Ник Ким - Легенды Космодесанта
И действительно, «Василиски» откатывались назад по низкому плато в виду крепости. Их длинные стволы разворачивались прочь от поля сражения, пока танки располагались на плацу в пределах внешних охранных границ бастиона.
«И правда, почему?» — задумался Дак-ир.
Саламандры миновали медленно открывающиеся ворота и вступили в Скалу Милосердия.
— Победа при Афиуме будет достигнута лишь упорством, смелостью и непобедимой артиллерией нашего бессмертного Императора! — вещал лорд-комиссар в тот момент, когда Саламандры вошли в обширный зал крепости.
Дак-ир заметил остатки вычурных фонтанов, колонн и мозаики, превращенных имперской военной машиной в груды щебня.
Зал был огромен, что позволило имперскому чиновнику одновременно обратиться почти к десяти тысячам человек. Полевая форма собравшихся носила следы недавнего сражения. Сержанты, капралы, рядовые, даже раненые и нестроевики были вызваны, дабы выслушать вдохновляющую речь комиссара и его блистательный план грядущей кампании.
К чести комиссара, он почти не дрогнул, когда в громадное помещение вступили Астартес, и продолжал разоряться перед рядами воинов Фаланги. Те, однако, проявили намного больше почтения, заметив появившихся среди них императорских Ангелов Смерти.
Войдя в зал, Огнерожденные сняли шлемы, явив ониксово-черную кожу и багровые глаза, тускло светящиеся в полумраке. Наряду с почтением при виде Саламандр некоторые из гвардейцев выдали охвативший их страх. Дак-ир заметил тонкую улыбку Цу-гана, который явно наслаждался человеческим испугом.
— Эффективен, как болт или меч, — поговаривал старый магистр Зен-де, когда они были еще новобранцами.
К сожалению, Цу-ган использовал эту тактику с чрезмерной готовностью, в том числе и против своих.
— Полковник Тенч мертв, — бесстрастно объявил комиссар. — Ему не хватало решимости и целеустремленности, которых требует от нас Император. Оставленному им наследию попустительства и трусости положен конец.
При последних словах штурмовики комиссара, облаченные в черные доспехи, подозрительно оглядели стоящих в первых рядах солдат — как будто выискивали тех, кто осмелится обвинить их повелителя в клевете.
Голос комиссара был многократно усилен громкоговорителем и эхом раскатывался по внутреннему двору, доносясь до каждого из присутствующих. Небольшая группка офицеров Фаланги — все, что осталось от командного состава, — выстроилась рядом с имперским чиновником и бросала в толпу угрюмые взгляды.
Такова воля Императора — нравится или нет, они обязаны подчиняться.
— И каждому, кто считает иначе, стоит получше всмотреться в кровавые поля за Скалой Милосердия — потому что это судьба, ожидающая тех, кому не хватает смелости совершить назначенное.
Комиссар пристально оглядел собравшихся, словно ждал возражений. Не дождавшись, он продолжил:
— Я беру командование на себя. Вся артиллерия должна немедленно вернуться на передовую. Пехоте разбиться повзводно и подготовиться к выступлению. Командиры отчитываются лично передо мной в стратегиуме. Фаланга выступает этой ночью!
Последний пункт он подчеркнул взмахом кулака.
На несколько секунд воцарилась тишина, а затем из толпы послышался одинокий голос:
— Но сегодня Адова Ночь.
Как почуявший добычу хищник, комиссар крутанулся на месте, пытаясь найти источник голоса.
— Кто это сказал? — требовательно спросил он, подходя к краю трибуны, с которой произносил свою речь. — Назовите себя.
— В темноте таятся ужасные существа, существа не из этого мира. Я видел их!
Вокруг отчаянно жестикулирующего солдата образовалась пустота, но он продолжал истерически выкрикивать:
— Они забрали сержанта Харвера, забрали его! Призраки! Взяли и утащили человека под землю! Они забра…
Грохот выстрела комиссарского болт-пистолета оборвал солдата на полуслове. Кровь и мозги обрызгали пехотинцев, оказавшихся рядом с обезглавленным человеком. Снова стало тихо.
Дак-ир окаменел при виде столь бессмысленного убийства. Он почти уже шагнул вперед, чтобы высказать все, что думает, но Пириил предостерегающе вытянул руку и остановил брата.
Космодесантник неохотно отступил.
— Я не собираюсь терпеть эту болтовню о призраках и ночных тенях, — объявил комиссар, засовывая все еще дымящийся пистолет в кобуру. — Наши враги состоят из плоти и крови. Они засели в Афиуме — но, когда мы возьмем город, нам будет открыта дорога ко всему континенту. Лорд-губернатор этого мира пал от руки тех, кому доверял. Отделение от Империума равнозначно объявлению войны. Этот мятеж будет подавлен, и свет имперского единства вновь осенит Вапорис. А теперь готовьтесь к сражению.
