Аллан Коул - Волчьи миры
Впрочем, в этом не было необходимости. Цифры и так не выходили у Стэна из головы: «Задействовано – 670 человек (на Урич высадилось 146 наемников и 524 компаньона). В живых осталось – 321 человек».
«Да, ты, полковник, великий командир, – подначивал Стэна внутренний голос. – Потери составляют всего пятьдесят процентов убитыми и ранеными? Прекрасное управление войсками в бою. Ну и что ты собираешься теперь делать?» Стэн услышал шорох у себя за спиной, обернулся и увидел Матиаса. Лицо сына Пророка было белым, как полотно. Он пристально посмотрел на Стэна глазами, полными гнева и ненависти. Ненависти, направленной не на Стэна, но...
– Мой отец... Это он отдал приказ бросить нас? Стэн замялся, а потом правдиво ответил:
– Не знаю.
– Своего родного сына, – прошептал Матиас. – Мои компаньоны...
Стэн сочувственно положил руку на плечо молодого человека.
– Возможно, приказ отдал Паррел. Паррел ведет свою игру. Матиас вытер рукавом перепачканное сажей лицо.
– Я подозревал... – произнес он убитым голосом. Стэн похолодел. Нужно было начинать думать, а не предаваться сентиментальности, не жалеть себя.
– Матиас, – решительно сказал Стэн, пытаясь вывести молодого человека из транса, – возвращайся к своим людям и жди моих дальнейших приказаний.
Матиас отрешенно кивнул головой и направился на свою позицию. Стэн осторожно высунул голову из развалин и осмотрел периметр. После того, как члены отряда поняли, что корабли Паррела покинули свои орбиты, то есть просто-напросто бросили их, люди нашли укрытие в развалинах сборочного цеха. Засев там, они стали ждать, что же произойдет дальше.
Отряд был окружен оставшимися в живых дженнами – войском, состоящим из пяти тысяч человек, как успел подсчитать перед смертью Иган.
А это значило, что на одного солдата из отряда Стэна приходилось по двадцать дженнов. Пустяки – если бы солдаты были сказочными героями.
«Итак, у тебя осталось триста бойцов, большинство из которых ранены, полковник... Между прочим, ты забыл о бхорах». Действительно, тридцать или около того бхоров, сражавшихся бесстрашно, словно древнескандинавские воины, бесследно исчезли после того, как их лайтеры были оттеснены с периметра. Стэн с горечью подумал, что Ото, очевидно, погиб в неравной схватке при отступлении. Сведений о том, что кто-то видел самого капитана или тридцать нескладных здоровяков-бхоров, не поступало. «Итак, полковник, какие у тебя соображения? В бою может быть только четыре возможных варианта: победить, отступить, сдаться или сражаться до последнего».
Чтобы сделать соответствующие выводы, не требовалось прибегать к боевому компьютеру. О победе не могло быть и речи, путей к отступлению не осталось. Сдача вообще не принималась в расчет – пятеро наемников Стэна испытали эту тактику на собственной шкуре. Между периметром Стэна и линией обороны дженнов находилась мертвая зона.
Максимум через день весь десант должен был погибнуть. Стоит отметить, что зачастую дженнов провоцировали на обстрел периметра сами наемники, предпринимавшие дерзкие вылазки. Нет, сдаться дженнам было никак невозможно.
«Вот к чему ты пришел, Стэн, после всех своих мудрствовании и планировании. Итак, у тебя остался один единственный выбор мужественно сражаться до последней капли крови. Пусть битва войдет в историю так же, как другие героические сражения: на планетах Камероне, Дайен Вайен Фу, Нью...»
Вдруг в душе Стэна вспыхнул гнев. Он вспомнил слова некоего Ланцотты, человека, который обучал его основам службы: «Я воевал за Империю на ста различных планетах и буду воевать еще на ста, пока какой-нибудь мясник не уложит меня. Но я буду самым дорогим куском мяса из всех, что ему доводилось насаживать на крюк». Стэн снова почувствовал себя командиром.
– Алекс!
Услышав бодрый голос начальника, Килгур насторожился:
– Сэр?
– До наступления ночи осталось шесть часов. Я хочу, чтобы ты и пять человек, добровольцев из группы Ффиллипс, держались наготове.
– Есть, сэр!
– Данные о точном расположении командного поста дженнов уже получены?
– Так точно, сэр.
– Значит, сегодня ночью приступим к делу. Улыбка медленно расплылась на лице Алекса. Он догадывался – нет, он знал, что должно было произойти, и воспрял духом при мысли об этом. Лучше умереть в бою, чем сидеть в окопе и ждать, когда смерть сама явится за тобой.
