Василий Орехов - Железный доктор
— Нос… — с трудом пробормотал Володя, борясь с тошнотой.
— Что — нос? — с каким-то благоговейным трепетом спросил Хирург.
— Нос ей вправьте… — язык не слушался военврача, и он старался говорить как можно чётче и внятнее.
— Да ей по хрен, красивше всё равно не станет! — заржал Бандикут.
Маленького сталкера никто не поддержал — видимо, и в самом деле произошло нечто экстраординарное.
— Уходите, — тихо сказал Хирург.
Бордер по-прежнему не опускал рук, до конца не доверяя коллегам.
— Бандикут, быстренько помоги доктору встать и одеться, — велел он.
Коротышка, от которого воняло рыбными консервами и спиртом, послушно помог Рождественскому встать, проковылять в угол и влезть в скафандр. И без того тяжёлое снаряжение сейчас казалось многотонным, но Володя держался, опираясь на плечо Бандикута. Со своим небольшим ростом мерзкий хоббит представлял собой весьма удобный костыль.
На заплетающихся ногах лейтенант при содействии Бандикута добрался до двери, которую уже разбаррикадировал сметливый Супра. Парень таращился на Володю, словно на чудо чудное.
Бордер пятился вслед за ними, не опуская рук. Перед тем как покинуть комнату, он предупредил:
— Не надо нас отслеживать, боком выйдет. И вообще лучше сваливайте отсюда, Хирург. Плохое здесь место. Как бы не пришлось пожалеть потом.
— Идите, идите, — проворчал Хирург, прищурившись. — Считай, миром разошлись. Хотя и любопытно мне, чего вас сюда занесло… Может, скажешь, а?
— Бог подаст, — сказал Бордер и с грохотом захлопнул дверь.
По коридору они с черепашьей скоростью дотащились до лестницы на следующий этаж. Она тоже была перекрыта дверью, но здесь Бордер церемониться не стал и попросту сбил простые навесные замки лучом армгана. По лестнице поднялись выше, преодолели очередной коридор, после чего Бандикут заявил:
— Налево дверь должна быть. Точно помню, что должна.
Дверь в самом деле нашлась, закрытая снаружи на обычный архаичный засов. За дверью обнаружилась какая-то техническая комната с множеством тянущихся по стенам труб, оснащенных вентилями и электронными манометрами. В углу стояли столик и кресло, на столике — пустая бутылка из-под дешёвой водки с пожелтевшей этикеткой.
— Знакомоё хозяйство, — довольно осклабился Бандикут, помогая энергику втащить еле живого Володю внутрь. Военврача посадили в вертящееся кресло, после чего Бандикут запер дверь на такой же засов, как снаружи, и заявил:
— Можно тут малость отдохнуть, а то доктор-врач, того и гляди ноги протянет.
— Ноги сейчас ты сам у меня протянешь! — угрожающе пообещал Бордер, наставив на коротышку указательный палец. В случае с энергиком палец равнялся стволу крупнокалиберного пистолета, направленному в лоб, поэтому Бандикут испуганно икнул. — Что ж ты, гадина корявая, так сразу нас Хирургу продал?
— Кого это я продал?! — возмутился коротышка, переходя в наступление. — Кого это я продал? Никого я не продавал! Я для этой… для конспирации сказал, что я, мол, с ними. Я ж знал, что всё будет чики-пуки! Мимикрировал, во!
— Да ты хотел Хирургу всю информацию слить, я ж по роже твоей крысячьей видел! — Бордер злобно провёл растопыренной ладонью перед самым носом Бандикута. Тот прикрыл глаза и съёжился. — Прикинул, что их больше, и что с ними обстряпать дельце будет проще! Говори, так? Так?!
Бандикут сокрушённо вздохнул, почмокал губами и сознался:
— Ну, так. А что, разве неправда? Мы втроём уже чуть не влипли несколько раз, а тут с компанией быстро разобрались бы…
— В гробу я видал такую компанию, — сурово сказал Бордер, не опуская руку.
Володя наблюдал за этой непринуждённой беседой, бессильно развалившись в кресле и свесив руки почти до пола. Больше всего ему хотелось сейчас провалиться в сон, голова сильно кружилась, мысли путались и плясали. Однако один из ускользающих обрывков мыслей неожиданно подал хорошую идею: стимуляторы. А ведь точно, у него в запасе остались стимуляторы из набора «репки»!
Через минуту после того, как военврач разогнался стимуляторами, ему стало не в пример лучше. Тошнота сменилась острейшим чувством голода. Оба сталкера внимательно смотрели на него — Бордер выжидающе, а Бандикут с заметной радостью, потому что поиски в рюкзаке армейского стимулятора и последующая процедура его приёма прервали ссору с энергиком.
— Всё в порядке, — максимально бодро сказал Володя. — Перекусить бы…
— Ты ж только что у Хирурга в гостях жрал… — начал было сварливым тоном Бандикут, но тут же осёкся и принялся возиться с банками.
Лейтенант не отказался даже от спиртного, подумав, что в теперешнем его состоянии всё пойдёт на пользу. Нельзя сказать, что организм наполнился силами, но кашу после пары глотков спирта Рождественский жевал с удовольствием.
— Всего пару раз такое видел, — пробурчал Бордер, который сидел на полу у двери, закутавшись в плащ.
— Чего? — не понял Бандикут.
— Я не тебе. Пару раз такое видел, лейтенант, как мертвецов оживляют. Но там пара сильных биоников работала, в другом случае даже трое. А тут — Салтан, бионик никакой, так, креветка на безрыбье, и ты — вообще новичок с примитивными имплантами. Как такое получилось? У тебя в роду каких-нибудь экстрасенсов не было? Колдунов?…
— Да ну, какие колдуны, — Володя продолжал жевать, пытаясь припомнить свою родословную. — Батя повар, мама — учитель была. Дед один вроде адвокат, другой — что-то по чиновничьей линии. Бабки тоже ни в чём таком не замечены…
И только теперь Рождественский вдруг понял, что произошло.
Он только что оживил покойницу. Словно Христос Лазаря. Мёртвое тело, которое можно было смело закапывать, или что они тут делают с мертвецами, ожило. Конечно, эта девица была уже не совсем человек, чёрт её знает, что за электроника у неё напихана внутри, но с точки зрения медицины — простой, человеческой — она была окончательно и бесповоротно мертва. А он, лейтенант Володя Рождественский, вернул её с того света. Сам убил — и сам вернул…
— Дошло наконец? — насмешливо спросил Бандикут. — Вижу, что дошло… А я ещё думал, чего это наш доктор-врач такой спокойный. Сидит себе, хавает, бухает…
— Как я это сделал? — с трудом промямлил потрясённый военврач, не в силах прожевать очередную порцию каши.
— А чёрт тебя знает, — задумчиво сказал Бордер. — Странно всё это, в высшей степени странно.
— И что теперь со мной будет?
— Да ничего. Лечи людей. Меня вон, если подстрелят. Бандикута тоже можно, хотя и нежелательно. Воскрешай, коли придётся. Бандикута не надо, невелика потеря, только зря драгоценную энергию переводить.
— Иди в задницу! — дежурно бросил злобный гном.
Володя наконец проглотил кашу и посмотрел на свои ладони. Руки как руки. Пошевелил пальцами — ничего особенного.
И всё-таки он воскресил её. Воскресил…
— Охренел? — с пониманием поинтересовался лысый энергик. — Хирург вон тоже охренел, потому мы и ушли более или менее спокойно.
— А почему он Хирург? — спросил Рождественский, чтобы хоть на мгновение отвлечься от лезущих в голову невероятных мыслей. — Тоже бионик?
— Дерьмо он, а не бионик, — отрезал Бордер. — Людей технично режет, потому и Хирург.
— Вообще сволочь, — поддакнул Бандикут, но на него никто не обратил внимания.
Посидели, помолчали, причём энергик исподлобья изучал военврача, словно только сейчас его увидел. Володя и сам был бы не против себя поизучать. Особенно в свете последних событий. Теперь вся его жизнь должна была пойти по-другому. Это же, можно сказать, настоящий звёздный час! С таким уважением на него даже дворовый хулиган Малютка Скуратов не смотрел, когда, будучи пятиклассником, Вовочка Рождественский в первый раз решился дать заклятому обидчику сдачи. Хотя, конечно, Скуратов тогда воззрился на шпенделя с весёлым изумлением, а вовсе даже не с уважением. Но после уже не доставал Володю специально, так, разве что тот случайно попадался ему под ноги. А то, как смотрел на него Хирург — это что-то! Ради этого стоило жить. Ради этого, наверное, стоило терпеть тумаки в школе и насмешке в академии. Стоило ждать, надеяться и верить. Гнать, держать, вертеть, обидеть… видеть, слышать, ненавидеть… и зависеть и…
Володя понял, что окончательно отключается. Дурацкая школьная считалка всплыла неизвестно из каких закоулков мозга и действовала не хуже бенгальских тигров, которых надо считать для того, чтобы успешно заснуть.
Володя с усилием разлепил веки. Бордер всё так же пристально смотрел на него. Коротышка рылся в припасах и неодобрительно бурчал себе под нос — видимо, припасов оставалось мало.
— Надо бы водой затариться, здесь вода своя, артезианская, — заметил он, поболтав флягой. — По идее, тут и склады со жратвой должны иметься. Неприкосновенный запас.
