Владимир Кусакин - Все равно!
— Я бы выстрелил не меньше четырех раз, — подумал, и сердце заныло. Что-то было не так. Сейчас он должен спрятать оружие, помыть руки, потом выйти и подождать остановку в тамбуре следующего вагона. Екатеринбург по расписанию будет через 18 минут. Из вещей у него должна быть только небольшая сумка через плечо, или маленький рюкзачок.
Замок на дверях туалета показывал «Свободно». Прошел мимо, проверил тамбур на всякий случай. Никого. Вернулся и толкнул дверь. Она открылась наполовину. В образовавшуюся щель были видны голые женские ноги.
Вот значит как. Быстро протиснулся внутрь, поднял её. Это была Таша или Наташа, чёрт их разберёт.
— Изображай пьяную! — сказал ей. Она ничего не ответила. Одна пуля в сердце, другая в печень, даже крови немного. Хороший стрелок! Выволок в тамбур, открыл наружную дверь, и выбросил её подальше от полотна. Извини девушка, но разборки с ментами мне сейчас ни к чему. А тебе уже всё равно. Часа через четыре поутру, тебя найдут. Только к тому времени здесь пройдет с десяток поездов и электричек, а мы будем далеко…
— Не помешали? — Шурик старался делать хитрые глаза, но они разбегались.
— Мешать некому… — ответил зевая.
Ежу ясно, что здесь и сейчас проходит какая-то операция, и я с моим счастьем оказался прямо в серединке. Всех участников сейчас проверяют, если уже не проверили.
— Ташу не видел? — спросила Наташа.
— Я никого не видел, — ответил. — Схожу, пожалуй, в ресторан…
— Он же только в девять открывается!
Помахал двадцатидолларовой купюрой.
— У меня открывашка есть!
Я прошел по вагону, везде тишина. Утомились, едрит вашу мать! И двинулся по направлению к паровозу.
В Екатеринбурге я смотрел кто вышел. Ни одного подозрительного. Все с громадными чемоданами и тюками, да мамы с детьми. Получается что он все еще здесь, если не вышел с другой стороны. Ну это вряд ли!
Жаль конечно, но ничего не поделаешь, надо идти назад и постараться договориться. Я вам, вы нам. Чем отличается обезьяна от человека? Много чем. Без штанов, например, ходит. Хотя это вопрос спорный.
Проводник подметал грязным веником у туалета. Дверь была открыта, я кинул взгляд, все блестит от воды. Помыл значит. Он посторонился, давая мне дорогу, и я отодвинул дверь своего купе. Чья-то ладонь мощно втолкнула меня внутрь, и я оказался распластанным на столике с пистолетом у затылка, который держала Наташа. «Проводник» обшарил меня в две секунды.
— Нашли? — спросил я, и получил зверский удар по почкам.
— Молчать!
Моя нога от боли разогнулась и ударила назад. Сзади послышалось рычание:
— Сука! Ну я тебя сейчас!
— Прекратить! — голос Наташи был тверд, такой командирский весь…
— Можно я сяду?
Она подумала секунду.
— Садись, в угол у окна! Руки на виду!
Я переполз.
Напротив сидел бледный, перепуганный Шурик — невинная жертва наших дел.
А я его, чуть было, в старшие оперативники не записал.
— Начинай! — сказала Наташа, — Кого мы должны были найти?
Поднял глаза.
— У него имя есть? — мотнул головой в неподвижно застывшего у дверей "проводника".
— Фёдор… — коротко ответила она.
— Проверь соседнее купе Фёдор, и постой снаружи чтобы нам никто не мешал!
Он не шевельнулся.
Наташа отпустила его взмахом руки, дверь закрылась.
— Таша убита… — сказал я.
— Кто…?
— Пока не знаю, — я вздохнул. — Пробовал вычислить на остановке в Екатеринбурге, но никто подозрительный не сходил.
— Думаешь он еще здесь?
— Теперь уверен.
— Куда ты её дел?
— У полотна, 10–15 километров от Екатеринбурга.
Её глаза потемнели.
— Тогда мне казалось, что это единственно правильное решение.
Она подумала. Потом кивнула, соглашаясь.
— Теперь о тебе! — требовательно сказала она.
— Я здесь случайно. Если не вдаваться в подробности…
— Нет уж, поподробней…
— У нас мало времени. — ответил я, — Вы всё равно раскрыты, а это значит мы должны действовать напрямую. Когда прибудем на место, будет сложнее. Тайга. Просто перестреляет всех по очереди. Вот моё удостоверение.
Я подал ей пластиковую карточку
— Что ты мне дал? Камера хранения 22? И фотография не твоя!
— Вон квадратик с отпечатком пальца видишь?
Я забрал у нее пластик и приложил палец.
— Смотри!
