Эдмонд Гамильтон - Реквием
Келлон мысленно прервал себя. Он не должен был размышлять о подобных вещах. Он уже видел все, что осталось в этом странном месте, и не было смысла возвращаться к этому.
Но он вернулся. Он говорил себе, что дело не в том, что в нем проснулся какой-то сентиментальный интерес к этому месту. Об этом он слишком много слышал от сияющих клоунов у себя на корабле. Он был человеком Управления Исследований, и все, что он хотел, так это вернуться к своей работе. Но так как он, не по своей вине, застрял здесь, он предпочел бродить по зеленеющей земле или исследовать этот старый дом, чтобы избежать необходимости слушать бесконечную болтовню и грызню остальных.
Они ругались все чаще и все больше, потому что устали от всего этого. Поначалу для них было сенсацией вещать на всю галактику о кончине Земли, но по мере того, как шло время, их энтузиазм остывал. Они не могли улететь, так как экспедиция была рассчитана на то, чтобы показать гибель Земли, а это произойдет только через несколько недель. Дарноу с его учеными, занятыми изучением реликтов, могли бы оставаться здесь бесконечно долго. Но другие уже пухли от тоски.
В старом доме Келлон находил много интересного, что не позволяло ему скучать. Он уже много прочитал о том, какой была та давняя жизнь. Часами он просиживал на старой террасе под солнцем, пытаясь представить себе, как было тогда, когда здесь жили мужчина и женщина, которых звали Росс и Дженни.
Эта старая жизнь сейчас казалась ему такой странной! Он прочитал, что в те дни многие люди передвигались на наземных машинах туда и обратно в города, где они работали. В этих машинах ездили и мужчины, и женщины или только мужчины? Может быть, женщина оставалась дома с детьми, если они были, и занималась садом, в котором все еще цвели некоторые цветы? Думала ли она когда-нибудь о том, что в далеком будущем, когда их уже не станет, дом останется пустым и безжизненным, и никто не придет в него, кроме чужака с далеких звезд? Он вспомнил одно место из старых земных пьес, которые исполняли «Арктурус Плейере»: «Пришли, как тени, такие же далекие».
Нет, думал Келлон, Росс и Дженни сейчас стали тенями, но не тогда. Это для них, для всех людей, живших тогда на этой древней Земле, он, человек из далекого будущего, был тенью. Иногда Келлону, сидящему на этой террасе и представляющему прошлое, живые образы людей, многолюдные города, движение и смех, казалось, что это они были реальностью, а он — наблюдающим призраком.
Приходило лето. Дни становились все жарче и жарче. Теперь белое солнце стало огромным и изливало на Землю столько света и тепла, сколько эта планета не видела несколько тысяч дет. И вся зеленая жизнь вокруг, казалось, ответила порывом невиданного роста, актом безумного пробуждения, который Келлон считал наиболее трогательным. Теперь даже ночи стали теплыми. Дули мягкие ветры, а на волнах огромного серого океана переливалась белая пена.
Внезапно, словно проснувшись от сна, Келлон осознал, что осталось всего несколько дней. Планета двигается все быстрее, и вскоре жара станет невыносимой.
Он говорил себе, что будет рад улететь. Они подождут в космосе, пока все не закончится, а затем он вернется к своей работе, к своей жизни и прекратит мечтать о тенях. Здесь больше нечего было делать.
Да, он будет рад.
Затем, когда осталось всего несколько дней, Келлон вернулся снова в старый дом и бродил по нему. Внезапно он услышал за спиной голос:
— Великолепный, — сказал Борродайл, — великолепный реликт.
Келлон был удивлен и в то же время почувствовал уныние. Глаза Борродайла горели, когда он осматривал дом. Затем он повернулся в сторону Келлона.
— Я гулял, когда увидел вас, и решил догнать. Так вот где вы пропадали все это время.
Келлон виновато ответил:
— Я был здесь всего несколько раз.
— Но почему, черт возьми, вы не сказали нам об этом? — воскликнул Борродайл. — Почему? У нас могла бы получиться великолепная заключительная передача из этого места. Типичное древнее жилище Земли. Наш модельер Рой мог бы одеть группу «Плейере» в старые костюмы, и мы бы показали их в качестве людей, живших здесь…
Неожиданно для себя Келлон сорвался. Он грубо произнес:
— Нет.
Борродайл поднял брови.
— Нет? Но почему?
Действительно, почему нет? Какая ему-то разница, если они будут носиться по этому дому, насмехаясь над его древностью и неадекватностью, позируя и кривляясь перед камерами, делая очередное шоу. Что ему до всего этого? Ведь ему не было никакого дела до этой забытой планеты?
