Олег Языков - Крылья Тура
– Бьем коров и сразу «мессов»!
Очередь по тупой морде «Ю-52», кажется, там заблестели вылетевшие осколки остекления кабины… Кабрирование, «месс» метрах в четырехстах, это почти что лобовая, надо стрелять – сближение моментальное… Очередь! Но мгновением раньше по крылу что-то ударило. «Месс» начал стрелять раньше. На его капоте, у дульных срезов пулеметов, и на коке винта, у пушки, огненными бабочками заиграли, запорхали вспышки выстрелов. Но и я попал – фриц задымил, снизился и пошел в сторону Сталинграда. Осталось трое… Нет! Ведомый битого «месса» пошел за ведущим! Нас двое надвое! А это уже другой расклад.
«Мессершмитты», проскочив нас с Васей и коров, пошли на разворот и… исчезли в низкой облачности.
– Вася, ко мне! Отворот! Сейчас они нас будут ловить сзади!
Мы отвернули от «Юнкерсов», стараясь все же держать их в поле зрения. А вот из облаков выскочили «мессеры»… Тьфу ты черт! Четыре самолета. Это Блондин.
– Где, Толя, был, цветочки нюхал? – с сарказмом поинтересовался я.
Молчит, стесняется.
– Блондин, атакуй коров. Мы присмотрим.
Звено Рукавишникова каким курсом вышло из облачности, таким и настигло уходящие к Сталинграду «Юнкерсы». Один «Ю-52» отстал и снижался. Наверное – это тот, по которому я стрелял. Его не тронули, а двух последних зажгли. Вот и все, можно бы и уходить, но тут где-то ползает пара «мессов», а это плохо – могут ударить в спину и удрать в облака.
– Скала, это Дед! Есть радиопереговоры немцев в воздухе? – Молчание. – Скала, ответь Деду… Скала, Скала, ответь Деду…
– Дед, это Скала. Вам 555, повторяю вам – 555.
По кодовой таблице это разрешение покинуть район патрулирования и вернуться на аэродром. Ну, с начальством спорить – в обед компота лишат!
– Блондин, пробегись, посчитай сбитых.
– А что их считать, Дед! Сколько было – столько и лежит! Восемь…
– Всем – домой… Смотреть хвосты. Скала, в точке – 8 сбитых, мы уходим, как поняли?
Я не стал ждать, когда к нам подойдет звено Блондина, и взял курс на аэродром. Дело в том, что мой «як» стал заваливаться на левый борт. Что-то этот фриц мне повредил, паразит эдакий. Что-то с крылом…
– Вася, пройди у меня слева, глянь, что там с крылом?
Истребитель Василия обошел меня сверху, подошел к крылу, немножко снизился.
– Дед, у тебя вырван порядочный кусок обшивки. Как управляешься?
– Нормально, займи свое место. До дома дойдем…
Вот почему меня валит на крыло. Попал фриц одним, может, двумя снарядами. А потом встречный поток воздуха что-то еще сорвал, и меня стало валить. Ну, ничего. Дойдем потихоньку. Опять чиниться, может, проще плоскости сменить? А то уже дырок в них много… Ладно, инженер что-нибудь придумает. Так, разворот, запросить посадку. Посадка разрешена, выпустить закрылки, шасси, тягу убрать… Ту-дух! Жестко как! Еще касание, запрыгал по кочкам, сели…
Боюсь, на сегодня я отлетался… Как мы там, в Советской армии, говорили? Масло съели – день прошел. А у меня: в крыло попали – день насмарку. Ну, ничего. И на земле дел много. Та-а-к, а сколько же Тохе звездочек рисовать, что-то я не соображу… Два «Ю-52» точно мои. Всего, значит, будет… девять! Ого! Еще одного – и я буду официальным асом этой войны. А совсем еще недавно за десять сбитых представляли к Герою Советского Союза! Сейчас, по-моему, планку подняли… Ничего! Какие наши годы – еще настреляю! Все у нас впереди, лейтенант Виктор Туровцев!