Фотография изменилась, теперь на ней был я, вместо камеры хранения было написано: Государственное хранилище РФ и подпись Президента. Правда число 22 осталось, мой личный номер.
— Это как телевизор?
— Ху-х…
— Оно просрочено! — строго сказала она.
Я пожал плечами, так ли это важно?
— Ну хорошо! — встряхнула она головой. — Допустим. Тогда, что ты делаешь здесь, да ещё не желаешь привлекать внимание?
— Вы уже передали данные?
— Конечно!
— И на меня……?
Я начал прикидывать, сколько времени понадобится моим «друзьям» найти меня в компьютере МВД, под чужой фамилией?
— А ты что, прячешься?
— Немного…
— От кого?
— От бывших коллег, от бывших врагов. Они объединились. К сожалению.
— Ты что-то украл?
— Не совсем так. Скажем, я взял одну вещь, которая не должна попасть им в руки.
— Значит ты решаешь за государство…
— Нет, — перебил я — не государство. Нас сначала выделили из структуры, а потом продали в частные руки. Понимаешь теперь?
— А как же удостоверение?
— Ты была права, оно просрочено… Сдать забыл.
— Где она сейчас?
— Кто?
— Вещь, которую ты …. взял?
— Там и осталась.
— Где?
— Там, куда мы едем. В тайге.
Она легонько присвистнула:
— Золото?
— Нет, не помню, лучше позови Федю, а то волнуется наверное.
Она стукнула два раза в дверь и тот появился беззвучно, как привидение. Увидев нас он расслабился, и огонек настороженности в его глазах погас.
— Свадьба будет? — спросил я, — Или как?
Наташа зарумянилась, черт возьми! Никогда не встречал краснеющих от таких вопросов оперов.
— Будет! — ответил Федор, и положил свою большую надёжную ладонь ей на плечо. Она потерлась головой.
— На чём порешили? — уже нормальным голосом спросил он.
Я промолчал. Пока на поезде, пусть Наташа отдувается, это её епархия, а я буду главный в тайге, и глаз с них не спущу. Это вам не в городе, жуликов ловить.
— Сейчас будем проверять все купе на наличие огнестрельного оружия…
Две недели назад произошло убийство секретарши заготовительной конторы.
Через день — новое убийство, на этот раз заместителя директора, одного из соучредителей конторы. И началось… За эти две недели были убиты четыре человека, так или иначе причастных к этой организации. Не расписываясь в своей беспомощности, в верхах МВД решили, что будет лучше отправить всю беспокойную компанию подальше и за их собственные деньги. Естественно под присмотром, якобы тайным. Это всё упрощённо, но суть верна.
Самолет не трамвай и старается летать по-прямой насколько это возможно.
Возможно ли в Сибири летать по-прямой? Если это не Али, который летал в Китай через Магадан, то конечно. Теперь проложим прямую линию, от места падения в Монголию. Попадаем прямо в Улан-Батор — маленькую столицу дружественного государства.
Вот примерно так я и думал торопясь назад, после ознакомления с содержимым разбитого самолета. У меня было двадцать минут (спасибо за подсказку), и я постарался использовать это время. Чушь конечно это все о боеголовках, тем не менее я был поражен, увидев блестящие цилиндры со значками радиоактивности.
Взяв один в руки я сообразил, что это такая же туфта, как и самолет.
Откуда боеголовки в Монголии? Быстро развинтил стаканы и высыпал на траву десять литров желтого грязноватого песка.
— Давай назад и смотри лучше! Должен быть человек, которому доверили что-то очень важное, и где же он? — сказала Она.
— Иду, иду! Чтоб тебя!
И тут я заметил его. Небольшой переносной сейф лежал под ним, и был прикован к руке. Курицу гриль или вареную помните? Ну, вот и этот был точно такой же. Только больше поросенка напоминал. Какаю-то розовая дрянь текла из него. Я вспомнил что поесть мне не дали, и заторопился. Наступил курьеру на локтевой сгиб и резко дернул с разворотом направо. Оторвалось. Нет, ну в самом деле, я должен пай-мальчика изображать?
Снизу к пещере было не подобраться, да и сверху — намучаешься, надо знать к тому-же где она находится. С вертолета могут засечь! Ну ладно, других мест все равно нету…
Я поставил сейф рядом с полусферой.
— Охраняй! Потом посмотрим, что там внутри.
Она не ответила, а мне надо было наверх, встречать гостей.
Апрель 2003
В Монголии я был два года назад. Сразу после того как нашу контору приватизировали. Во время весенних песчаных бурь. С тех пор она ассоциируется у меня со скрипом песка на зубах и резью в глазах. В два скачка, сначала военным самолетом до Улан-Батора, а потом чем-то допотопным в дикую местность, каменисто-песчано-волнистую равнину. Похожую на застывший во время шторма океан. Пилота пенсионного возраста звали Алишер, Али.
