Олег Будилов - Далекие острова. Трилогия (СИ)
— Кто такие? — второй раз спросил адмирал.
Сопровождающий вытянулся еще больше и молча вращал глазами, не понимая вопроса.
— Какой род войск? — подсказал адъютант.
Сопровождающий шумно выдохнул: — десант, господин адмирал.
Адмирал не мигая смотрел на нас.
— Что, моложе не нашлось? — не к кому конкретно не обращаясь, спросил он: — одеты, черт знает во что. Распределить по моринам, переодеть, выдать оружие и накормить, — он еще раз окинул нас взглядом, вздохнул, повернулся и уже на ходу бросил: — перебьют всех к морскому дьяволу.
Нас отвели в казарму, выдали новую форму, погоны, револьверы, пачку галет на каждого и одну большую банку тунца на двоих, и разрешили помыться в бане. Так для меня началась война.
Всем Северным флотом командовал тогда престарелый адмирал Она. Ему было уже за семьдесят. Он был дурак и пьяница. На флоте его не любили и боялись.
Он разработал гениальную операцию по захвату двух слабо защищенных островов вардов и по его приказу срочно формировали новые десантные морины, которые должны были участвовать в штурме.
Десантная морина включает в себя три взвода по 20 человек, артиллерийскую команду, полевое орудие, две бомбарды с прислугой и лазарет. Нас, вновь прибывших офицеров, назначили командирами взводов в двух только что сформированных подразделениях.
19 августа нам выдали полный боекомплект: карабины Гока, револьверы, короткие абордажные шпаги, сухой паек; и погрузили на десантные корабли.
Ранним утром 20-го августа начался штурм.
Мой взвод оказался на правом борту десантного корабля «Грозный». Мы стояли, держась за леера, в полной боевой готовности и дрожали от страха. Из офицерского состава только командир подразделения и его заместитель были кадровыми военными и побывали в бою, все остальные были просто пушечным мясом.
Два десантных судна «Грозный» и «Адмирал Гот» мчались к вражескому берегу под прикрытием эсминца «Отчаянный».
Береговая артиллерии вардов молчала и нам уже стало казаться, что мы без приключений начнем высадку. Но на мелководье нас ждали две субмарины, которые атаковали сначала «Грозный», а затем «Адмирала Гота». Каждая субмарина была вооружена двумя торпедами, команда состояла из капитана и пяти моряков. Собственно, все они были смертниками, потому что, после пуска торпед, определить их местоположение не составляло труда, а тихоходные подводные лодки не могли уйти от ответного залпа корабельной артиллерии.
Первая торпеда прошла мимо, но вторая попала «Грозному» в левый борт. Нас тряхнуло так, что лязгнули зубы. С левого борта послышался шум. На носу кто-то закричал:
— Попали в нас! Попали!
Носовой орудие выстрелило. От грохота заложило уши. Потянуло порохом.
Движение судна замедлилось, корпус сотрясла судорога. Я крепче ухватился за леер, к горлу подступил комок. Мимо пробежали матросы из команды «Грозного», палубу заволокло дымом. Орудие еще раз ухнуло. Уши словно забило ватой.
В этот момент с берега ударила батарея вардов. Справа поднялся водяной столб. Нас окатило холодными брызгами.
Моринеры засуетились, бестолково вытягивая шеи и переминаясь с ноги на ногу, словно стая гусей. Я подумал, что мы слишком тесно стоим и, если на палубу упадет снаряд, сразу всем конец.
— Пригнуться! — закричал я: — Ниже! Ниже!
Моряки присели на корточки, кто-то закрыл голову руками. Ко мне протиснулся сержант-бомбардир из моего взвода: — Что делать, господин моринер-лейтенант? Подбили нас. Потонем все.
— Не потонем, — громко сказал я, — Ждем приказа, — потом притянул сержанта к себе и выдохнул в самое ухо: — Бери своих бомбардиров и займите место у лодки.
Сержант выпучил глаза, потом понимающе кивнул и отошел.
Еще несколько водяных столбов выросло справа. Сейчас вражеская батарея пристреляется и нам конец. Я обернулся, выискивая глазами командира, но увидел только испуганных моринеров, которые прижимались к переборкам в надежде, что те защитят их от прямого попадания снаряда. С кормы к нам пробирался Гум. Он был сосредоточен, красное в оспинках лицо нахмурено, он протискивался сквозь десантников, словно ледоход, разрезающий льдины.
— В левом борту пробоина — сообщил он мне.
— Командира не видел?
— Видел. Он пошел к капитану. Морской черт! Такая операция под угрозой! В штабе кто-то допустил роковую ошибку.
Палубу в очередной раз окатило брызгами. Я инстинктивно пригнулся.
