёртвую зону, если тут скрыт какой-то подвох. Возле турели никого нет, ну и что? Вы же не будете рисковать, вам присмотреться надо, а ещё лучше — обойти вокруг "Клевера" пару раз, присмотреться, понять, что тут произошло. Вот и начинайте. Молодцы! Катер, снижая скорость, направился между мотоботом и островком, с расчётом, для начала, подойти поближе с носовой получетверти. Давайте быстрей, мужики, судно ведь сносит, остров совсем рядом, тактическая диспозиция почти сложилась.
— Что видишь? — нетерпеливо прошипела рядом Ленни.
— Всё, — коротко ответил я. — Как дедушка Ленин.
Хорошо, что вы старые книжки про наших пограничников не читали, гвардейцы, а вот мой отец сохранил, сильно воздействие они оказали на огольца, скажу я вам. И теперь я на моторку в бинокль пялиться не буду от края лебёдки, не дождётесь, у вас ведь тоже имеется хорошая оптика, что тут думать. Мы уж как-нибудь по старинке, через маленькое круглое зеркальце любимой дамы.
Хорошее место для наблюдения, только слегка вонючее.
Из-за надстройки машинного отделения вверх поднимается столбик едкого масляного дыма, это горит подпаленная тряпка, создаёт тревожность, подаёт знаки явного неблагополучия на борту. Мы, может, вообще тут уже кони двинули, и ласты на отброшенных копытах склеили в цифру 200. Нас, может быть, какие-нибудь речные пираты так потрепали, что уже и на палубу высунуться не можем.
Давайте, давайте, подходите ближе…
Их трое, как и ожидалось. А вот пулемёта, ребята, вам и не дали, пожмотились хозяева! Может, это и разумно, такая техника у любого анклава в большом дефиците, а лобовой штурм мотобота столь малой группой явно не замышлялся.
Вам дико повезло, мужики!
Подплывайте и просто берите беглое судно в свои крепкие руки, докладывайте по мощной судовой рации в Бёрн, и вперёд, за наградами, может, какой-нибудь сарайчик в Давосе вам и отломят. Вот господин Бахманн обрадуется!
У двоих гвардейцев — пистолеты-пулемёты "Солотурн" S1-100, карабинов не вижу. Вряд ли они есть, подняли бы ещё раньше, пистолет-пулемёт на такой дальности бесполезен. Ну, и штатные револьверы на поясе висят, пока сидят — не видно. Напуганный происходящим черноволосый полноватый человек по имени Ромарио, мирный рыбак и владелец катера, похоже, безоружен, либо же его ствол лежит на дне катера. Бесцеремонно забрили сразу по прибытии к причалу. Но и этого несчастного, пусть селектами и припаханного в погоню насильно, мы с весов не сбрасываем — нельзя; кто его знает, возьмёт, да и пальнёт, для прогиба перед армейцами.
Оба "маузера" открыто лежат передо мной: легендарный пистолет с пристёгнутым прикладом и надёжный карабин, который, на самом деле, полноразмерная винтовка. Думал я вручить пистоль Ленни, для целей прикрытия и исправления возможных ошибок — стреляет из него Zicke весьма неплохо, да передумал. Завалит кого-нибудь девка, как пить даст, завалит. Уж лучше как-нибудь сам.
Отлично, лодка показалась правильным ракурсом, я теперь хорошо вижу двигатель, можно бить, не опасвясь зацепить бедного итальянца. Дистанция детская, сто пятьдесят метров от силы, даже чуть ближе, мне и оптика не нужна, всё вижу.
Катер катится на фоне тёмного берега. Близится закат, но контрсвет мне не мешает, солнце спряталось за стену деревьев. А светосила у бинокля прославленной фирмы отличная, кажется, что экспозиция раза в три больше, чем на картинке невооружённого взгляда.
А судно таки чуть-чуть качается, самую малость. Но амплитуда постоянная, так что — работаем. Вложились… Нежно…
Ба-бах!
И затвор. Ах, как же хорошо и плавно ходит "болт" у моего "мальчика", ровно, мягко! Ну, просто приятно работать, коллеги! Не то, что на "мосинке", видели поди, в кино, как бойцы затвор дёргают, если сами на промыслах не стреляли. Цель опять на месте.
Ба-бах! Ба-бах!
