Игорь Негатин - Есть время жить
— С этим делом надо Валерку напрячь. Если он божился, что хозяйственник, то пусть думает, как команду прокормить. Как только начнём общее хозяйство, конечно. Наше дело солдатское: охрана, физическая работа и мародёрка, — Айвар подумал. — Кстати, есть идея про рыбу, но это потом, после Клиники решим. Если, даст Бог, вернёмся, — тихо добавил он.
Роберт. 6 апреля, утро
Времени до штурма оставалось всё меньше. Альгис с Айваром еще затемно уехали ставить сети; сосед вспомнил, что у покойного Витьки в сарае должны быть еще — конфискат, надо полагать. Если задумаем рыбу на продажу ловить, то обязательно надо достать — сомневаюсь, чтобы народ добрался до них. Во-первых, лодка нужна, во-вторых, там зомби могут быть, а среди наших поселенцев дурных нет — так рисковать; это мы — на всю голову больные, лезем куда ни попадя, ищем приключения на свою задницу.
Пока народ сети полоскал, занялся амуницией и разметкой забора вместе с Николаем. Его семья понемногу перевозила вещи в соседний дом, а мы ходили по периметру будущей базы и забивали колышки, где надо сверлить дырки под столбы. Валеру Николай еще вчера вечером по стойке смирно построил — видно, втолковал ему «устав гарнизонной службы», чтобы тот не расхолаживался. Подействовало. С самого утра Валерка завертелся, изображая бурную хозяйственную деятельность. Чертил что-то, считал-высчитывал и вздыхал, как больная корова. Разметив забор, прикинули место для огорода и присмотрели на пустом участке сарай, куда можно поселить хрюшек. Правда, их еще найти надо. Придётся по деревням поездить — свиней в литовских деревнях всегда держали, колбасы и скиландис[67] все любят.
Пока возились по хозяйству, вернулись наши рыбаки. Уставшие, мокрые, но довольные. Рыбы у нас в озёрах много, а сеть — это не удочка. Кроме рыбы, притащили ещё и тридцатикилограммового бобра. Убитого, конечно, а не живого. На фиг он нам сдался, живой-то? А так и мясо ничего, а хвост — вообще деликатес, если правильно закоптить. Правда, весной бобры худющие, отощали за зиму. Ничего, съедим и такого. Аста что-то буркнула про бобриную струю; ну, это её хозяйство, пусть занимается.
— Часть оставим себе, а большую часть можно продать ментам. И вообще с ними переговорить было бы неплохо, — Айвар, довольный результатами рыбалки, прямо светился; рыбы они привезли более чем достаточно. Уже не знаю, где они там сети ставили, думаю пару проток перегородили, браконьеры чёртовы.
— Зомби на той стороне много? — спросил я.
— Видели несколько Морфов, но они умные, блин, прячутся сразу, — Айвар задумался. — Этого ещё нам не хватало, думающих мертвяков. Причём быстрые, заразы, под выстрел не идут!
— Сейчас перекусим и по-быстрому закоптим рыбки, — Альгис хлопнул себя по животу. — Дело нехитрое. Железный ящик, опилки, тридцать минут — и готово.
— Ментам, если к ним поедете, захватите пару копчёных «хвостов», — Николай с удовольствием рассматривал добычу. — Для установления контакта, так сказать.
— Тогда надо не тянуть, а прямо сейчас этим и заняться. Нечего по темноте в город соваться, — я посмотрел на часы. — Нет у нас сейчас возможности на непредвиденные ночёвки в городе.
Роберт. 6 апреля, пять часов вечера
К территории отдельного Егерского батальона, где во времена СССР располагался 108 полк ВДВ, подъезжали с опаской. Кто знает, какие нынче правила у этих ментов; по-глупому погибнуть — дело нехитрое. Может, они сначала стреляют, а потом имя спрашивают?
— Эй, хватит дрыхнуть на посту, давайте открывайте, черти зелёные[68]!
— Ща кто-то пулю поймает и заткнётся, раз и навсегда, — из сторожевой вышки, построенной у ворот, выглянул здоровый парень в бронежилете и с G-36 наперевес. — Проваливайте!
— Слышь, pareigūnas[69], не борзей, не на дороге с волшебной палочкой. Консервы, поди, надоели? Есть рыба и дело к комиссару.
— Какой тебе комиссар, нахрен, их у нас тут как собак нерезанных! Ехал бы ты, пока цел!
— Зови комиссара Александра из учёбки. Скажи, что Роберт и Айвар приехали, по делу. Давай, не томи, сам не можешь позвать — так зови начкара, у нас тоже время не халявное, с тобой здесь легкие студить. Рыба может испортиться!
