Цена империи. Фактор нестабильности - Тарханов Влад

Так что да, мы подпишем Готландский договор, по которому будут урегулированы все противоречия между двумя великими империями, вкупе с четким разделением сфер влияния в Средней Азии. Русские интересы не касаются Афганистана и Индии, мы же не лезем в Бухару и Коканд, и вообще в те земли, которые сейчас аккуратно выверяют по картам наши военные. Ну что же, пока все остальные заняты тем, что утрясают бумаги и вычитывают буквы соглашения, пойду-ка я пройдусь, тем более что тут у меня встреча одна намечается.

Когда-то этот город был одним из торговых центров Европы. Почти тысячу лет назад здесь был торг, куда приходило серебро с Востока, которое становилось кровью экономики всей Европы. Став важным торговым центром, Висбю процветал, мощная крепость, множество церквей, большой порт, что еще нужно иметь для развития? Город вступил в могущественный Ганзейский союз, вот только склоки внутри союза его и погубили. Не иноземные захватчики, а купцы вольного ганзейского города Любека вторглись на Готланд и разрушили город и порт до основания: конкуренты на Балтике им не были нужны. После этого погрома Висбю не восстановился. Теперь это небольшой приятный городок, в ботаническом саду которого был установлен павильон, в котором и происходила встреча. Еще бы пара недель и Финский залив сковало льдом, и встречу бы перенесли, а пока что… Я нахожу недалеко от ратуши кафе, в котором меня уже ждет весьма представительный человек, к тому же пунктуальный, как сам король. Он сидит в углу помещения, от посетителей его прикрывает большой куст какого-то экзотического растения, в общем, он выбрал весьма удобную позицию для переговоров.

– Добрый день, господин барон! – приветствую я этого господина. Он тучен, одет в роскошный костюм-тройку, пальто висит на вешалке, да, барон Луйс Герхард де Геер-аф-Фиспанг, первый премьер-министр Швеции, человек богатый и солидный. Солидность во всем – и его монументальном, как будто высеченном из грубого камня лице с густыми бровями, крупным носом и седыми бакенбардами, и в тяжелом взгляде из-под мохнатых бровей, и в презрительно сжатых губах, которые он чуть пошевелил, произнеся:

– Добрый день, сэр Генри.

После столь приветливого дебюта встречи я взял небольшую паузу, заказав себе кофе, и стал пристально изучать своего визави. Он же даже мельком не взглянул в мою сторону, как будто я не был ему интересен. Ну что же, будем играть теми картами, что есть в наличии.

– Я не буду ходить вокруг да около, дорогой друг, потому что знаю, как много ваше правительство сделало ради сближения позиций Швеции с Британией по многим вопросам.

Луи Герхард де Геер пропустил эту льстивую ложь мимо ушей, тем более что он как раз сделал очень много ради сближения своей страны с Германией, в которой видел серьезный экономический потенциал. Так что мой первый выстрел ушел в пустоту. Но это так, прогревающий выстрел из главного калибра. Главное – впереди.

– Барон, я искал встречи с вами, потому что наш мир очень быстро изменился. И в этом мире ваше небольшое, но гордое государство находится перед серьезной угрозой.

Барон в ответ приподнял одну бровь, таким образом высказывая недоверие моим словам.

– Царь Михаил, с кем ведет переговоры его величество сейчас тут, в Висбю, очень агрессивный государь. И нам стало известно, что Швеция стала целью пристального изучения офицеров его Генерального штаба. Здесь данные допроса некоего капитана Михайловского, который весной посетил вашу страну с целью изучения состояния ее фортификационных сооружений. Нам попала копия его доклада. Я с удовольствием передам вам этот документ, думаю, ваши коллеги смогут его достойно оценить.

– Было неразумным просить о встрече со мной именно здесь, – буркнул в ответ барон.

– Обстоятельства выше нас. Мой друг, ваша позиция по перевооружению армии Швеции и реформам, связанным с улучшением ее состояния, нам вполне понятна. Более того, мы были огорчены, когда ваши проекты не получили поддержки, и вы вынуждены были уйти в отставку, уступив этому выскочке Арвиду Поссе. Правда, мы получили некоторые данные, которые вас весьма заинтересуют. Во-первых, тут динамика поставок зерна из Северной Америки. Как видите, в ближайшие несколько лет намечается падение цен на зерно, так что уже сейчас сельские производители в Швеции будут разорены, если не предпринять срочных мер. А их правительство Поссе не планирует. А вот тут данные про то, как, прикрываясь экономией бюджета, Арвид и его команда запустили руку в казну государства. Почему нас это волнует? Потому что, став снова премьер-министром, у вас просто не будет денег, чтобы провести необходимые реформы.

Наступила тишина. Мой «собеседник», не произнесший и двух десятков слов, молча изучал предложенные документы.

– Зачем вам это? – де Геер по-прежнему краток. Даже слишком.

– У нас есть предположение, что Михаилу для поддержания своего строгого режима вскоре понадобится новый враг. С Туркестаном он уверен, что справится более-менее быстро. А через два-три года он планирует вторжение в Швецию.

– Зачем?

– Шведское железо! У него гигантские планы по строительству железных дорог. И своего железа не хватает. В этом году из России не уйдет за границу ни одной тонны чугуна или стали. Зачем платить за железо, если можно взять его силой? Плюс – свободный выход в Северное море.

– Мне это не кажется, – барон сохраняет такое же каменное безразличие, как и в начале разговора.

– Давайте, барон, договоримся честно: когда вы станете снова премьер-министром, а данные о коррупции Поссе и его кабинета уже в руках независимой прессы, вы сможете настоять на своих реформах, мы вам опять немного поможем. Когда у нашей разведки появятся точные данные о подготовке России к вторжению, вы получите их первым. Мой человек передаст вам вот такую визитку.

Кусочек картона перекочевал в руки барона де Геера.

– Пообещайте мне только одно: когда этот человек появится у вас – вы его выслушаете.

Я был доволен: Луи Герхард коротко кивнул головой. Начало Большой игры на Севере было положено.

Глава третья. Первый офицер подплава

Санкт-Петербург

26 августа 1880 года

ЕИВ Михаил Николаевич

Одним из первых моих указов было возвращение Морскому училищу наименования Морского Кадетского корпуса. И Сандро с успехом сдал все вступительные экзамены для того, чтобы быть зачисленным в это элитное учебное заведение. В нем было шесть классов – три младших и три старших (специальных), при этом уделялось много внимания и практическим занятиям, тем более что выпускники корпуса (гардемарины) должны были пройти годичную практику на флоте, после чего только получали офицерский чин. Больше всего я переживал за Закон Божий, но академик успешно сдал все экзамены, причем показал уровень знаний, восхитивший многих преподавателей. Вообще-то Коняев всегда уважал математику и очень ловко использовал в научных работах различные статистические методы, в этом я был ему учеником, да еще и не самым лучшим. Ну не мое математика, точнее, не совсем мое. Конечно, преподаватели знали, чей сын поступает в их корпус, но снисхождения на экзаменах не было. Может быть, отношение было чуть более доброжелательное, чем к иным претендентам, ну так… Тем более что было решено увеличить набор – я посчитал, что 50 человек в наборе маловато, и пока что увеличил набор до семидесяти. В ту же Николаевскую академию Генерального штаба набор был увеличен ровно вдвое. А даже такое скромное увеличение влекло и увеличение должностных окладов, это начальство корпуса понимало прекрасно!

За все это время до того, как отбыть в корпус, Сандро (он же Коняев Михаил Николаевич) трудился, как раб на галерах. В моем сейфе хранились две дюжины тетрадей, исписанных чуть корявым детским почерком, точнее, почерком подростка. Большинство из них были зашифрованы весьма простым, но надежным шифром. Не зная, какую сетку надо было применить для расшифровки, нечего было и надеяться его разгадать. Без компьютерной техники…