Василий Головачев - По ту сторону огня
Герман, забыв о жене, двинулся вдоль стены, разглядывая детали интерьера. Подошёл к работающим у полусферы.
– Добрый день.
– Добрый, – ответили ему, покосившись на гостя.
– Уже есть предположения, что это за сооружения?
– Камеры, – сказал техник помоложе. – Внутри – почти чистый азот. Возможно, это камеры поддержки определённых условий, заполненные очищающим газовым составом.
– Или воздухом той планеты, откуда родом этот монстр, – добавил техник постарше.
– Ни один организм не может дышать почти чистым азотом… – начал молодой.
– Почему? – заспорил напарник. – Вспомни кубоида. Тот мог дышать любой газовой смесью.
Герман переглянулся с Юэмей.
Вспомнился визит на базу Дьявола в Берне, где окопался резидент Останавливающих. Один из бункеров базы был заполнен «морской капустой» – метровой длины зелёными стержнями, кудрявившимися на концах. Впоследствии оказалось, что именно из этой «капусты» собирался носитель разума, его динамический зародыш. Стоило только поселить в этом корпусе-зародыше кластер микроорганизмов, и состояние кубоида резко изменялось: он превращался в разумнуюсистему, которая и представляла собой эмиссара Дьявола.
Однако, судя по конфигурации сооружений и геометрии помещения, резидентом Дьявола на Титании был другой организм.
– Как он выглядел? Я видел кубоида. Но там всё было другое.
– Рано делать предположения, – буркнул тот, что постарше. – Возможно, он был дайсонианином.
– Дайсониане – теплокровные растения.
– Именно поэтому им не важно, какой газовой смесью наполнены их сооружения.
– Дайсониане действительно могут жить в азотной атмосфере, но всё же их комфортная газовая смесь – чистый кислород. Это не дайсонианин.
– Вы специалист? – скептически посмотрел на Германа молодой.
– Это Герман Алнис, – вмешалась Юэмей. – Он работал с кубоидом и предложил гипотезу метастабильных состояний в биологии.
Работники СВР обменялись взглядами.
– Мы изучали ваш опыт по реализации микробного кластера, – уважительно сказал молодой. – Кубоид на самом деле был симбиотом, «диффузным организмом», управляющим скелетообразным носителем.
– Но в данном случае это, наверное, не кубоид, – добавил старший. – Вы правы.
– Внутри пусто? – кивнул на полусферу Герман.
– Можете посмотреть.
Молодой повозился у развернутого компьютерного комплекса, и над панелью виома встало объёмное изображение внутренностей полусферы.
Германа передёрнуло.
Юэмей осталась спокойной, хотя и она почувствовала гадливость.
То, что находилось в полусфере, больше всего напоминало перемешанные коровьи внутренности. Кишки. Желудок. Кое-какие органы – селезёнку, печень, какие-то узелки и петли. И все они дышали!
– Что это? – осведомился Герман спустя минуту.
Молодой засмеялся.
Его товарищ наметил улыбку:
– Мы назвали эту прелесть «заворотом кишок».
– Очень похоже, – заметила Юэмей. – Оно живое?
– Смотря как на это посмотреть. Метаболизма никакого не наблюдается, а энергообмен есть. Возможно, это зародыш Останавливающего, возможно, эмбрион какого-то робота или витса.
– В других банках то же самое? – кивнул на соседние полусферы Герман.
– Нет, форма другая.
Молодой поколдовал над приборной панелью, изображение в виоме сменилось на два объёма. В первом стал виден ноздреватый кусок какого-то серо-жёлтого вещества, похожий на горбушку сыра. Во втором росли колючие шишки, похожие одновременно на кактусы и на живых дикобразов.
– Странно… – проговорил Герман задумчиво.
– Такого мы ещё не видели, – добавила жена.
– Может быть, они дополняют друг друга? – предположил молодой техник, кивнув на полусферы. – Живут вместе?
– Симбиоз на макроуровне, – пробурчал его напарник.
– Почему бы и нет? – пожал плечами Герман. – Одно лишь непонятно: зачем Останавливающим эти инкубаторы? На первой базе, в Берне, кубоид тоже выращивался и монтировался как механизм. Потом в него всовывали «душу» – облако микроорганизмов, и он оживал. Неужели здесь то же самое?
– А если этот симбиот действительно робот Останавливающих? – сказала Юэмей. – И оставлен здесь для выполнения какого-то задания?
Сотрудники СВР посмотрели друг на друга.
– Предполагать можно что угодно, – сказал старший. – Точно известно одно: до нашего прихода здесь было тихо. Эта дрянь, – он кивнул на изображения, – активизировалась при нас. Такое впечатление, что мы запустили какой-то процесс.
