Дорога за горизонт (СИ) - Башибузук Александр
А вот грохнуться самим — эта угроза выглядела куда реалистичней. Была шутка, что в казарме летчиков, летавших над Вьетнамом на бомбере с системой следования рельефу, висел «оптимистичный» плакат: «эффективность ПВО — 70%, эффективность земли — 100%». Вроде бы какой высотомер у нашего летуна был, но что на нем показывается — высота до земли, до ближайших крыш и деревьев или вообще день рождения его бабушки…
Остается лишь надеяться, что мужик хоть немного знает, что делает. Он же с нами в одной, блин, корзине…
В голове сразу всплыло описание «жесткого» приземления воздушного шара из какой-то прочитанной в детстве книги — в стиле: ударило, подпрыгнуло, поволокло и в итоге раскидало нафиг. Лучше бы и не вспоминал…
— Что это у вас⁈
— А⁉ — переспросил я у грозно нависшего полковника.
— Что у вас мяукает⁈
Блин горелый! Тихий мяв я уже некоторые время слышал, но счел слуховой галлюцинацией от перепада давления. Но только галлюцинации у разных людей одинаковыми не бывают.
— Это Барсик Девятый! — чуть испуганно, но с явными нотками «мое, в обиду не дам!», ответила Юлька. — Он хороший.
— Какой еще, на, Барсик⁈
— Девятый!
Тут упомянутый Барсик, высунул голову из юлькиного рюкзака и огляделся. По всей видимости, увиденное коту не очень понравилось — он спрятался обратно и даже мяучить перестал.
— Вы что, совсем рехнулись⁈
— А что, — перешла в контратаку Юлька, — мне надо было его бросить⁈ Вот уж нет!
Судя по взгляду опешившего полковника, ему не так уж часто приходилось встречать на своем пути еще более долбанутых людей, чем он сам. Про проблемы той же Микки Белый окружающих иногда оповещает, а вот Юлька может довольно долго поддерживать обманчивое впечатление. Пока один из её тараканов не полезет наружу, шевеля усами.
— Если с ним будут хоть малейшие проблемы…
— И что тогда?
— Узнаете! — многозначительно пообещал Калуга и отвернулся.
— Ой, прямо вся испугалась, — фыркнула ему вслед Юлька. — Аж трусы мокрые…
— А зря.
— Что, скажешь, мне реально его бояться надо? И кота бросить?
— Хотя бы сделать вид, что боишься.
— Да пошёл он в… — тут какая-то тучка закрыла луну, так что разглядеть жест не получилось. Хотя направление было и так понятно.
— Ну, смотри…
— И посмотрю…
— За котом, говорю, смотри. Чтобы не сиганул сдуру за борт.
Барсик, видимо, услышав или еще как-то распознав уход Калуги, снова высунулся из рюкзака и мяукнул. На этот раз более требовательно, я бы даже сказал — с оттенком лёгкого кошачьего мата.
— Еще немного потерпи, котик, — Юлька тут же принялась наглаживать зверюгу. — Скоро уже прилетим, я тебе надену шлейку, выгуляю. Карл, дай пока банку мясных консервов.
— Ты точно рехнулась…
— Тебе что, жалко для котика? Ну и гад же ты, Карлуша…
— Класс, я еще и гад… нам же рыбные консервы выдали, котам их нельзя. А последние мясные ты сама ему еще в прошлый раз скормила.
— Да, действительно… — расстроенно кивнула Юлька, продолжая гладить кота. — Не переживай, Барсик, скоро приземлимся, найду тебе правильной кошачьей еды. И на Карла не шипи, он хороший, добрый, просто иногда притворяется злым, а иногда просто дурак.
Комментировать это я даже не стал, слов не хватило. Приподнялся, выглянул за борт — мы как раз пролетали над берегом, полоса прибоя угадывалась. В прицел граница между сушей и водой была видна лучше, причем вода оказалась еще и какой-то слоистой — видимо, из-за отмелей нагрев и охлаждение шли неравномерно.
— Ну куда ты еще снижаешься⁈ Сейчас воду черпанем!
— Спокуха. Сейчас еще немного над заливом пройдем, потом поднимемся и как раз вырулим на центр.
— Да пока ты на этой картофелине беременной будешь подниматься, нас уже к черту на рога унесет.
— А мы вообще где⁈
— В ночник свой глянь, вон же город…
— Да нихрена не видно в этот ночник, одни пятна!
