Алексей Бобл - Пуля-Квант
Я бросил «пулю-квант» в рюкзак, схватил бутылек со спиртом. Лабус, смыв кровь, взял рулон медицинского пластыря и отделил край липкой ленты.
— Готов.
— Готов, — подтвердил и Химик. — Начали.
Сталкер приложил один сверток к ране. Лесник дернулся и застонал. Химик надавил коленом ему на поясницу. Лабус прижал артефакт двумя полосками крест-накрест. Операция повторилась несколько раз, легкие царапины Костя обработал спиртом и заклеил. Достал из бокса одноразовый шприц.
— Постой, — сказал Химик, снимая рукавицы. — Что это у тебя?
— Обычный стимулятор.
Химик завел глаза к небу, пошевелил губами. Потом покачал головой:
— Давай обойдемся. Не нужно. Я не знаю реакции. Кровь камня пришлось делить на семь мелких частей, ее действие быстро прекратится. Тогда и вколешь свою аптеку.
Лабус пожал плечами и спрятал шприц. Взял пинцет и скальпель, быстро протер их и полил остатками спирта. Проворчал, что на ближайшей стоянке надо прокалить инструмент на огне, и захлопнул бокс.
Из разведки вернулся Никита. Они с Курортником засели в беседке и начали что-то тихо обсуждать.
Из сада донесся слабый вой псевдособак, потом знакомый рык псевдогиганта. Все подняли головы и некоторое время вслушивались. Курортник с Пригоршней выскочили из беседки. Командир сказал нам, чтоб заканчивали, и побежал к воде по мосткам.
Химик с Лабусом усадили деда. Тот приоткрыл глаза, что-то прошептал неразборчиво.
— Бинтуем. — Костя разорвал упаковку индивидуального пакета. — Кирилл, придержи его.
Я перебрался за спину Лесника, ухватил его за локти, развел руки в стороны.
Никита не получил указаний от Курортника и мялся на месте в двух шагах от нас.
Химик и Лабус ловко накладывали бинт, передавая друг другу рулон. Сначала наложили крестообразную повязку, затем Костя вскрыл еще один пакет. Они стали обматывать деду торс, спускаясь к пояснице.
— Бла… благодарю, — прохрипел Лесник.
— Тихо, батя, — сказал Химик. — Молчи. Главное, не отключайся, слышишь? Сейчас легче станет. Тебе бы отлежаться пару дней…
— Все. Пакуемся, — произнес Лабус.
Поддерживая Лесника, я наблюдал, как военстал собирает аптечку, а Химик складывает артефакты. На все про все ушло чуть больше минуты.
Снова донесся вой псевдособак, уже громче. Подбежал Курортник:
— Готовы?
— Да, — ответил Лабус.
— Двигаем. С севера обойдем церквушку. Черт, плохо все. В деревне собаки… Плохо. Чего им надо? Там такой обед валяется, мы же псевдогиганта для них завалили.
— Может, второй их не подпускает, — предположил Химик.
— Да в него столько свинца всадили! — Курортник сплюнул, оглянулся на пруд.
— Так и третий мог появиться. У Янтаря этих тварей хватает. По-моему, они любят возле воды пастись,— заметил Костя.
— Все, поднимаемся.
Химик порылся в рюкзаке Лесника, достал широкую байковую рубаху. Я помог напялить ее на охотника, затем мы накинули на него плащ.
— Химик, ты бывал здесь раньше с Лесником? — спросил Курортник.
-Да.
— Тогда ты первый, за тобой пацан. — Командир протянул мне патронташ и двустволку. — Рюкзак Лесника тоже твой. Справишься?
Я кивнул, взял оружие.
— Для всех: направление — запад. За усадьбой ложбина, в полукилометре церковь, за ней выгоревшее село. Обойдем церковь по опушке, пересечем проселок…
— Я знаю это место, — вставил Химик.
— …оттуда по прямой на север, в двух километрах Янтарь. — Курортник обвел всех взглядом. — Мы с Никитой тащим Лесника. Лабус замыкает. Проверить и подготовить оружие к бою. Через минуту выступаем.
* * *Следуя за Химиком, я все никак не мог нормально пристроить на плече ружье. Перехвачу ремень — приклад по ноге саданет, перевешу стволами вниз — тоже цепляются. Пробовал класть на плечо — рука занята, постоянно напряжена и устает быстро.
— Ремень перекинь через голову, — посоветовал Курортник.
Я так и сделал — стало легче, но оружию за спиной мешал рюкзак, а ремень резал шею. Зато руки свободны. С ружьем я управлюсь не так ловко, как остальные, если стрелять придется. Я начал понимать, что не все так просто, как в книгах и кино показывают, что умение нужно не только для того, чтобы обращаться с оружием, но даже чтобы правильно его носить.
Химик иногда оглядывался, стараясь подобрать нужный темп и не отрываться от группы. Он прихрамывал — ноту себе не перебинтовывал, не лечил на стоянке, дедом занимался. Пригоршня и Курортник, поддерживая Лесника, сопели у меня за спиной. Каково это — тащить раненого человека? Мне с рюкзаком и ружьем тяжело, а им… Мужская работа — есть чему поучиться. Терпению хотя бы. Когда все закончится, когда выберусь из Зоны, буду поступать в институт. Пойду по стопам Григоровича, погружусь с головой в науку, в исследования Зоны. Вернусь — и тогда по-настоящему смогу отблагодарить Лабуса, Пригоршню, Химика… Пусть он со странностями, но он сталкер, настоящий мужик, спец по аномалиям, одиночка.
Курортник… Я мало что понял из его рассказа про Давыдова, но видел: горько ему, душа болит за погибших товарищей, казнит себя… Потому он такой злой.
А Леснику обязательно надо рассказать про его болезнь — может, успеет вылечиться.
Я сбился с шага, вдруг сообразив, какие человеческие мысли крутятся сейчас в моей голове. Незаметно для других потрогал грудь, живот… Стянутый суровой нитью извилистый разрез никуда не делся, и тот, кто проник в меня, этот странный обитатель Зоны, до сих пор во мне. Хотя сейчас я не ощущаю его влияния на свою психику, может, сумел перебороть, подавить это влияние? Или он просто затаился на время, осваиваясь в новом психическом пространстве…
Слева тянулись развалины усадьбы. Стены в копоти, проломленные или прогоревшие крыши. Видимо, здесь не раз бушевал пожар — сталкеры, что ли, баловались или что-то другое… Да чего я гадаю, какая мне разница.
Химик стал углубляться в лес. Вой собак слабел — наверное, стая заняла новую территорию, добила второго псевдогиганта и теперь пирует.
Солнце достигло зенита. Воздух бодрил, дышалось легко и свободно, щеки горели на морозце, на них выступил румянец.
Химик остановился и бросил через плечо:
— Надо посмотреть, что у дороги.
— Давай, — разрешил Курортник.
Я призывно посмотрел на командира, и он добавил:
— Лаборанта возьми.
— Ну, идем, лаборант. Рюкзак только оставь.
Я избавился от ноши, перехватил ружье за цевье, пригнулся и побежал за сталкером. Догнав, пристроился за спиной.
Мы шли минут пять. Когда между деревьями впереди показался просвет, Химик вдруг встал как вкопанный, потом развернулся ко мне:
— Надо поговорить.
Я кивнул. В принципе я увязался за ним с той же целью.
Сталкер молча ждал, пока я начну. А я не знал с чего.
— Долго в гляделки будем играть? — Он присел на корточки у куста.
Я тоже сел, поставил ружье между колен. Химик произнес:
— Я не сказал тебе спасибо. За яму и Вивисектора. Сдох бы я там, точно.
— Да… ладно.
— Но что-то не так, я вижу. Ты какой-то странный стал. — Химик прищурился. — В артефактах сечешь, а в яме тогда сидел — дурак дураком. И когда шли к усадьбе, я видел, как ты подмечаешь, что и где висит. Чувствуешь, да? И Леснику помог у ограды.
Когда он столько успел заметить, пока остальные ушами хлопали, даже Курортник? С винтовкой ведь возился, заело у него там патрон, потом Лесником был занят…
— И потом еще раз я не сказал спасибо — псевдогиганта не засек, тогда ты меня во второй раз спас, — неожиданно добавил Химик. — С формальностями разобрались, теперь давай начистоту…
Он привстал, поглядел в просвет между деревьями, вслушиваясь. Я вытянул шею — вроде тихо. Сталкер снова сел.
— Что с тобой сделал Вивисектор? Я ответил почти сразу:
— Не знаю.
Химик, похоже, уловил мое короткое замешательство. Но не стал давить, лишь спросил:
— Что помнишь?
— Рожу противную. Мерзкую. — Я сморщился. — Как лежу на твердом — ни слова сказать не могу, ни пошевелиться. — Я замолчал, по спине вновь побежал холодок, как тогда. Будто я снова увидел узкое серое лицо в разрезах, склонившееся надо мной.
— И это все?
— Вроде да. .
— Ладно. — Он выпрямился. — Идем дальше дорогу смотреть.
Обогнув кусты, мы вышли к ложбине и забрались в молодой ельник. На пологом холме стояли останки церквушки. Даже с большого расстояния видно было дыру в куполе. Креста на вершине нет, зато под куполом в проеме висит колокол.
Химик посмотрел в сторону опушки. Между деревьями светлела просека, где раньше был проселок, теперь поросший высокими кустами. Было тихо.
— Дуй за остальными, я здесь подожду. Скажи Курортнику, что чисто на дороге. Церковь не изменилась, все как было.