— Хватит кланяться! — громко, чтобы слышали стоящие поблизости моряки, заявил Гум, глаза его горели: — варды отвратительные стрелки!
Я снял фуражку, стряхнул воду и опять надел, затянув подбородный ремень. Гум чертовски меня раздражал.
— Похоже, орден ты сегодня не получишь, — сказал я
— Дурак, — ответил он.
На носу появился офицер и несколько матросов из команды.
Десантники заволновались. Гум всех растолкал и подошел к морскому лейтенанту.
— Что происходит?!
— Десанту приказано покинуть корабль.
— Мы же не дошли до точки высадки! — возмутился Гум:
— Нас всех перебьют, пока мы до берега доплывем!
— У нас серьезные повреждения, мы тонем. — Лейтенант отвернулся от Гума и закричал: — Приготовиться к высадке! Лодки на воду!
Я подхватил его команду и тоже закричал:
— К лодкам! К лодкам! Приготовиться к высадке.
Началась давка. Мне кто-то наступил на ногу, толпа заволновалась, дрогнула и придвинулась к борту. Кто-то закричал. Я видел, как моринеры стали отталкивать матросов из команды и лезть в лодки. Кто-то упал в воду.
Я рванулся изо всех сил. Нужно было успокоить людей, организовать погрузку, попытаться найти место в лодке, но корабль уже охватила паника, люди обезумели. Неуправляемая толпа окружала меня со всех сторон. От ужаса закружилась голова. Мне не хватало воздуха. Я стал дергаться не в бок, а вверх, чтобы не задохнуться.
На носу «Грозного», что-то взорвалось. Палуба качнулась. Взвился огненный столб.
— Все! Конец! — выдохнул мне кто-то в самое ухо. Судно резко накренилось вперед и стало медленно заваливаться на левый борт.
Вся человеческая масса сдвинулась и стала съезжать вниз, ноги скользили по палубе, стало свободней и я рванулся, отчаянно толкаясь. Меня схватили за бушлат, но я вывернулся, не глядя, лягнул кого-то ногой и ухватиться за поручни. Передо мной темнело море, на воде болтались две лодки, они были почти пустые, моряки пытались отгрести подальше от корабля. Я видел, как кто-то из воды попытался ухватиться за борт, но его ударили по голове веслом. Воздух дрогнул и справа, неожиданно, вспухли гигантские водяные пузыри, они помчались кверху, лопнули и обрушились на палубу ледяными струями. Я огляделся. К лодкам было не пробраться, на палубе шла отчаянная борьба за жизнь. В этот момент я забыл обо всем на свете, о том, что я офицер, что я должен заботиться о своих подчиненных, я думал только о том, что берег слишком далеко, и я не доплыву. Мелькнула безумная мысль оставаться на корабле до последнего, но я тут же решил, что это не выход. Надо было спасаться. Справа из моря выступало несколько голых скал. Решение возникло мгновенно. В конце концов, на мне спасательный жилет. Я бросил карабин и ранец, снял бы и портупею, но она перетягивала спину крест-накрест и добраться до застежек под жилетом не было никакой возможности, поэтому я просто отстегнул патронную сумку и шпагу. Я оглянулся. Мне показалось, что в толпе я вижу лица десантников из моего взвода. Я взмахнул рукой и крикнул:
— Покинуть корабль! — потом зажал пальцами нос и прыгнул в воду, ногами вперед.
Вода показалась мне ледяной. Я захлебнулся, отчаянно молотя руками и ногами, выгреб на поверхность, и поплыл к скалам. Вокруг меня в воду падали люди.
В очередной раз, отталкиваясь ногами, я понял, что кого-то ударил.
Было очень страшно. Я чувствовал, как ужас и холод охватывают меня. Я молотил по воде, выбиваясь из последних сил, и захлебывался. Казалось, что скалы, к которым я так стремился, не приблизились не на метр. Но я продолжал упрямо плыть вперед. Если бы не жилет я бы уже давно утонул. Мокрая одежда и сапоги тянули на дно.
Правую ногу свело. Я понял, что через несколько минут умру и представил себя дрейфующим по морю, холодным и посиневшим. Кажется, я закричал, но в этот момент чьи-то сильные руки схватили меня за воротник бушлата и резко выдернули из воды. Я, почти ослепший от брызг, стал размахивать руками и уцепился за борт. Мне помогли вскарабкаться наверх. Я сидел на дне лодки, отплевывался и все никак не мог отдышаться.
Вокруг сидели мокрые и перепуганные моринеры. Командовал сержант-бомбардир, с которым я разговаривал на корабле.
Он был без фуражки, на лице ссадина. Склонившись ко мне, он подмигнул.
— Как Вы, господин лейтенант?