Две дыры по профилю чуть ниже ватерлинии или четыре сквозных, в корпус струйками пошла вода. Не нравится? Что ты…
Ты куда это, человек, под ноги смотри, "Титаник" тонет, зачем тебе сейчас автомат вскидывать, хватай черпак! Нет, не послушается, не слышит он моей мысли, а своя ещё не родилась.
Ба-бах!
Четвёртая пуля влетела в ствольную коробку "солотурна" и вырвала железку из рук наиболее резкого бойца, крепко отшибая ему руки. А не надо стрелять по нашему "Клеверу", по красивой и прочной белой краске, что никогда не залупляется.
И один патрон оставим.
Ещё эхо не утихло, как в дело вступил шкипер, до сей поры сидевший на полу ходовой рубки. Никлаус ждёт в машинном, готов по первой же команде выскочить к пулемёту. Шкипер утверждает, что подчинённый хорошо из него стреляет, но лучше бы сегодня это умение не проверять и не использовать.
Железный матюгальник на крыше взревел на всю реку длиной немецкой очередью из приличных и не очень слов. Ба! Что я слышу! Заветное "Хенде Хох"! Довелось прикоснуться, ну надо же!
Добивая в магазин нехватку, я чувствовал себя, словно герой-партизан в удачном рейде, дитя тёмных ровенских лесов, воспитанник легендарного Медведева, того самого знаменитого спецназовца-диверсанта, что, кроме прочих бесчисленных заслуг, разрабатывал самый первый курс ножевого боя для диверсионных групп, встречал я одного дедушку, обученного по той забытой методичке…
Однако, пора форсировать события, течение уносит "Клевер" быстрей, чем они там тонут, дистанция увеличивается: ничего вы теперь нам не сделаете оставшимся автоматиком. Загудели двигатели, винты взбили пену, и мотобот начал разворачиваться носом к течению. Матюгальник капитана опять заорал металлическим голосом, кэп отдаёт команды, я уже что-то понимаю.
Похоже, и мужики поняли.
Отбросив сомнения, они полезли в воду и поплыли к острову, все в ярко-синих спасжилетах. Не в первый раз такие вижу, почему-то не оранжевые. Метров пятьдесят всего, подождём. Мы с Ленни встали из-за надстройки и подошли к рубке, чтобы посмотреть, как мокрые преследователи выбираются на сушу, с трудом переставляя ноги по зыбкому у обреза воды золотому песочку.
— Бросайте на землю автомат и магазины из жилетов! — уже размеренно, раздельно и совсем отчётливо скомандовал Маурер.
— Парни, просто выполняйте команды, и никто не пострадает!
Пистолет-карабин у Ленни в руках, но я спокоен, теперь уж не пальнёт, ситуация прозрачная, хорошо контролируемая. Швейцарцы люди разумные, импульсивные глупости — не их манера. Что там с катером происходит? Как и ожидалось, он встал поплавком, причём, под углом, вышло даже лучше, чем я себе представлял — здесь мелко.
— Отлично! Без обид! Нам кровь не нужна, — продолжал шкипер. — Револьверы оставляете себе. А теперь опять в воду и плывите к берегу. Выполнять!
Вот тут гвардейцы засомневались. А Ромарио всё понял сразу, уже зашёл в воду по колено.
— Может, забрать его с собой? — неуверенно предложил я.
— Нет! — хором выкрикнули шкипер с сильфидой, после чего Маурер пояснил уже отдельно. — Скользкий тип, нам придётся всю дорогу присматривать за ним, да и на берегу может наделать нам пакостей.
Ну, тогда пусть идут к Бёрну всей группой захвата.
Два револьвера у них есть, по бережку, по кромочке… Если в лес по дурости не полезут, нормально доберутся до анклава, птиц полно, не пропадут. Я надеюсь, что в разгрузках у бойцов по карманчикам не солёные огурцы распиханы.
Не торопятся, чего-то выжидают. Ну, тогда поторопим.
Ба-бах!
Фонтанчик песка взметнулся слева и чуть дальше от бойцов. Под ноги, как пишут в книгах и показывают в кино, стрелять ни в коем случае нельзя. Пуля из нарезного ствола после встречи с препятствием ведёт себя непредсказуемо, достаточно посмотреть, как причудливо разлетаются рикошеты трассирующих пуль в чистом поле, где нет камней и скал.
Вот теперь поняли — ловить нечего, придётся плыть.