– Пожалуй, я здесь останусь, – нерешительно глянул на супругу Герман. – Не возражаешь? Интересно, что произойдёт дальше.
– А я предупрежу Ивана. Мы должны полностью контролировать процесс роста Останавливающего.
– Ещё неизвестно, кто или что это будет.
– Чувствую, что он очень опасен. Я бы вообще предложила вам изучать его дистанционно.
– Пока ничего особенного не происходит, – махнул рукой молодой. – А завтра сюда высадится десант ксенологов и биологов, они и определят, опасен ли объект или нет. Мы же только собираем первичные данные для анализа.
– Как долго ты здесь пробудешь? – Юэмей взяла Германа под руку.
– Часа два… три.
– Не рискуй, я твою бесшабашную натуру знаю.
– Могу побожиться, – с преувеличенной серьёзностью сказал Алнис.
Юэмей засмеялась и пошла к выходу.
– Я буду дома.
– Хорошо.
Имелось в виду, что она будет ждать мужа на борту солнцехода, уже ставшего для беглецов домом.
Герман проводил жену нетерпеливым взглядом, подбежал к сотрудникам СВР. В нём проснулся интерес исследователя, заменявший для творческих людей любой наркотик. Остальное для него перестало существовать.
«Дома» – на борту солнцехода – ксенопсихолог не появился ни через два, ни через три, ни через четыре часа.
Юэмей успела за это время поработать с Сашей де Лорм, приняла участие в обсуждении дальнейшего плана действий СВР, побеседовала с Артёмом Ромашиным и Селимом фон Хорстом, прибывшими в Солнечную систему из другой Метавселенной, и попыталась дозвониться до Титании. Но не смогла. Тогда она доложила Филиппу Ромашину о своих сомнениях насчёт целесообразности прямого изучения жилища резидента и отправилась на спутник Урана.
На базе резидента Дьявола ничего практически не изменилось. Разве что добавилось народу. Сюда прибыли сотрудники Института Внеземных Коммуникаций, работающие на СВР, физики ИПФП, безопасники и пограничники, призванные обеспечить сохранность самой базы и тайну её захвата.
В помещении, где остался Герман, также появились новые люди, и Юэмей с облегчением увидела мужа, азартно спорившего с целой группой ксенологов у огромного виома, показывающего внутренности полусфер.
– Ради чего вы ломаете копья, уважаемые? – подошла к ним контрразведчица.
Спорщики замолчали.
Раскрасневшийся, с блестящими глазами Герман обернулся.
– Мы тут обсуждаем одну идею. Знаешь, что это за сооружение? – Он ткнул пальцем в «динозавровидное кресло».
– Скелет Останавливающего, – пошутила китаянка.
Стало совсем тихо. Лишь из глубин базы доносились тихие трески, позвякивание и гулы каких-то механизмов.
– Вы очень проницательны, госпожа Синь, – с уважением сказала та самая женщина, что встретила их у входа.
Герман хлопнул себя по бёдрам.
– Умереть – не встать! Как ты догадалась?!
– Я пошутила… – улыбнулась Юэмей.
– Это и в самом деле скелет, хотя мы тут поспорили, чей именно – Останавливающего или же искусственного организма наподобие наших витсов. Но не суть! Все эти «внутренности», – Герман кивнул на виом, – отлично дополняют друг друга, если их поместить на «скелет»! Понимаешь? Здесь должна была произойти сборка негумана!
Юэмей снова почувствовала тревогу.
– Как далеко зашёл этот процесс?
– Не волнуйся, – понял её состояние Герман, – мы контролируем ситуацию. А появление негумана – мы назвали его титаноидом, раз уж он родится на Титании, – можно ждать часа через три-четыре.
– Это очень долго. Давай сходим поужинаем где-нибудь.
– Спасибо, меня покормили. Я останусь.
– Отойдём на минутку. – Юэмей извинилась, отвела мужа в сторонку. – Ты понимаешь, что это опасно?
– Да ничего не случится, – отмахнулся возбуждённый Герман. – Всё под контролем. Через пару часов мы накроем этот зал защитным полем и перейдём в другой отсек.
– Не поздно – через пару часов?
– Не переживай за меня, – ухмыльнулся молодой человек. – Безопасники перекрыли все входы-выходы, витсы сторожат каждое движение в зале. Оставайся с нами, это же так интересно – появление на свет негумана!
Юэмей заколебалась.
– Я не закончила кое-какие неотложные дела…
– Никуда твои дела не денутся, в лес не убегут, а случай уникальный.
Юэмей подумала, глядя на суетившихся учёных, и согласилась:
