Дмитрий Заваров - Дороги Зоны. Герои поневоле
После ряда опытов сталкер выяснил, что не обязательно замыкать контакты металлическими предметами: если поставить большие пальцы на торцы артефакта, то железка, зажатая между указательными, будет вести себя как пластилин. Мора превратил кусок арматуры в некое подобие наконечника копья, попробовал слепить кавказский кинжал, наконец, скатал железяку в шарик и пустил по полу. Потом аккуратно выправил вмятину на ноже и прошелся ногтем по лезвию, обновив заточку.
Уже погасив фонарь и улегшись на топчане, Мора крутил перед глазами артефакт и любовался светящимися нитями. В кромешной темноте бункера они виднелись очень отчетливо и казались даже яркими. Наконец Мора вздохнул и убрал артефакт в контейнер. Он еще немного поразмышлял, сколько заломить за артефакт профессорам с Янтарного, но вскоре эта мысль запуталась в череде каких-то несуразных образов и видений. Мора провалился в сон.
Глава вторая,
в которой появляется сталкер Зубр и ввязывается в авантюру
Сталкера звали Зубр, и это прозвище как нельзя более точно подходило ему. Так уж повелось в Зоне, что человек, пришедший сюда, лишается своего имени, получая взамен «погоняло». Оно может отражать особенности внешности или характера, может характеризовать манеру поведения. Случается, поводом для «крестин» может стать какое-то происшествие. А бывают такие клички, которые сразу отражают всю суть человека. В случае Зубра произошло именно так.
Длинноволосый, бородатый, огромного роста и необычайно широкоплечий, Зубр внушал окружающим ощущение неукротимой мощи. Был он малоразговорчивым и казался несколько заторможенным, но при этом, когда надо, реакцией отличался необыкновенной: мог буквально уклоняться от пуль, чему свидетельством были рассказы уважаемых сталкеров, кому случалось побывать с Зубром в передрягах.
Происходил он откуда-то из глубокой Сибири. Как попал в Зону, не рассказывал. За прибылью особо не гнался, неспешно прочесывал известные районы. Артефактов приносил не то чтобы много, но без хабара не возвращался. В авантюры не ввязывался, рисковать не любил. Выглядело это все так, будто он пасется в Зоне, переходя от пастбища к пастбищу и методично собирая «корм».
В среде вольных сталкеров Зубр пользовался авторитетом. Его уважали, но считали не особо сообразительным. Правда, в глаза ему об этом не говорили – Зубр шуток не понимал, а шутников мог и покалечить: завсегдатаи Янова до сих пор вспоминают, как над подвыпившим Зубром попытались подшутить ребята из одной весьма уважаемой группировки. Пятерых здоровых мужиков еле стоящий на ногах сталкер положил секунд за десять. Несмотря на то, что группировка всегда с большим вниманием относилась к поддержанию собственного авторитета, в тот раз ее лидеры конфликт предпочли замять, и даже, как говорят, извинились перед Зубром за недоразумение.
Сам Зубр не придавал большого значения тому, какое мнение сложилось о нем в среде сталкеров. То есть он, разумеется, понимал, что производит впечатление слабоумного громилы, но его это мало волновало – он приехал сюда зарабатывать, а не заводить полезные знакомства. Всю эту толпу профессиональных охотников за артефактами Зубр не то чтобы презирал, но относиться к ним серьезно не мог: люди ежедневно рискуют жизнью для того, чтобы заработать деньги – но, сплавив хабар барыгам, тут же спускают заработанное на развлечения и выпивку. Как таких воспринимать всерьез? Разумеется, подобный образ жизни вели не все, но те, кто, подобно Зубру, приехал в Зону на работу, молча делали свое дело, не участвуя в жизни «тусовки». «Волю» Зубр не одобрял, но признавал их право на вольную жизнь: люди просто развлекаются, не подводя под это какую-то идеологическую базу, и честно в этом признаются. Особое место в Зоне занимали ученые – к ним Зубр относился с уважением и даже пару раз помогал в проведении экспериментов. А вот пацанов из «Закона», несмотря на то, что в легкомыслии этих ребят обвинить было нельзя, Зубр не жаловал: борьба с Зоной, задекларированная как цель группировки, вызывала у него лишь усмешку; к тому же, стремиться уничтожить то, что не понимаешь – признак примитивного сознания. А с отморозками, охраняющими Станцию, Зубр столкнулся всего один раз, быстро всех убил и мнения о группировке так и не составил.
В общем, Зубр с самого приезда в Зону старался держаться особняком. Он заводил знакомства только по необходимости, сначала – чтобы перенять опыт, научиться сталкерским премудростям, потом – чтобы завязать полезные связи среди барыг, найти верные каналы сбыта. Освоился в Зоне быстро: потомственный охотник, Зубр не столько учился, сколько «перенастраивал» свои навыки на новые реалии. С барыгами было не так просто – местные кровопийцы ни в какую не хотели сдавать свои контакты во внешнем мире. Оно и понятно, кому охота терять навар? Но Зубр запасся терпением – случай обязательно представится, нужно только подождать.
В конце концов так и случилось. Этим утром, лежа в кровати и просматривая местный форум, Зубр наткнулся на одно очень интересное сообщение. Живодер, один из самых авторитетных барыг, накануне бросил клич по сталкерской сети: нужен артефакт «ключ». За ночь в теме отписался не один десяток сталкеров, сообщения по большей части носили ехидно-сочувственный характер.
Зубр знал, что «ключ» – вещь не просто редкая, а практически уникальная. И с поисками лучше не связываться: встретить «ключ» можно только в аномалии «центрифуга». Аномалию эту сталкеры стараются обходить стороной, а если не получается – обычно погибают. Потому что, в отличие от других аномалий, «центрифугу» обезвредить в принципе невозможно. Единственный способ – ждать, пока она сама умрет, но тогда не будет и артефактов: аномалии генерируют их на пике своей активности – то есть, в момент разрядки. Если аномалии «выдыхаются», вместе с ними исчезают и артефакты. А «центрифугу» способно активировать только живое белковое тело. Аномалия затягивает его, раскручивает и разрывает буквально в пыль. Причем срабатывание аномалии вовсе не означает, что «центрифуга» стала на какое-то время безопасной, как происходит с другими аномалиями. Она остается на боевом взводе, готовая по-прежнему хватать и перемалывать плоть.
Одно время в среде сталкеров был распространен следующий способ борьбы с «центрифугами»: группа бойцов, вооруженная ружьями с парализующими иглами, забивала какое-то количество живности – как правило, нападали на стаи псов, они значительно легче другой фауны Зоны. Потом с трофеями шли к «центрифуге» и принимались закидывать в аномалию обездвиженных зверей (на мертвую плоть «центрифуга» почему-то не реагирует). В какой-то момент времени «центрифуга» выдыхалась – разряды становились слабее. Когда туша очередного пса уже не разрывалась в воздухе, в дело вступал камикадзе – так называли сталкера, который соглашался лезть за артефактами. Доброволец, одетый в бронекостюм сапера, входил внутрь «центрифуги», а стоящие снаружи направляли его по детекторам, до тех пор, пока камикадзе не нащупает невидимые внутри аномалии артефакты и не вытащит их. Самому ему доставалось неслабо: ушибы, переломы, повреждения внутренних органов – случалось, камикадзе не одну неделю проводил в больнице на Большой земле. Но и навар был немалым – по договору, сталеру, полезшему в «центрифугу», доставалась половина суммы от продажи добытого хабара. А артефакты он доставал, как правило, эксклюзивные: тот же самый «ключ», например.
