Алекс Орлов - Испытание огнем
Вертолет стал набирать высоту, вихри утихли, и понтон начало разворачивать течением. Вагнер с Бойлом достали лопатки и принялись грести – понтон медленно двинулся к берегу.
– Кавендиш и Панфейн, достаньте противоядие, если кто-то вас укусит, сделаете укол.
– А может, обойдется, сэр? – дрожащим голосом спросил Кавендиш, его только что достали из воды.
– Может, и обойдется, но противоядие держите под рукой.
К найттатчерам эти меры безопасности не относились, поскольку они были защищены сильнейшим иммунитетом и быстрым обменом веществ. Сами монстры сидели тихо и посапывали над ухом Вагнера.
– Ровнее держите фонари!
– Да, сэр, простите…
Пляшущие лучи света уперлись в приближавшиеся заросли берега. Еще одна пара глаз блеснула холодной синевой и исчезла за вздрогнувшей веткой. Неприятный морозец пробежал у Вагнера между лопаток.
– Глаза! Я видел чьи-то глаза! – проблеял Кавендиш.
– Заткнись.
Когда понтон ткнулся в берег, майор несколько раз рубанул по кустам лопаткой, якобы для очистки тропы, на самом деле Вагнеру хотелось убедиться, что там действительно никого нет.
Спрыгнув на берег, он принял у Бойла линь и, подтянув понтон, при свете фонаря привязал его за ствол дерева. Сверкая чешуей, на него зашипела сонная змейка, Вагнер отшвырнул ее стволом автомата и стал принимать подаваемые с понтона вещмешки. Затем помог перебраться на берег лаборантам. Бойл и найттатчеры в его помощи не нуждались.
52
Оставаться возле реки было опасно, зурабы прекрасно чувствовали себя и на суше, поэтому следовало убираться подальше.
– Пройдем метров сто и разобьем лагерь, – пояснил майор, вручая лаборантам их мешки, однако едва группа тронулась, как Кавендиш сдавленно ойкнул, получив в локоть жало шипохвоста.
– Коли противоядие, нечего глаза пучить! – строго приказал майор. – Панфейн, посвети ему!
Пока неумелые лаборанты пытались сделать себе укол, майор осматривался, освещая фонарем все вокруг.
– Вот это верная смерть, – сказал вдруг Бойл, придерживая фонарь майора, в свете которого показалась висевшая на ветке тонкая змейка.
– Что это?
– Малиновка, сэр.
– Она вроде бы зеленая.
– Зеленая, но зовут ее малиновкой. Тварь беззлобная, и заставить ее напасть довольно сложно, однако случается – ее придавливают.
– И что тогда?
– Противоядия против нее нет.
– Спасибо, что предупредил.
– Мы можем идти, сэр! – сообщил Кавендиш подрагивающим от собственного героизма голосом. Найттатчеры стояли молча, опустив к земле стволы роторных пулеметов. На ссутуленных спинах висели патронные короба, из которых тянулись блестевшие от смазки пулеметные ленты. Кусал ли кто-то этих монстров, было неизвестно, по крайней мере, они не жаловались.
– Идите за мной и не отставайте.
Пока вышли к намеченной точке, группа дважды подвергалась бомбардировке ядовитыми слизнями. Те обрушивались неожиданно, словно крупные капли тропического ливня, переходящего в водопад. После второй такой атаки все, включая найттатчеров, выглядели так, будто побывали в выгребной яме.
Майор достал из вещмешка баллон со специальной аэрозолью, которая гарантированно уничтожала любую живность, оставаясь безвредной для человека. На мгновение у него появилось сомнение – а не угробит ли он аэрозолем найттатчеров, однако те, кто давал ему снаряжение, ни о чем таком не предупреждали.
Обработав кусты и некоторую площадь и израсходовав весь баллон, майор разрешил становиться на ночлег. Из рюкзаков достали спальные мешки, изготовленные из плотной ткани, которую не могли взять ни жала шипохвостов, ни хелицеры пауков-мышеловов. Для дыхания и вентиляции в мешках были предусмотрены фильтры.
Разложив мешки, Кавендиш и Панфейн сняли показания с найттатчеров, после этого все легли спать, договорившись, что первым будет бодрствовать Вагнер, за ним – Бойл. С рассветом, до которого оставалось часов шесть, предполагалось отправиться в сторону базы.
53
Найттатчеры не снимали патронных коробов и долго ворочались, что-то бубня себе под нос. Потом поочередно пили воду, причмокивая и рыгая.
Вагнер вспомнил экскурсию с профессором Померанцем и всю цепочку превращения обычных людей в ссутуленных монстров, на которых огнестрельные раны затягивались в течение минуты. Будь у его солдат тогда, на Чаккере, такие способности, он бы не потерял весельчака Таккера, близнецов Сарландов и Бони Ливенгука, которому осколком вспороло живот. Бони умирал двенадцать часов, и никто не мог ему помочь, партизаны зажали их у скалистых гор и регулярно атаковали, патроны заканчивались, и никто не знал, прибудет ли помощь. Когда наконец высадился десант, Бони был мертв, сгнив заживо за эти двенадцать часов под палящим солнцем.
Вагнер лежал под защитой плотной ткани, не двигаясь, стараясь дышать ровно, чтобы не слишком потеть. По его спальному мешку кто-то полз.
«Вот сволочи, ничто их не берет», – подумал майор и попытался стряхнуть нахала. Где-то крикнула ночная птица, протяжно и тоскливо. Он вспомнил Йожуча и разговор с Апдайком. Тот нес какую-то ахинею насчет болезни, от которой изменяется восприятие к гравитационной постоянной. Он что, в школе не учился?
«Что за «йожучи» завелись в Свазиленде? – подумал майор и тут же одернул себя: – А тебе не все равно? Деньги платят, о чем беспокоиться?»
Вагнер прислушался к себе – действительно ли ему все равно? Получалось, что не очень. Одно дело работать по контракту против вчерашних сослуживцев и совсем другое продаваться… кому? Майор сменил положение – под боком был автомат. Где-то треснул сук, послышался шелест – ветка падала с самого верха. С глухим стуком она вонзилась в податливый грунт в десяти шагах левее.
«Если б в меня, прошла бы насквозь», – машинально отметил Вагнер и тотчас вернулся к мыслям о Йожуче. Кто он? Что он такое, в конце концов? В голову лезли какие-то дурацкие байки про инопланетян. Путешествуя по отдаленным районам федерации, Вагнер выслушал их сотни, даже от людей, слову которых доверял как своему собственному.
Случалось, пропадали разведчики, но все списывали на партизан, хотя это была натяжка – разведчики пропадали в районах, где о партизанах и не слышали, а космические группировки часто преследовали летательные аппараты неизвестной принадлежности и даже сбивали их. Тогда в дело вступал секретный отдел Управления службы безопасности, и все накрывалось медным тазом, в смысле вся информация всасывалась без остатка и разговорчики пресекались старшими офицерами, в свою очередь получавшими втык от шишек из УСБ.