Комиссар брезгливо покосился на безголовый труп застреленного им солдата.
— И, кто-нибудь, уберите эту падаль.
— Он полностью деморализует своих людей, — прошипел Дак-ир. Голос его дрожал от ярости.
Два пехотинца потащили убитого прочь. На его окровавленной куртке была метка с именем: Босток.
— Это не наше дело, — пробормотал брат Пириил, пристально глядя на направлявшегося к ним комиссара.
— Но настроение у людей и правда паршивое, брат библиарий, — заметил Бак-ен, всматриваясь в неровные ряды солдат, которых гнали к выходу сержанты.
— Что-то их напугало, — буркнул Цу-ган, руководствуясь, впрочем, не заботой о гвардейцах, а презрением к проявленной ими слабости.
Пириил шагнул вперед, чтобы поприветствовать комиссара, который спустился к Саламандрам со своей трибуны.
— Милорд Астартес, — произнес тот с уважением, склоняясь перед библиарием. — Я комиссар Лот. Приглашаю вас и ваших офицеров пройти со мной в стратегиум, где я смогу проинформировать вас о тактической ситуации на Вапорисе.
Лот уже собирался идти, уверенный, что однозначно продемонстрировал, кто здесь главный, когда его остановил звенящий псайкерской силой голос Пириила:
— В этом нет необходимости, комиссар.
Лота это не впечатлило. Оглянувшись, комиссар вопросительно уставился на библиария. Тот охотно удовлетворил его любопытство:
— Нам известны наши приказы и тактическая диспозиция предстоящей баталии. Ослабьте щит, доставьте нас как можно ближе к генератору, чтобы мы могли высадить диверсионную команду, а остальное предоставьте нам.
— Я… то есть я хотел сказать — очень хорошо. Но разве вам не…
Пириил оборвал его:
— Тем не менее у меня есть вопросы. Этот человек — тот солдат, которого вы казнили, — что он подразумевал, говоря о «призраках», и что такое «Адова Ночь»?
Лот пренебрежительно фыркнул:
— Суеверия и паника. Этим людям уже давно не хватало дисциплины.
Он собирался на этом и закончить, но Пириил жестом выразил желание узнать больше. Комиссар неохотно продолжил:
— Слухи и сфабрикованные отчеты о предыдущей ночной атаке, когда люди якобы бесследно исчезали под землей, а по полю битвы бродили сверхъестественные существа. Адова Ночь — самый темный период вапорианского года… самая длинная ночь.
— И это сегодняшняя ночь?
— Да. — Лот оскалился. — Чистой воды идиотизм. Боязнь темноты? По-моему, всего лишь свидетельство подорванного боевого духа в этом полку.
— Безвременно почивший полковник… именно он подал вам эти отчеты?
Лот мрачно усмехнулся:
— Да, он.
— И за это вы приказали его расстрелять?
— Да, как и велит мой долг.
У Лота было лицо кулачного бойца: твердое и плоское, с широким сломанным носом и шрамом, который тянулся от верхней губы до лба и задирал угол рта в вечном оскале. По обе стороны от комиссарской фуражки торчали изорванные небольшие уши. Следующую фразу комиссар произнес с подчеркнутой бесстрастностью:
— В темноте не прячется ничего, кроме нелепых детских кошмаров.
— Мне приходилось видеть, как кошмары оборачиваются реальностью. — В голосе библиария прозвучало предостережение.
— Тогда нам повезло, что за нами приглядывают ангелы. — Лот поправил фуражку и одернул кожаный френч. — Я ослаблю щит, можете не сомневаться, кошмары там или нет.
— Встретимся на поле боя, комиссар, — сказал Пириил и повернулся к Лоту спиной, оставив того кипеть от бессильной ярости.
— А вы неплохо его приструнили, да, брат? — сказал Емек через несколько минут, от любопытства забыв о субординации.
Они снова вернулись в раскисшее болото. Издалека доносился рев выезжающих на позиции танков.
— Он ни во что не ставит человеческую жизнь, — ответил Пириил. — К тому же… у него плохая аура.
Библиарий позволил себе нечастую ухмылку, прежде чем надвинуть на лоб боевой шлем.
Тучи разорвал красный зигзаг молнии, и небо окрасилось багровым. Намного выше, в верхних слоях атмосферы Вапориса, бушевал варп-шторм. Блестящая дождевыми струями темнота над полем смахивала на чьи-то развороченные кишки.
![Сергей Плотников - Таймлинк (сборник рассказов по миру Паутины Света) [закончен]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)