Глава 16
Я как в воду глядел! Инженер эскадрильи Квашнин только посмотрел на битое крыло и сразу предложил менять плоскости. А что? И так время терять на ремонт, так зачем же чинить поврежденные крылья, когда проще поставить новые? Я был только «за». Сбросив парашют, я сказал Тохе, что можно рисовать две звездочки, предупредил, чтобы он смотрел внимательно и не превратил «Дедушку» в биплан, хлопнул заржавшего воентехника по плечу и пошел посмотреть посадку звена Рукавишникова. Замечаний у меня не было. Я крикнул вылезавшему из истребителя Толе, что он остается тут главным и чтобы он бдил за всем, попросил дежурку и отправился в штаб. Неприятный будет разговор, но его надо начать, точнее – закончить его надо.
Доложив подполковнику Артюхову о проведенном бое, я хлопнул шлем на стол начальства и сказал:
– Вот вы меня все время укоряете, Петр Сергеевич, что нагло я с начальством себя веду, неуважительно… А я вас, видите, – по имени-отчеству…
– Хорош подкрадываться, Виктор! Говори, что хотел?
– Почему от нас утаивают данные радиоперехвата? – резко брякнул я. – Я сегодня голос сорвал, «Скала да Скала…», а «Скала» молчит как рыба об лед, и все тут! А в воздухе – пара «мессов», ушли в облака – а откуда выскочат? Сзади, на дистанции открытия огня? В чем я неправ, а? Скажите, товарищ подполковник!
– Тихо, тихо! Остынь, Виктор! Прав ты, что тут сопли размазывать… Все я слышал, всему свидетель. И уже позвонил наверх. Хрюкин, наверное, там уже головы пообрывал кому надо. Этих наведенцев на выносных командных пунктах тоже ведь надо учить, а то посадили за рацию кого ни попадя… Хорошо – если летчик, списанный с боевой работы по ранению… А как из пехоты командир? Во-о-о! И я говорю тоже самое! Но – не при женщинах.
Я обернулся, симпатичная телефонистка, покраснев, спряталась за аппаратом.
– В общем так, комэск! – Хлопнул по столу комполка. – Зеленого змия ты дыманул… подожди, мне где-то записали… сейчас, сейчас… а, вот! Слушай! Капитан Вальтер Целиковски…
– Ух, ты! Это что – муж нашей киноактрисы?
– Не смешно… Ты слушаешь?
– Прошу извинить, товарищ подполковник! Молчу, как летучая рыба молчу…
– Так вот… – Подполковник с сомнением посмотрел на меня, но я прижал палец к губам и скромно, но с достоинством улыбнулся. – Так вот! О чем это я? Ах, да! Совсем я с тобой, Виктор, забыл, о чем я сказать хотел… Так вот!
– Вот так? – доброжелательно заглянул я в глаза подполковника.
– Цыть, в душу… и еще в…!
Сзади, за телефонным аппаратом, прыснула телефонистка.
– Вы что-то сказать хотели, товарищ подполковник…
– Я тебе щас скажу, Виктор, щас скажу… – Отдуваясь, подполковник помолчал несколько секунд и начал снова: – Так вот!
Взгляд на меня. Я стою и с ангельским выражением на лице молча внимаю отцу-командиру.
– Перестань лыбиться и слушай! Гауптман, или по-нашему – капитан Вальтер Целиковски… Из 54-й истребительной эскадры, 2-я, что ли, группа… Ну – это неинтересно… Воюет с 40-го года, имеет 27 сбитых, тут тоже, гад, проявился… Ну, ты знаешь. Его пара наших товарищей и сожгла. Ты его дыманул, но он до Питомника долетел. Переговоры и посадка зафиксированы службой радиоперехвата. Тебя он тоже знает, судя по всему… Ему ведомый говорил, что разглядел на твоем истребителе рисунок… Кстати, – что это за рисунок?
