Шимун Врочек - Питер
Стоило позволить, чтобы тебя убили, чтобы снова почувствовать себя чайником.
— О, великий гуру, скажи… — начал Иван.
— А в торец? — старик даже остановился.
— Понял.
Иван помолчал.
— Слушай, дед, а зачем ты его выпустил? Нет, серьёзно?
* * *В этот раз они зашли дальше обычного. Сегодня, ради разнообразия, ноги Ивана не дрожали, а сердце не работало так, словно из последних сил перекачивает загустевший на морозе мазут.
Стоп. А это что такое?
— Что это? — спросил Иван.
Старик пожал плечами.
— Вентуха. Ничего интересного, — и пошёл дальше. Тук, тук, тук.
Иван подсветил фонарем. Обычный вход в обычный вентиляционный тоннель. Оттуда шёл плотный поток воздуха — Иван почувствовал, как тот шевелит волосы на лбу. Смотри-ка, до сих пор работает. Он зашел внутрь.
Высветил лучом фонаря бочонки, составленные один на другой — получилась такая башня. Угольные фильтры. Понятно.
Одно слово: ФВУ. Фильтро-вентиляционная установка. Дальше, если пройти по стволу, кстати, есть гермодверь и шлюзовая камера — выход наружу. Диггеры иногда пользуются стволами ФВУ-шек для выхода на поверхность. Но это сложный трюк. По лестнице лезть, даже если она в хорошем состоянии, никаких рук не хватит. Семьдесят метров. А уж если с грузом или лестница обледенела… н-да.
Впрочем, один раз я такой фокус проделал, подумал Иван. Когда за мной гнались зелёные — веганцы. Но тогда и выбора у меня не было…
Иван огляделся — всё как обычно. Видимо, за фву-шкой ухаживают, всё неплохо сохранилось. Он подсветил лучом стену. Полустертые цифры на бетоне — номер ФВУ-шки. Иван хмыкнул, пошёл к выходу.
Когда уже спустился на рельсы, внезапно его словно током ударило.
Чёрт, не может быть.
Иван вернулся. Ерунда. Сердце стучало.
Да ну, показалось…
Иван опустил сумку на пол. Медленно, осторожно, словно опасаясь найти подтверждение своим страхам, поднял фонарь. Цифры на стене высветились — красным.
Иван подошел и дотронулся до бетона. Выщербленный, суховатый, шершавый.
Провел пальцами, посмотрел — на перчатке осталась белая пыль.
«Всё дело в двести первой ФВУ».
Так, кажется, ему сказал Дятел, юродивый философ с Восстания?
Приехали. Теперь я нашёл точку, вокруг которой вертится всё метро.
Номер на стене:
201
Рядом с номером была надпись. Иван прочитал, усмехнулся, покачал головой. Ну, конечно, как без этого…
— Что там написано?
Иван вздрогнул. Он не слышал, как старик вернулся. И вообще — откуда он знает про надпись? Иногда Ивану казалось, что старикан всё видит, но с непонятной целью притворяется слепым.
— «Энигма хороший человек ТМ», — прочитал Иван с выражением. Старик вздрогнул. — Это кто такой?
Что там кричали гнильщики по поводу старика? Иван прищурился.
Старик небрежно пожал плечами. Мол, первый раз слышу.
— Вы его знаете?
Иван посмотрел на него долгим взглядом. Старик явно неплохо знал этого таинственного «Энигму». Знал, но почему-то делал вид, что даже не родственник.
Ладно, имеет право.
У всех свои скелеты в инструментальных шкафах.
Уже на путях Иван вспомнил, что забыл сумку. Вернулся. Старик стоял посредине комнаты и раскачивался, словно в наркотическом трансе. Белые волосы его светились в темноте.
— Всё-таки любят, сволочи, — бормотал старик. Вытирал слезящиеся невидящие глаза грязным рукавом и снова раскачивался. — Любят.
Иван неслышно поднял сумку и отступил к выходу. Сердце колотилось.
Что здесь вообще происходит?
* * *— Белый тигр не может выжить в дикой природе, — сказал старик. — Это к твоему вопросу, зачем я его выпустил из клетки. Этим он похож на нас, людей. В природе альбинос слишком выделяется, он умрет с голоду или станет жертвой других тигров — нормальной, естественной окраски. Так же и мы, люди. Мы — альбиносы среди окружающей нас дикой природы. Представь, что тебя привезли и выпустили там, где для тебя всё чужое. И ты — чужой. А теперь, когда снаружи всё изменилось, мы, люди, что-то вроде тигра на Марсе. Слышал про другие планеты? Теперь даже метро для тигра — хоть что-то родное.
Иван помолчал. Вот как, значит, получается.
— И никаких вариантов? — спросил он наконец.
— У людей или у тигра?
