Евгений Щепетнов - Колян. Дилогия (СИ)
Четверо отморозков лежали на земле без движения.
«Два жмура, один еще дышит, видать осколками посекло, и один так, больше обосрался от страха, почти не пострадал. Легкие ранения,» — привычно определил Колян.
Первый — тот, что еще дышал, тяжело раненный, явно был не жилец. У другого жмура снесло осколком полбашки и вокруг валялись желто–красные мозги, а один глаз свисал из глазницы на ниточке и пристально смотрел на Коляна. Третий — тоже мертвец, получил свою дозу осколков в спину.
Колян равнодушно, но внимательно осмотрел место взрыва, и подошел к раненому, который был в сознании — это был «бык», наехавший на него на месте раскопа.
— Ну чо, снова здорово, бычара. Ты хотел побазарить? Дак вот я и пришел…
«Бык» завозился и заскулил:
— Не убивай, пожалуйста! Я те бабок дам!
— Нах мне твои бабки? То‑то я слыхал, что тут пацаны наши пропадали… Вы, что ли, гниды валили?! Правду говори, падла, смори, что будет с тобой! — Колян передернул затвор «кулака», направил ствол в голову умирающего отморозка и нажал на спуск.
Гулко ударил выстрел, теплые мозги и крошки костей черепа брызнули на «быка».
— Иииии… — тоненько заскулил тот, стирая с красной морды ошметки товарища. — Не убивай!
— Говори, сука — вы валили пацанов?!
— Мы! Мы! Забирали хабар и валили! Потом сдавали барыге в городе! Чтобы не лазили тут — валили!
— А менты чего? Неужели никто не трепанул?
— А чо менты, менты в доле, мы им отстегивали, как всегда! Барыш хороший. А болото все скроет, хер найдешь! Только не убивай, я те бабок дам — у меня под полом спрятано сто тонн баксов! Все отдам!
— Сто тонн, говоришь… Болото, говоришь… — Колян задумчиво смотрел на болото, освещенное лучами солнца, уже склоняющегося к деревьям, и нажал на спуск.
Пуля угодила отморозку в грудь, отбросив его назад. Парень заскреб пальцами рук по земле, выгибаясь дугой, как будто его подсоединили к высоковольтному проводу.
Колян передернул затвор, шагнул вперед и, отвернувшись, чтобы уберечься от брызг, выстрелил ему в макушку.
Выждав, пока судороги не прекратятся, он тщательно обшарил труп «быка» и остальных, забрал у них все деньги, что нашел в карманах — их набралось не очень много, но достаточно, чтобы погулять несколько дней группе отморозков. Затем собрал паспорта — у кого они были. Ломая сухие ветки, слегка дрожащими руками развел костер.
Пока пламя разгоралось, копатель выбрал место в болоте неподалеку с наиболее подходящей по виду трясиной и стал, тужась и кряхтя, стаскивать туда валявшиеся трупы.
Мертвецы, почему‑то, намного тяжелее, чем живые люди, так что ему пришлось хорошенько потрудиться, таская мертвые тела. Он по очереди кидал трупы в болото, отталкивал их длинной сухостойной елкой и притапливал, пока последний труп не исчез в чавкающей черной жиже, выкатив белесые бессмысленные глаза в небо…
Потом Коля сжег документы, чадившие черным жирным дымом, будто пропитанные грязью своих мертвых хозяев. Закончив, он нашел мочажину, с застоявшейся темной, но достаточно чистой водой, снял одежду, и, вымывшись, выполоскал барахло, выжал и развесил вокруг костра…
Развязав рюкзак, достал найденную фляжку — в ней еще что‑то плескалось, это Коля заметил еще тогда, когда выкапывал красивый сосуд из‑под земли. Отвинтил крышечку — запахло коньяком. Попробовал на язык — коньяк как коньяк. Сделал глоток.
«Ништяк, эсэсовец! Понимал в коньяках, фашистюга…»
Хмыкнул и допил содержимое фляжки: «Как раз мне в тему, а то трясется все нутро».
«Сто тонн, мля, он мне сказал — сто тонн еще унести надо, а так все шито–крыто, ушли и не вернулись… Но — пока что надо завязать с этим районом на месячишко. А жмура–ганса прикопать и заметку сделать, потом докопаю…»
Он надел не до конца высохшую волглую одежду, вернулся на место, где раскопал эсэсовца, и закидал его землей и валежником. Закинул рюкзак за плечи и привычным, ритмичным шагом, как некогда по горным тропам, зашагал вперед.
До трассы идти было еще десять километров.
«Там остановлю дальнобойщика и до города,» — решил Колян. — «На квартиру и хавку уже есть, даже останется еще на месяцы вперед — с жмуров нормально собрал бабла. А там — загоню соху, медальон и можно будет вообще зажить…»
Колян бодрым шагом двинулся вперед. Совесть за шестерых убитых уродов его не мучила — мир точно станет без них чище, не будут коптить землю и плодить таких же ублюдков. Не они первые, не они, вполне возможно, последние…
Копатель шел, автоматически отводя лапы елей от лица и думал о том, что иногда все‑таки можно добиться справедливости, но вот только почему‑то с ножом в руке. Наверное, такова жизнь… по крайней мере, для него.
Коля выкинул эти мысли из головы и сосредоточился на обыденном — как жить, как быть и что день грядущий ему готовит.
Глава 2, в которой Колян узнает о кладе
Колян с трудом продрался сквозь сон, хлопнув рукой по будильнику, мерзко верещавшему на тумбочке у кровати. Башка нещадно трещала, а во рту будто ночевал эскадрон гусар летучих…
Вставать не хотелось, но и жрать что‑то надо было — деньги, полученные после продажи эсэсовского кинжала, уже кончились, медальон тоже был прожран, пропит и прокурен. Ну никак не мог Колян удержать деньги… они утекали между пальцев, улетая бриллиантовым дымом к серому октябрьскому небу.
С вечера он договорился с барыгой о продаже оставшегося с копов хабара — пряг, крестов, всякого шмурдяка, но самое главное — автомата пэпэша и двух «волын» — парабеллума и вальтера пк.
Он все‑таки докопал того «ганса», из‑за которого ему пришлось замочить четырех отморозков. Не докопаешь — таких, как он, ухарей хватает, быстро вычислят тему и по раскопу сработают на раз. А потому — через пару недель Колян снова был на том самом приметном месте и выкопал «жмура».
В этот раз обошлось без приключений, потому что действовал он осторожно, как волк, стороной обходя все населенные пункты, прячась за кочкой при каждом шорохе — береженого Бог бережет, а не береженого конвой стережет.
В результате раскопок он обзавелся парабеллумом с вальтером. ППШ он достал из блиндажа в том же районе — похоже, что советского офицера привалило при обстреле.
Все стволы были в прекрасном состоянии, только поржавели немного, но Колян разобрал, почистил их, смазал, и выглядели они очень даже внушительно — бабла барыга должен был отвалить нормально.
Колян редко занимался продажей стволов, но если уж они попались — не кидать же их в болото, как те, отморозовские, паленые — да и бабло нужно. Что и не говори, а жрать–пить надо, в конце‑то концов. Не идти же в гопники, кидалы или в «быки» к мелкому районному авторитету.