Все же что-то в нем сопротивлялось тому, что они собирались здесь сделать. Он сказал:
— Мы можем стартовать очень внезапно. Если вы все будете находиться здесь, то это подвергнет опасности ваши жизни.
— Но вы же сами сказали, что старт произойдет через несколько дней, — воскликнул Борродайл. И твердо добавил: — Я не знаю причины, по которой вы что-то скрываете от нас. Но мне придется обратиться к вашему начальству.
Он ушел, и Келлон подумал с грустью, что Борродайл сообщит в Управление, и он получит серьезный нагоняй. Почему, черт возьми, он скрыл от других свою находку? Он и сам не знал. Он должен был вместо непонятной, гложущей сердце тоски испытывать радость.
Келлон вернулся на террасу и сидел там до тех пор, пока сумерки не коснулись неба. Взошла белая бриллиантовая луна. Этой ночью начал дуть горячий сухой ветер. Сказывалось приближение планеты к солнцу. Колышущаяся от ветра трава была словно живой. Казалось, что в воздухе забился слабый пульс планеты. Солнце звало, и Земля готовилась к ответу. Дом дремал в серебряном лунном свете, а сад что-то тихо нашептывал.
В ночи возникла темная фигура. Это вернулся Борродайл. Триумфально он заявил:
— Я обратился в вашу штаб-квартиру Они приказывают вам оказывать мне полное содействие. Наша первая передача пойдет отсюда завтра утром.
Келлон встал.
— Нет, — твердо сказал он.
— Вы не можете пренебречь приказом…
— Завтра нас здесь не будет. Я отвечаю за то, чтобы увести корабль с Земли, не подвергая опасности ваши жизни. Мы стартуем завтра утром.
Борродайл какое-то время молчал, а когда заговорил, в его голосе послышалась нотка замешательства.
— Вы продолжаете препятствовать нашей работе? Я не могу понять почему.
Келлон подумал, что и сам этого не понимает. Как он мог объяснить? Он молчал. Борродайл посмотрел на него, а затем на старый дом.
— Возможно, я понимаю, — неожиданно проговорил Борродайл задумчиво, — вы часто приходили сюда один. Здесь легко можно подружиться с привидениями.
Келлон грубо отрезал:
— Не мелите чепухи. Нам лучше сейчас вернуться на корабль. У нас еще много дел. Нужно готовиться к старту.
Борродайл молчал, когда они возвращались по залитой лунным светом долине. Один раз он оглянулся и посмотрел на дом. Келлон не оглянулся ни разу.
Они стартовали через двенадцать часов следующим утром, мрачным из-за сильной облачности. Когда они прошли атмосферу и оказались в холодном пространстве космоса, Келлон почувствовал внезапное облегчение. Здесь, в космосе, он был на своем месте. Он человек космоса. Позже ему придется ответить за свои действия, но он не сожалел.
Корабль отошел на безопасную орбиту и стал ждать. Земля, казалось, совсем близко подошла к солнцу, а ее луна изменила свою орбиту. Но все равно, пройдет еще немало времени, прежде чем они смогут показать галактике гибель их родной планеты.
Большую часть времени Келлон проводил в своей каюте. Шумиха вокруг передач, по мере того как приближался финал, заставляла его испытывать отвращение. Ему хотелось, чтобы все скорее закончилось.
— Почему вы должны получить целый час? — язвительно говорила Лорри Ли Борродайлу. — Это несправедливо.
Квейли рассерженно кивнул.
— Это будет самая большая аудитория в истории человечества, и каждый из нас должен получить свой шанс.
Борродайл отвечал им. Шум и споры продолжались. Келлон заметил, что техники выглядят взволнованными. За их спинами через иллюминаторы он мог видеть темное пятнышко планеты, которая приближалась к белой звезде. Солнце звало, а Земля медленно, но уверенно отвечала на этот призыв. И внезапно эти кричащие, ссорящиеся голоса журналистов привели Келлона в гнев.
— Послушайте, — сказал он техникам, — выключите все звуковые передатчики. Пусть останется только картинка, но без звука.
Этот выпад заставил всех замолчать. В конце концов Ли выразила протест:
— Капитан Келлон, вы не можете!
— В Космосе я командую кораблем. И я могу это сделать и сделаю.
— Но передача, комментарий…
Келлон устало произнес:
— Ради Бога, заткнитесь все и дайте Земле уйти с миром.
Он повернулся к ним спиной Он не слышал их возмущенных голосов, не слышал даже, как они замолчали, глядя через иллюминаторы на то, на что смотрел он, камера и вся Галактика.
