Александр Радин - Стрингер. Летописец отчуждения
— Уходит! — радостно сообщил Бочка.
— Кто был-то? — спросил Алексей.
— Да хрен знает! Главное, уходит!
— Еще бы, — хмыкнул Кляп, размахивая пулеметом.
— Быстро! Вперед! — скомандовал Саян.
Не пробежав даже пятидесяти метров, он опять остановил группу.
— Стоп!!!
Алексей увидел посреди леса ровный круг. Ни пеньков, ни деревьев. Даже листья на земле не лежали. Все чисто и будто песком посыпано. Бочка скосился на свой детектор, но тот молчал. Саян зашвырнул болт, но железка тоже ничего не показала. Командир застыл в нерешительности.
— Саян, — позвал его стрингер. — Я чувствую, что там чисто.
Командир молчал.
— Саян…
— Какой, на хрен, чисто! — возмутился Лапоть. — Вы как хотите, а я в обход.
Он медленно пошагал вдоль края круга, суеверно задирая ступни выше обычного. Так, будто шел по ледяной воде.
— Стой! — закричал Свин ему в спину.
— Я не верю, что там чисто, — повернулся Лапоть.
Он остановился, не дойдя пяти метров до массивного искореженного дуба, швырнул болт и пошел на него, ссутулившись, держа перед собой «Калашникова». Потом поднял железяку и радостно показал всем — дескать, я же говорил.
Что-то щелкнуло в этот момент, из земли вырвался пар, Лапоть подлетел вверх и по дуге упал прямо в центр песчаного круга.
Смертин заметил, как Бочка вздрогнул.
— Саян, на песке безопасно, — продолжил уговаривать командира стрингер.
Алексей точно знал, что через круг можно идти, причем только через него и можно, а больше нигде нельзя.
— Точно чувствуешь? — спросил Саян.
— Точно.
— Тогда иди.
По коже Алексея пробежал мороз. Одно дело чувствовать, а другое — проверить на себе. Он сделал нерешительный шаг к краю.
— Погоди! — окликнул его Саян. — Сержантика туда затолкни, — повернулся командир к Свину, на которого повесили «погона».
Сталкер подтащил упирающегося пленника к песку. Смертин посмотрел тому в глаза, и его передернуло от самой этой мерзкой ситуации. Алексей сделал еще один шаг.
— He надо, Пресс! — снова позвал его по кличке Саян. — Я бы все равно приказал туда «погона».
— Проверял, что ли, меня? — понял стрингер.
— Ага. Ты молодец. Не зассал. Значит, и вправду чувствуешь.
— Я зайду, — уперся Алексей.
— Зачем? Что тебе до этого солдата? Он все равно умрет.
— Мне ситуация не нравится, — честно ответил Смертин.
Саян рассмеялся.
— Пресс, да ты уймись. «Погону», может, лучше до вечера умереть, а ты жестоко лишаешь его такой возможности. Немилосердный ты парень, журналист.
— А что будет вечером?
— Неважно… Если хочешь — иди. Я сам теперь почуял, что там чисто.
Алексей зашел в круг, даже несмотря на то, что Свин все-таки вытолкнул туда сержантика. Тот ринулся к лесу, стараясь удрать, даже несмотря на связанные за спиной руки.
— Дурак! — заорал Алексей. — Порвет же!
А потом неожиданно для себя он пальнул в воздух из дробовика. Солдатик споткнулся, упал на колени и затих. Алексей сначала решил подойти к телу Лаптя. Сталкер лежал вниз лицом, раскинув руки в стороны. Крови нигде не было.
— Как его? — спросил, подходя, Бочка.
Саян решил не мучиться догадками и перевернул труп лицом вверх. На Лапте не было ни одной раны. Только глаза вытекли. Свина от этой картины вырвало прямо на песок.
— Это… У него там фляга со спиртягой, — тихо сказал Снегирь. — Прибрать бы фляжку-то.
— Тебе надо, ты и прибирай, — буркнул Саян и пошел дальше.
Проходивший мимо узбек хлопнул молодого по спине: мол, пошли, негоже товарищей обирать. Снегирь ойкнул от удара и оставил покойника.
Рябой подошел к Алексею вплотную и зашептал на ухо:
— Они не чувствуют Зону. Зону чувствуют только сталкеры.
— А они кто? — спросил тихо стрингер, глядя, как солдата пинками поднимают на ноги.
— Сектанты. Только по базам кучкуются.
— А кто такие сталкеры?
Рябой замялся:
— Артефакты собирают, продают…
Он не услышал в вопросе подвоха. Пока шли медленно, Смертин решил опять закурить.
— То есть мусорщики? — спросил он, выпуская струю дыма.
— Ну нет, — растерялся Рябой.
— Как же «нет», когда «да». Бомжи по утрам в помойных ящиках тоже собирают…
Сталкер надулся:
— Здесь опасно собирать. Не каждый возьмется.
— Значит, смелые мусорщики, — издевательски рассудил Смертин.
— Неправда, — начал злится Рябой. — Сталкеры ищут путь, они пробивают для людей дорогу.
— Какую дорогу?
— К тому, к чему пройти практически нереально. К возможности использовать единственный в жизни шанс. У всех он есть, но сталкеры к нему ближе всего.
— А нужна она людям, эта ваша дорога? — спросил Алексей, глядя Рябому в глаза.
— Конечно, ведь никто никогда не откажется от единственного в жизни шанса. Поэтому мы все и здесь.
Алексей сделал глубокую затяжку и стряхнул пепел.
— Сам-то свой шанс использовал?
— Да, — кивнул Рябой.
Смертин удивленно на него посмотрел.
— Я понял, что мое счастье — быть дома, — сказал задумчиво сталкер. — И я сделаю все, чтобы туда попасть. Ведь Зона хитрая, она всегда исполняет желание по-своему. Видишь, как она меня мучает? А тебя не мучает, потому что ты не сталкер. Ты тот самый человек, который идет по их следам.
Стрингер хмыкнул и затушил бычок. Он подумал, что, возможно, в словах Рябого была толика смысла.
Группа прошла через круг и вышла на холм, за которым лес заканчивался. Алексей подошел к краю, встав рядом с Саяном, внимательно изучающим ПДА. Внизу раскинулась неизвестная деревня.
— Чистоголовка, — наконец сказал командир.
— Чего? — не понял Свин.
— Деревня так называется, дубина.
У трухлявой околицы лежал труп, уставив мертвые глаза в небо. Совершенно голый и очень свежий. Алексей закинул на плечо камеру, навел объектив и сумел даже разглядеть растительность в паху.
Вот как это объяснить? Его не разорвали на части твари, не обглодали косточки. Валяется себе, будто солнечные ванны принимает.
— Это че? — Лысый умел с присущей только ему изящностью задавать глупые вопросы.
— Труп, — объяснил Саян, не отрываясь от бинокля.
— И че он там делает?
— Лежит, — вновь пояснил командир.
— Ну а нам-то туда можно?
— Иди.
Не у всех хватало терпения отвечать на Жорины вопросы. Начальник был в числе тех немногих, кто держался до последнего.
— Свежий? — кивнул Алексей в сторону покойника.
— Не думаю, — пробормотал Саян.
Стрингер удивленно уставился на командира.
— Ты видел, чтобы по Зоне голыми бегали? Вот и я не видел. Одежда, скорее всего, истлела, а трупак тут лежит, может, не один год. Есть в Зоне такие аномалии, вечной молодости. Когда вокруг предметов время будто застывает. «КамАЗ» на мосту у речки, например…
— Я видел, — кивнул Алексей. — У нас там еще все железо чуть ли не таяло. Точнее, все стволы, которые в руках были.
— Да ну! — выпучил глаза Жора. — Такое бывает?
Он украдкой погладил ствол винтовки, которая раньше принадлежала Рябому. Своего «Калашникова» лысый из «карусели» в Припяти так и не достал.
— Бывает, — сморщился Саян, будто вспомнил о чем-то неприятном. — Есть в Зоне то ли полтергейст, то ли нечисть какая-то непонятная… Короче, сталкеры называют ее Железняком. Не слышал, что ли, Жора?
— Нет, — замотал лысиной боец.
— Ну да, — ухмыльнулся командир. — Об этом предпочитают помалкивать. Но ты не переживай, Жора. «Монолитовцев» он не тронет. Ну так что делать-то будем?
Деревенька Чистоголовка находилась недалеко от Припяти. Она была совсем крошечной — десяток дворов, не более. Алексей все думал, почему там вплоть до аварии жили люди, ведь из окон домов было замечательно видно трубы ЧАЭС. Не каждый решится вот так жить около атомной станции. Тем более, деревенские обычно хвалятся чистым воздухом и говорят, что живут в селе из-за экологии и потому что «все свое, все свежее».
Две широкие улицы пересекали деревеньку крест-накрест. Алексей приметил несколько стогов почерневшего сгнившего сена, два трактора на окраине и остатки некогда большого яблоневого сада, разбитого за околицей с другой стороны.
— Слушай, — вдруг спросил стрингер Саяна. — Столько времени прошло от первой катастрофы. Почему все это до сих пор стоит? Не сгнило окончательно, не развалилось?
— Не знаю, — отрицательно закачал головой командир. — Наверное, это влияние Монолита… Я говорил тебе, что наш бог очень сильный. Я думаю, в Зоне и люди жили бы много дольше обычного. Только ни у кого не получается это проверить, хотя у «монолитовцев» есть реальный шанс. Ах да, еще Вечный…
Ковырявшийся со своим карабинов Бочка вдруг неожиданно напрягся.
— Чего не так? — спросил у него командир.
