Олег Маркелов - Отставной диверсант
– Прошу вас. Вы должны спуститься вниз и сесть на корточки. По мере заполнения камеры, можно будет расслабиться и пребывать в любом удобном для вас положении. Когда уровень дойдет до лица, если вы будете еще в сознании, постарайтесь не паниковать. Раствор совершенно безвреден и во время попадания в дыхательные пути оказывает дополнительное анестезирующее воздействие…
– Во время попадания в дыхательные пути? – ужаснулся, Никсон, панически озираясь, словно в поисках пути для бегства.
– Не волнуйтесь, – успокоил техник. – Раствор, который заполнит камеру, пригоден для дыхания. Прошу вас…
Майкл решительно забрался по тонкой, но крепкой лестнице и спустился по свисающим сквозь разрыв ступенькам внутрь яйца. Едва он коснулся дна, как лесенка поползла вверх, отрезая путь к отступлению. Лепестки расходились в стороны, образуя разрыв на уровне груди Майкла. Обернувшись, Никсон поймал взгляд капитана Зенина, внимательно, но спокойно наблюдавшего за происходящим. Славомир едва заметно кивнул головой и вскинул ладонь к виску в шутливом жесте отдания чести. Следуя указаниям техника, Малыш опустился на корточки, полностью скрывшись в яйце. Он здорово нервничал, и только понимание того, что Зенин вряд ли собрался бы ликвидировать пленника столь экзотическим способом, помогало ему держать свои нервы под контролем. Ступней коснулось что-то прохладное и, опустив взгляд вниз, Майкл с удивлением обнаружил, что в камеру уже начал поступать желеобразный раствор. Одновременно с этим, появился чуть сладковатый запах с некоторым травяным привкусом. После первых же вдохов слегка закружилась голова, словно от доброго глотка старого вина. Раствор прибывал весьма интенсивно, сочась тонкими ручейками из всех отверстий в оболочке. Обоняние перестало ощущать запах вмиг притупившись. В то же время на Никсона вдруг навалилась тяжелая тягучая сонливость. Веки буквально налились свинцом, норовя закрыть помутневшие глаза. Силы стремительно растаяли, оставив лишь необоримую усталость и безразличие к происходящему. Гель поднялся до груди и Малыш облегченно расслабился, позволяя телу расслабленно повиснуть в растворе. Лицо ткнулось в жидкость, мгновенно наполнившую рот и нос. Майкл из последних сил рванулся, запрокидывая голову назад и конвульсивно дергая конечностями. Но, словно у спеленатой паутиной сонной мухи, у него не было сил вырваться из окутавшего сознания сна. Веки победно сомкнулись, и Малыш осел, уходя в прибывающий раствор с головой. Некоторое время он еще едва заметно вздрагивал всем телом, пытаясь сопротивляться на подсознательном уровне. Гель ворвался в носоглотку, проник в легкие и желудок. Но сознание уже потухало, стремительной исчезающей искоркой уносясь во тьму небытия…
* * *Малыш начал задыхаться и очнулся. Жестокие спазмы скрутили его тело, выжимая из желудка и легких все их содержимое. Майкл давился выливающейся из глотки желеобразной жидкостью, кашлял и отплевывался, стараясь побыстрее освободить место воздуху. С трудом хватая ртом теплый затхлый воздух, он пополз, обдирая о жесткий пол локти и колени, в сторону от сгустков геля и ошметков, в которые превратились стенки яйца-камеры. Глаза никак не удавалось проморгать от попавшего в них маслянистого геля. Поэтому, добравшись до какой-то стены, Никсон врезался в нее, больно ударившись головой. Эта боль от удара привела его в чувство, заставляя разум окончательно проснуться и взять, наконец, под контроль, все тело. Перевернувшись на спину и опершись на стенку, Малыш протер глаза ладонями. Зрение восстановилось, слегка раздражая преломляющейся от еще застилающей глаза пленки геля картинкой. Но каждое движение век улучшало ситуацию, и вскоре Малыш видел так же, как до проведенной над ним экзекуции утопления в заполнившем камеру растворе. Многочисленные датчики вытянули свои корешки из под его кожи и теперь осыпались, словно подсолнечная шелуха.