— Ща, прямо так он и прибежал, с тобой разговоры разговаривать…
Мы с Айваром достали копчёного подлещика и разложились закусить прямо на капоте машины. Всё-таки реклама — великая вещь! А ты смотри, глотай слюни, голову даю на отсечение — сидишь на каше, консервах и сухом пайке. Дежурный посмотрел на нас, потом что-то забубнил в рацию. Еще через пятнадцать минут приоткрылись ворота и к нам вышел Саша, комиссар полиции, которого мы хорошо знали ещё до эпидемии.
— Какие люди, Боже мой! — он развёл руками. — Живые, при колёсах, и ещё жрут разные деликатесы рядом с голодным караульным, навлекая на себя справедливое возмездие. Наглые вы, мужики! А если бы шмальнули в вас?
— Ну, шмальнули бы, и что? Имели бы пару рыбьих хвостов и двух зомбей. А мы по делу, причём выгодному.
— Узнаю наглых рекламистов, даже на том свете будете торговаться, чтобы выбить местечко повыше, арфу погромче и облако помягче, — Сашка посмотрел на подлещика и нагло оторвал ему хвост.
— До того света ещё дожить надо. А что до наглости — так жизнь такая. Дело к тебе есть.
— Говори про дело. Вкусно. Сами коптили?
— Сами. Рыбу в машине видишь? Можем сюда раз в неделю привозить. Конечно, всю вашу ораву не накормим, но у вас, думаю, равноправия нет, так что хоть начальство полакомится. Ну и детишкам, может, достанется, им на пайках и консервах тоже не сахар.
— Есть у нас кто рыбу привозит, — обсасывая хвост заявил Сашка. — Каунасское море[70] рядом. А что взамен хотите?
— Судя по тому, как ты за подлещика уцепился, не очень-то и привозят! — Айвар усмехнулся. — Сейчас нужны патроны, а потом бензин и так, по мелочи.
— Патроны какие?
— Разные, например, 7,62x39 и люгеровская девятка, желательно экспансивка.
— Семёрки нет. Точнее, есть, но мало. А люгеровских… Можем подбросить. Сколько хочешь патронов за весь товар? Рыба-то хоть свежая?
— Смотри сам, час назад еще плавала. Здесь пятьдесят килограмм рыбы. По старым ценам это где-то на 600–700 литов. Но если патроны ещё можно достать, то рыба — вещь такая, её ловить надо, а вам, думаю, некогда. Если и привозят, то не очень часто, так что, сильно не наглея, тысяча люгеровских патронов.
— Ну вы борзые, — Сашка заглянул в открытый багажник машины, где в полиэтиленовых мешках трепыхалась рыба.
— Мы всегда такими и были, только маскировались под скромных.
— Столько не дам, и не мечтайте, делите на два, тогда, может, подумаю.
— Фиг, лучше мы воякам эту рыбу предложим, будет проще.
— К воякам соваться не советую, они вообще стали отмороженные, хуже бандитов.
— Кстати, про бандитов, — я взял его под локоть. — Ты знаешь, что в Рамучай целая банда окопалась?
— Знаю, — Сашка пожал плечами, — Эдгар энд компани. Приезжал тут на днях, с начальством что-то обсудить.
— Эдгар приезжал? — мы вытаращились на него.
— А чему вы удивляетесь, парни? Наш начальник еще молодым опером был, когда Эдик первый раз на нары загремел, по-моему, наш шеф его и арестовывал. Так что у них было о чем поговорить. Знаешь, как бывает, «бойцы вспоминали минувшие дни». Эта эпидемия многое с ног на голову поставила, так что нет уже ни бандитов, ни ментов. Можно заново летоисчисление начинать.
— Ну, раз так, то восемьсот патронов.
— Пять сотен, и ни патроном больше. Еще копчёная рыба есть?
— Есть еще четыре подлещика и несколько угрей. Семьсот и забирай.
— Шестьсот, оглоеды! Внутрь не приглашаю — запрещено.
— Семьсот и даже на чаёк не просимся.
— Ладно, сейчас принесу, ждите.
— Отгородились от народа, защитники народные. Подождём, куда мы денемся.
Роберт. 7 апреля, утро
— Добрый день, Роберт. Отец просил передать, что то, о чём вы у него просили, сделано, и план сработал. Завтра ждём в девять, как и договаривались, на блокпосту. Поедем двумя машинами?
— Думаю, да. В нашей трое, к вам я подсяду, чтобы связь держать между машинами.
— Что-нибудь ещё надо?
— Да, передайте отцу, что наша договорённость будет в силе, если ваши отморозки не будут беспредельничать в посёлке. Грабить вы, конечно будете, куда денетесь, но без убийств, насилия и захвата пленных. Если такое случится, не обессудьте, завалим по беспределу сразу, — смотри ты, а Линас вылитый папашка, вон как глазки блеснули.
— Договоренность касается только вашего окружения, если не ошибаюсь, — его голосом можно гвозди забивать.
— Да, но разговор был, что ваши будут грабить. Про насилие, убийства и прочее разговора не было. Давайте уж без казуистики обойдёмся.