— У тигра. В городе?
Старик пожал плечами.
— Есть один.
— И какой?
— Ну, он может стать людоедом.
* * *Семьдесят девять. Восемьдесят. Иван закончил отжиматься и поднялся с пола, мокрый насквозь. Руки подрагивали от усталости. Похоже, регулярные упражнения возвращают ему диггерскую форму. Сейчас черед разминки с мячом. Внимание, координация, чувство партнера…
Иван помедлил. Нет больше моей команды. Нет больше диггера Вана. Всё приходится начинать сначала.
Стоит ли?
Он достал мячики, взвесил их в руке. Теннисных, жаль, нет. Ничего, сойдут и простые тряпичные, с утяжелителями. Время философских бесед наступило. Ха. Иван улыбнулся. Со стариком было хорошо тренироваться. Они болтали о том, о сем, продолжая перекидываться мячиками. Слепой ловил легко, а ошибался редко, гораздо реже Ивана. Словно в башке у него лазерная система наведения — вместо потерянных глаз. Интересно, как это случилось? Старик на вопросы об этом отмалчивался. Иван покачал головой. Жуткая, наверное, была история…
Вообще, своеобразное ощущение — работать с партнером, который тебя не видит.
И ещё философия.
В прошлый раз старик сказал, что метро — это ад. Сегодня он заключил, что метро — это рай, откуда людям рано или поздно быть изгнанными.
— Так метро — это всё-таки ад или рай? — уточнил Иван, бросил мячик. Старик легко поймал тряпичный комок, повёл головой.
— А что такое, по-твоему, Рай?
Бросок.
— Место, где живут ангелы, — сказал Иван, в свою очередь ловя мячик.
Старик наклонил голову. Белые глаза, казалось, смотрели в глубину, в самую душу Ивана. Мячик летел. В последний момент морщинистая рука поднялась и поймала его перед самым лицом слепого.
— Вот ты и ответил, — старик бросил мячик Ивану. — Если встретишь ангелов, передавай им привет.
Иван в прыжке перехватил бросок, легко приземлился. Ребра почти не болели.
— Обязательно.
— Трепло! — сказал старик добродушно. — Хочешь послушать, как всё было на самом деле? Уж я-то знаю.
— Да ну? — Иван усмехнулся. Лови! — Ну, почему бы и нет…
Старик пошевелил губами.
— Где-то по метро ходит старый Бог, — начал он негромко. — У него длинная белая борода, морщинистое доброе лицо и голубые глаза. Совершенно развратные, конечно.
Иван поперхнулся. Ничего себе описание!
— И такую вот фигню я могу нести километрами, — сообщил старый хрен. — На самом деле всё было далеко не так пафосно. Жил когда-то, задолго до Катастрофы Изначальный Монтер… И решил он в один прекрасный день (опять легенда, на самом деле, конечно, день был довольно паршивый) построить метро… Позвал своих монтеров и приказал: во вам план, стройте, сволочи, так-то и так-то. А я проверю.
Монтеры постонали, но делать нечего — построили. И посмотрел Изначальный Монтер на метро и сказал, что это… фигово, но могло быть и хуже.
И сказал Изначальный Монтер: да будет в метро Свет.
И провели монтеры электричество…
А потом, — старик сделал многозначительную паузу. — Потом появился Изначальный Диггер…
* * *Нашёл, чем меня грузить. Знаем мы этих изначальных…
Иван фыркнул.
Сказочки для диггеров младшего возраста. Косолапый мне такие рассказывал. Да я сам такие рассказывал, когда воспитывал молодняк.
Дверь в комнату старика была приоткрыта. Иван заглянул в щель. Старик ходил из угла в угол, опираясь на свой чудовищный костыль. Тук, тук, тук, тук. Неутомимый и огромный. Седая грива развевается. Борода в колтунах.
Старик вдруг развернулся к стене, покачался с ноги на ногу. Словно перед ним кто-то стоит. Иван прищурился. Да ничего там нет. Тень от инструментального шкафа.
— Что вы всё сюда лезете? Что вам тут — Ноев ковчег?!
В следующее мгновение Иван зажмурился, помотал головой. Снова посмотрел.
Да ну, фигня. Не может быть.
Обычная тень. Неподвижная, как и положено тени от неподвижного предмета.
Но Иван вдруг отчётливо вспомнил, как эта тень шевельнулась в ответ на реплику старика.
Глюки?
Могла ведь фиолетовая пыль остаться на его одежде? Почему нет?
Вот и привиделось. А что старик со стеной разговаривает — ну, у всех свои недостатки, верно?
Иван покачал головой.
— Что вы от меня хотите? — спросил старик. — Ну, говорите?!
Иди, диггер, и хорошенько выспись.
* * *Телефон звонил, не переставая.