Осмотрев окрестности, Майкл обнаружил, что сидит, привалившись к глухой бетонной стене внутри какого-то огромного зала. Впрочем, определить действительную величину помещения не представлялось возможным из-за громоздящихся со всех сторон штабелей поддонов с коробками, контейнеров, бочек и прочего, чем обычно наполнен любой крупный склад. Под Майклом оказался шероховатый, как наждачная бумага, бетонный пол, на котором, метрах в пяти, валялись в луже геля остатки оболочки яйца. Он даже усмехнулся, вспомнив фразу капитана Зенина: «Для тех, к кому в гости вы направляетесь, вы будете не просто Ничей, а действительно вылупившейся тварью, опасной и безжалостной». Очень уж сейчас вся эта картина действительно напоминала место, где вылупился кто-то большой, а потому, обычно опасный – желеобразные сгустки, обломки скорлупы, какие-то трубки, словно обрывки кровеносных сосудов, мокрый след и сам Никсон голый, перемазанный налипшей на гель пылью, с безумным взглядом…
Едва слышный звук подбросил Малыша, словно спущенная пружина. Всю сонливость как рукой сняло – он мгновенно превратился в готовящегося к атаке хищника.
– Ничей, я прибыл по команде, чтобы помочь тебе! – донесся до Никсона сильный молодой голос, чей обладатель, видимо хорошо представляющий возможности гостя, не спешил лезть в глубину зала с обследованием.
Малыш пару мгновений стоял за углом одного из штабелей, где скрылся, все еще готовясь к нападению. Но в памяти вовремя, хоть и с некоторым замедлением, всплыли слова Славомира о том, что засланный агент окажет некоторую помощь. В отличие от тела, реакции мозга еще были притуплены воздействием странного раствора. Но Майкл уже понял, что его отыскал как раз этот агент, что в свою очередь, означало успешное завершение перемещения в заданную точку. Неожиданно в голову Никсону пришла мысль о том, что все это просто еще одна проверка, устроенная учебным центром алатырьцев. Такой расклад выглядел бы самым простым и логичным, после того, как он повидал самые разные методики обучения и воздействия в Государстве Алатырь. Малыш легко мог представить, что капитан Зенин наблюдает за его реакциями перед монитором в своем кабинете, заключая с лейтенантом Пележем пари о том, сколько курсант протянет на новом испытании. Майкл даже невольно обернулся по сторонам, словно мог бы заметить камеры скрытой установки. Версия очередной проверки выглядел более правдоподобной и с точки зрения произошедшей переброски. Все складывалось в четкую логическую цепочку – Малыша усыпляют, перевозят на какой-то полигон или настоящий оптовый склад и оставляют в этой грязи дожидаться возвращения сознания. Но, как бы ни было на самом деле, ему сейчас не оставалось ничего, кроме, как выполнять задание с максимальной эффективностью, чтобы сдать этот очередной экзамен.
– Ничей, выходи! Меня зовут Игорь Качевский. У меня приказ оказать тебе содействие на первом этапе задания, – зазвучал голос значительно ближе.
– Я здесь, – хрипло отозвался Никсон и выступил из-за угла.
– Приветствую тебя в стольном городе Питере…
* * *– Это новейший легкий боевой костюм алатырьского спецназа, – пояснял Игорь, показывая Никсону разложенное оружие и экипировку. – Тебя должны были учить пользоваться всем этим.
– Я умею, – подтвердил Майкл лаконично.
Обиталище Качевского располагалось в одном из тихих кварталов окраины столицы Евразийской Империи.
После того, как в ходе Всемирной Войны Москва, подвергшаяся нескольким массированным ударам космических сил противника, перестала существовать не только как столица, но и как населенный пункт вообще, функции столицы России были официально переданы наиболее сохранившемуся из крупнейших городов Санкт-Петербургу. В начавшейся к концу Всемирной Войны трансформации мира и перерождения России и ряда окружающих ее стран в единую Евразийскую Империю, менять столичный град не посчитали нужным. Поэтому, Санкт-Петербург так и остался столицей Евразийской Империи, раскинувшись на площади в пятнадцать тысяч квадратных километров и набрав чуть менее двадцати миллионов численности только постоянно проживающих жителей.
В оснащенном по последнему слову шпионской техники доме, был собран целый арсенал. Майклу оставалось только удивляться тому богатству, которое покоилось сейчас перед ним, разложенное на столе, стульях, огромном диване и даже на полу. Здесь присутствовало оружие из всех стран человеческого мира, и даже те образцы, которые еще не поступили на вооружение. Это особенно удивляло Малыша, который был уверен, что само по себе попадание к потенциальному противнику этих образцов уже нанесет немалый урон его нынешнему работодателю. Впрочем, эти соображения, лишь укрепляли Никсона в мысли, что вся операция лишь очередной, возможно не последний, но весьма сложный и ответственный экзамен.
– Отлично, – кивнул Качевский и шагнул к следующему предмету. – Вот эту штучку было особенно трудно достать. Но, теперь же, после начала операции мне все одно придется сворачиваться и эвакуироваться. Так что и жалеть что-то из имеющегося нет никакого смысла. Это новейшая разработка, основанная на технологии чужих. Называется «Бумеранг».