— А давай фонарем подсвечу! — вылез один из «рексов». — Инфракрасный фильтр у меня стоит, никто и не увидит!
— Да ты охерел, своим прожектором светить⁈ — шикнул на него Петрович. — Не увидит, ага. Думаешь, тут никто с ночниками не зырит? Это ж даже в охотничье старье на полнеба полыхнет…
— Там — дома.
Белый тоже достал свой тепляк, но не размахивал винтовкой, а использовал его просто как гляделку, отдельно.
— И приближаются они быстро.
— Бля…
Кто это сказал, я не понял. Возможно, несколько человек одновременно. Затем «воздухоплаватель» еще активнее принялся манипулировать своей горелкой и прочими штучками-дрючками.
— Куда нас несет⁉ — практически ему в ухо рявкнул Калуга.
— Да не знаю я! — взвизгнул тот. — Ветер опять меняется. Вроде на центр вырулим, а там…
— На центр, это хорошо, — неожиданно спокойно и даже почти довольным тоном сообщил полковник. — Если сможешь посадить нас в центре города, считай, твоя задача выполнена.
— Уж постараюсь.
— Справа вроде бы мост, а левее группа жилых домов. Новостройки, довольно широкие и высокие. Этажей по двадцать или больше, — продолжил вести репортаж Белый. — Похоже, нас прямо на них несет.
— Мост и высотки… — задумчиво повторил Петрович. — Как бы не Васильевский остров.
— А это хорошо или плохо? — спросила Зарипова. — Я Питер не так хорошо знаю.
— Ну как сказать. С одной стороны, оно как бы центр. С другой — до нашей цели там пилить и пилить. А мы в прошлый раз и меньший кусок пройти не смогли…
— Если…
— Короче, слушайте сюда! — повысил голос «воздухоплаватель». — Как через первые высотки перетянем, я буду пытаться нас посадить. Если клапана все сработают нормально, сядем как перышко, мягонько. Но… этот шар, считай, больше года на складе лежал, а проверить по регламенту времени нихрена не было. Так что держитесь там покрепче…
Барсик внутри рюкзака мявкнул на своем кошачьем что-то вроде: «ох и угораздило меня связаться с ебанашками!», после чего зашуршал, судя по всему, стараясь укопаться поглубже. Юлька тут обхватила рюкзак двумя руками, так что мне пришлось одной рукой хватать её за петлю на разгрузке, а второй — самому хвататься за какую-то веревку от корзины. Веревка казалась куда более хлипкой, так что я успел подумать: «если полетим кувырком, то все втроем»…
— Якорь кидайте!
— Какой, нафиг, якорь⁈ — заорал Скелет. — Мужик, ты совсем того? Мы, на, на воздушном шаре!
— Вон ту хреновину на тросе кидай за борт!
— Какую⁈ Не видно же нихрена…
— Вон ту… черт, ну что за на…
Бугров, похоже, решил, что «воздухоплаватель» сейчас прыгнет за борт, оставив нас мотаться по небу до скончания веков. Он бросился вперед, пытаясь его перехватить, налетел на Петровича, уже вдвоем они сшибли Калугу и матерящимся клубком покатились по корзине.
Корзина резко дернулась. «Воздухоплаватель» перепрыгнул через упавших обратно к своему «пульту» и принялся там что-то дергать, тянуть и крутить.
— Ну сейчас как…
У нас над головами хлопнуло и зашипело. Затем что-то ударилось в корзину снизу, на удивление легко пробив плетеное дно. Последовал еще один удар, послабее, в глазах резко потемнело и я скорее почувствовал, чем увидел, как оболочка накрывает корзину.
— Ну че… типа сели?
— Кажись да…
— А это что за хрень?
— Какая хрень?
— Да откуда я знаю⁈ На ощупь, так походу каменная. Такая… гладкая.
— Товарищ полковник, разрешите подсветить⁈
Вместо разрешения Калуга сам щелкнул кнопкой «пальчикового» фонарика — и луч, пометавшись по корзине, уперся в серый камень с полированной табличкой: «Кладбище Остров Декабристов режим работы с 9.00 до 18.00»
Белый и Микки
Все ниже и ниже…
Судя по всему, вертлявая сучка удача снова повернулась к нам передом.
Сначала мы должны были сдохнуть в засаде, но каким-то странным образом выжили. Вот и теперь, каким-то чудом не расшиблись в дребезги, а вполне себе мягко сели. Правда на кладбище и не на Петровском острове, а на Васильевском, но сути это не меняет.
