Роберт Асприн - Мошенники времени
— Маркус! Ты-то мне и нужен! — Улыбка Скитера была неподдельна и заразительна.
И эта открытая улыбка всегда удивляла Маркуса, потому что он знал: Скитер Джексон на самом деле очень-очень одинок, хотя по нему этого никогда не скажешь.
— Привет, Скитер. Тебе, как всегда, пива?
Образ жизни Скитера так тревожил Маркуса, что не касаться его в разговоре стоило ему немалых усилий, ибо он лелеял несбыточную мечту спасти когда-нибудь молодого путешественника по времени, вернув его к какой-нибудь более почтенной профессии. Собственно, Маркус был единственным из Найденных, кто предложил этому странному молодому человеку свою дружбу. Вырасти в двух временах, чтобы потом тебя швырнули в третье…
А друг Скитеру Джексону как раз был очень нужен. В результате у Маркуса, как бы ни был занят он в баре и — что было, несомненно, приятнее, но не менее хлопотно — дома, воспитывая двух очаровательных девчушек, прибавилась и третья геркулесова задача: постепенное обращение Скитера Джексона из негодяя в порядочного человека, достойного титула Найденного.
Улыбка Скитера сделалась еще шире.
— Разумеется. Ты же знаешь, разве могу я отказаться от пивка? — Оба рассмеялись. — Но вообще-то я пришел переговорить с тобой. Минута найдется?
Маркус оглядел соседние столики. Почти все были пусты. Большинство клиентов уже ушли на улицу наслаждаться зрелищем открытия Римских Врат Ла-ла-ландии в прошлое. Действительно, мало найдется зрелищ занятнее, чем вид толп туристов и гидов из «Путешествий во времени», рвущихся проскочить через портал со всем своим багажом, кошельками и детьми всех возрастов, но вынужденных ждать, пока из портала им навстречу не вывалится большая часть предыдущего заезда с побелевшими лицами. Впрочем, всегда находились и такие, кто, возвращаясь, спускался по пандусу с самодовольством римских сенаторов.
Маркус не переставал удивляться тому, что каждый заезд заканчивался одинаково: одни довольны как котята при виде плошки со сливками, а другие… Ну, впрочем, картинки, ходившие по рукам Найденных, все объясняли, не так ли?
Маркус снова улыбнулся Скитеру — тот с надеждой ждал ответа.
— Конечно. Сейчас, только пива тебе принесу.
— Захвати тогда себе тоже. Я плачу.
Ну-ну… Маркус сдержал улыбку. Скитеру точно что-то от него нужно. Он был закоренелым негодяем, этот Скитер Джексон, но Маркус понимал почему — чего большинство обитателей Восемьдесят Шестого не поняли бы ни за что. Это знали даже не все Найденные. Маркус не говорил этого даже своей прекрасной Йанире, хотя то, что знала и чего не знала Йанира, оставалось для Маркуса полной загадкой.
В тот вечер Скитер напился до такой степени, что, должно быть, сам не помнил всего, что наговорил. Но Маркус-то помнил. Поэтому он, пусть даже без особой надежды на успех, не оставлял попыток наставить Скитера на путь истинный, моля богов, тех, что приглядывали за его собственной жизнью, чтобы они помогли его другу разобраться во всем и покончить со своими нынешними занятиями, пока те не свели его в могилу.
Маркус принес сначала пива Скитеру, потом сам уселся напротив, как и положено радушному хозяину ожидая, пока тот отопьет первым. Скитер всегда был свободным человеком, он родился в одной хорошей семье, и воспитал его другой хороший человек. Даже несмотря на то что Маркус постепенно свыкся с мыслью, что никто здесь больше не назовет его рабом, Скитер в его глазах стоял выше во всех отношениях.
— Да, пока не забыл… — спохватился Скитер, сделав большой глоток. — Да… Ты ведь родом из Рима, верно?
— Ну… нет. На самом деле не оттуда. Скитер зажмурился.
— Правда?
— Да. Я родом из Галлии Коматы, из маленькой деревни под названием Котес, — сказал он с нескрываемой гордостью. Тысяча, нет, две тысячи лет миновало, а его маленькая деревушка все еще стояла на том же самом месте — ну конечно, она изменилась с тех пор, но все еще стояла у подножия высоких гор его детства, прекрасных даже в одеянии из туч и снегов. Все та же буйная, бурливая речка протекала прямо посреди деревни, и вода в ней была все так же студена, что дух захватывало и у самого закаленного мужика.
— Котес? Где это, черт побери?
Маркус только усмехнулся.
— Я спросил как-то Брайана Хендриксона из библиотеки про свою деревню. Она еще там, только называется чуть иначе. Теперь ее знают как Котерес, и она расположена в стране, которую вы зовете Францией, но она до сих пор знаменита священными горячими источниками, исцеляющими женщин, которые не могут иметь детей.