Глава 40
Почти два дня ушло на то, чтобы вызволить Кхорею и небольшую группу оставшихся в живых офицеров личного командного состава дженновской армии из бункера. Генерала нашли в одной из секций, под обломками рухнувшего потолка – в глубоком обмороке.
Доктора-дженны быстро привели его в чувство. Кхореа отказался от оказания ему дальнейшей медицинской помощи и стал настаивать на окончательном разгроме наемников. По всей вероятности, генерал получил легкую контузию во время боя и все еще находился в шоковом состоянии. Он приказал дженнам пытать, а затем убить наемников-дезертиров и никого больше в плен не брать. Кхореа намеревался уничтожить пришельцев из далеких миров, опозоривших дженнисаров. Ему хотелось, чтобы оставшиеся в живых мужчины и женщины вражеского отряда умерли мучительной смертью.
Генерал засел за подключенные заново компьютеры командного поста и стал пристально всматриваться в экраны. Он ненавидел своих врагов и жаждал расквитаться с их командиром.
Кхореа криво улыбнулся. Вся его электроника и собственный анализ сложившейся ситуации выдавали один и тот же ответ – наемники не сдадутся, они не могут сдаться.
Кхореа включил командный сенсор, встал и подозвал старшего офицера.
– Слушаю!
– Завтра начнем наступление. Я сам поведу в бой последнюю группу штурмовиков.
Старший офицер подобострастно посмотрел на своего героического генерала и отдал честь.
– Итак, подготовьте отряд к сегодняшнему ночному наступлению. Покажем этим червям, как сражаются настоящие дженны. Однако сегодня вечером... вечером мы должны будем собраться все вместе и помолиться. Здесь. За час до наступления.
Глава 41
– ...но прежде, чем приняться за преследование стреггана, скрипучим голосом бубнил древний бхор, – мы тщательно готовились: изучали повадки нашего старинного врага. Только после этого мы с риском для жизни совершали восхождение на коварные ледниковые горы, где глубоко в своих берлогах прятались стрегганы... И если нам удавалось перехитрить их, мы устраивали настоящий пир.
«Старинные методы не всегда применимы в сегодняшней жизни», подумал Ото.
Одним из признаков приближения смерти у бхоров являлось изменение цвета шкуры на груди – она становилась серой. Вскоре после этого старый бхор собирал всех членов своей семьи и друзей – попрощаться, а затем исчезал во льдах, чтобы умереть в гордом одиночестве и отдать богам душу. Тело этого древнего бхора сплошь покрыто белыми волосами – от кривых узловатых ног до кустистых бровей, однако он еще не собирался уходить на вечный покой. Все знали, что старик был последним охотником на стрегганов.
Итак, бхоры собрались на совет. Члены совета внимательно и почтительно слушали рассказ Ото, получившего тяжелые ранения и все еще перебинтованного, о том, как он вывел свой лайтер за пределы атмосферы, когда узнал, что Паррел бросил десантный отряд.
Старейшины выслушали мнение самых юных бхоров, считавших, что весь их народ должен немедленно прийти на помощь воинам, оставшимся на незнакомой планете. Они так же выслушали мнение капитана торгового флота – довольно спокойно для бхоров (говорившего два раза перебивали; последовала одна госпитализация) – относительно причины, по которой наемники были брошены на произвол судьбы. Тот поведал о попытке одного высокопоставленного лица свалить всю вину на дженнов. Ото не преминул упомянуть, что этот человек является главой торговцев в своем регионе и его личным конкурентом.
Совет выслушал Ото, как выслушал бы любого другого бхора. Общественный строй у бхоров был воистину демократическим – любой из них мог высказаться по любому поводу перед любым советом. Однако процесс принятия решения длился неделями и проходил очень бурно. Бхоры долго обсуждали вопрос, спорили, вступали в драки, но, в конце концов, приходили к единому мнению.
Принятое решение обсуждению не подлежало. Впрочем, предшествующие ему дискуссии занимали весьма длительное время. Впервые в жизни Ото усомнился (и осознал, что виной тому – пагубное влияние безбородых гуманоидов) в том, что его общество было по-настоящему демократическим. Да способны ли престарелые члены совета за всеми проволочками и обмусоливаниями вопроса разглядеть главное и принять единственно правильное решение?
Старейшина упивался россказнями о делах давно минувших дней, даже не упоминая о событиях недавнего прошлого. Обычно Ото был первым слушателем и сидел по правую руку от старца, следя за тем, чтобы кубок его постоянно наполнялся стрегганом, внимая древним преданиям, как зачарованный. «Но мои друзья... настоящие друзья, клянусь бородой мамы, гуманоиды гибнут в это время!» – думал Ото.