Скитер заулыбался, но передумал.
— Ты, похоже, не шутишь.
— Конечно, с чего это мне шутить? Разве могу я что-нибудь поделать с тем, что родился на покоренных землях и…
— Я имею в виду женщин. — На выражение лица Скитера стоило посмотреть: на нем явственно проступал какой-то новый хитроумный замысел.
— Не знаю наверняка, Скитер, — усмехнулся Маркус. — Меня ведь забрали оттуда, когда я был совсем еще маленьким, так что не могу утверждать этого с уверенностью, но все деревенские так говорили. Римлянки со всей Южной Галлии съезжались туда искупаться в водах этого источника, чтобы зачать ребенка.
Скитер тоже усмехнулся в ответ, но в глазах его все еще отражалась напряженная умственная работа.
— Им бы лучше почаще спать со своими мужьями — или хотя бы с чужими, если уж на то пошло.
— Или пить меньше свинца, — добавил Маркус, явно гордясь тем, как много узнал всего за несколько лет в Ла-ла-ландии. Рэчел Айзенштайн, главврач Вокзала Времени, объясняла ему, что процент содержания свинца в его крови заметно понизился, и только это позволило ему стать отцом маленьких Артемисии и Геласии.
— Туше! — Скитер поднял стакан и одним глотком осушил его наполовину. — Ты-то свое пиво будешь пить?
Маркус не забыл совершить подношение богам — всего несколько капель на дощатый пол, — потом пригубил из своего стакана. Позже ему все равно мыть пол, так что этот маленький ритуал вряд ли будет раздражать хозяев. Те гораздо больше ворчали по поводу даровой выпивки, которой Маркус иногда угощал тех, кто отчаянно в ней нуждался, чем по поводу пролитого пива.
— О’кей, — зашел Скитер с другой стороны, — ты родился во Франции, но большую часть своей жизни прожил в Риме, так?
— Да. Меня мальчишкой продали торговцу рабами из тех, что приходили по Римской дороге из Аква Тарбелики. — Маркус зябко передернул плечами. — Первое, что он сделал, — это поменял мне имя. Он сказал, с моим язык сломаешь.
Скитер прищурился.
— Так тебя по-настоящему зовут не Маркус?
Тот попытался улыбнуться.
— Так меня зовут уже больше восемнадцати лет. И скорее всего тебе произнести мое настоящее имя будет не легче, чем римлянам. Я давно уже привык к «Маркусу», так что решил оставить все как есть.
Скитер уставился на него, словно не верил своим ушам. Маркус пожал плечами.
— Я пытался объяснить это, правда, Скитер. Но никто здесь не понимает.
— Нет, я… так, ничего. — Он прокашлялся, и, глядя на выражение его глаз, Маркус попробовал представить себе, что такого вспомнилось Скитеру. — Ладно, ты говорил что-то про Рим…
— Верно. Меня отвели в город Нарбо на берегу Средиземного моря, посадили на невольничий корабль и отвезли в Рим, а там держали в железной клетке до тех пор, пока не пришла моя очередь быть выставленным на аукционе. — Маркус залпом проглотил свое пиво, чтобы скрыть дрожь в руках. Эти воспоминания до сих пор мучили его в ночных кошмарах, и он просыпался в холодном поту. — Я жил в Риме с восьмилетнего возраста.
Скитер придвинулся поближе.
— Отлично. Послушай, Агнес устроила мне бесплатный билет через Римские Врата — она сопровождает группу туристов в двухнедельный тур. Две тихие недели, и только в самый последний день Игры. Поэтому она смогла взять меня в качестве гостя.
Маркус покачал головой. Бедняжка Агнес. Она в Ла-ла-ландии еще совсем недавно.
— Постыдился бы, Скитер. Агнес такая славная девушка.
— Не сомневаюсь. Самому мне никогда не накопить на билет в Рим. Пойми, у меня совершенно гениальная идея, но я же не был там ни разу, так что, может, поможешь мне?
Маркус повертел в руках пустой стакан.
— Что за идея? — Он всегда остерегался оказаться впутанным в темные делишки Скитера.
— Совершенно безупречная, — просиял Скитер. — Я хочу поставить немного…
— Поставить? На Играх? — Если это все, чего хотел Скитер, это не так уж и страшно. Разумеется, это незаконно, но Маркус не слышал еще, чтобы хоть один турист не пытался сделать этого. Нет, право же, все могло быть гораздо хуже, так что Маркус испытал изрядное облегчение. Может, это Агнес действует на него так благотворно? — Очень хорошо, так что ты хотел у меня спросить? Улыбка Скитера сияла торжеством.
— Куда мне пойти? В смысле, чтобы сделать ставки.
