Гай Орловский - Небоскребы магов
– В каком смысле сердечное согласие? – спросил он с подозрением.
– Дипломатическом.
– А почему, – спросил он настороженно, – ему уготована такая судьба?
– А вы еще не знаете, – протянул я, – что Антриас король весьма воинственный? И будет расширять пределы, пока его не остановят?
Он посмотрел на меня очень внимательно.
– Мне кажется, – проговорил он мягко, – вы знаете больше, чем говорите.
– У меня такой умный вид? – спросил я счастливо. – И загадочный? С ума сошли!.. Спасибо.
Он спросил в упор.
– Что вы хотите сказать?
– Я? – переспросил я. – Да вроде бы… ладно, глерд-канцлер. Простите, что шепотом, вам тоже советую не орать и не возмущаться. Нужно срочно переговорить с королевой… нет-нет, не в ее кабинете. И не в главном зале.
Он вперил в меня тяжелый взгляд.
– Что? А где?
– Например, – сказал я, – в той комнате, что ее величество изволили определить мне в пользование, когда я в городе. Умоляю, глерд, вы не какой-то Финнеган, понимаете, что не зря такое говорю!
Он понизил голос до шепота:
– Не понимаю, однако… если позволите какие-то глупости, я вас сам убью на месте.
Голос его звучал очень серьезно. Я вздохнул:
– Похоже, вы собираетесь сопровождать королеву?
Он прошипел:
– А вы как думаете?
– Хорошо-хорошо, – ответил я. – Вы вообще-то единственный, кому я доверяю. Я сейчас отправляюсь в те апартаменты, а вы переговорите с ее величеством. Она хоть и красивая, но не дура, поймет, что я поймал что-то крупное.
Глава 3
Когда я сделал круг по зданию и вернулся, слуги возле двери королевы воззрились на меня в высокомерном недоумении людей, близких к ее величеству, к которым приблизился какой-то сиволапый.
Я сказал резко:
– Парни, я дурно воспитан и у меня нет благородных предков. Так что могу и в рожу дать так, что навеки окривеет. Королева хде?
Один ответил нехотя:
– Только что изволили отбыть в покои, выделенные вам.
Возле двери моих покоев теперь подпирают спинами стену двое стражей королевы и двое слуг. Передо мной поспешно и без поклонов распахнули двери, слуги не кланяются, это обязанность придворных и служащих высокого ранга.
Я перешагнул порог, королева сидит в моем кресле за моим столом, ибо королева всегда дома, даже если это дом ее подданного. Рядом Мяффнер, весь из себя почтение, я поклонился и сказал с ходу как можно более смиренно:
– Счастлив, что вы откликнулись, ваше величество!.. Хоть режьте меня, ваше величество, но все равно скажу вам прямо в глаза правду-матку прямо и смело: вы, ваше величество, величайшая королева!.. Сразу сообразили, что у меня нечто важное, и ни минуты не колебались… или все-таки поколебались чуток? Ладно, это неважно. У меня в самом деле…
Она прервала таким ледяным голосом, словно засунула мне за шиворот целый айсберг:
– Что вы хотите сказать?
– Вы уже поняли, – проговорил я, понизив голос, – что вас подслушивают и я об этом узнал.
Мяффнер спросил быстро:
– Кто?
– Я над этим работаю, – ответил я, – но, надеюсь, вы не станете его арестовывать?
Она бросила быстрый взгляд на Мяффнера.
– Лорд-канцлера?
– Я тоже на него подумал, – признался я, – слишком уж он… Да, но это на мой взгляд знатока. Потом подумал, что если слишком, то не он. Кто, еще не знаю, над этим, как уже сказал, работаю старательно и усердечно.
Они оба посмотрели на меня с одинаковым недоумением, Мяффнер даже не возмутился, молодец.
– Почему не станем? – спросил он. – Арестовывать?
– Потому что вы мудрые, – пояснил я. – Хоть и не сразу. Но другие и потом, уже на лестнице, не спохватываются, а вот вы… Да, кое-кто работает на иностранное правительство. Может быть, незаметный слуга, а может… и кто-то из вашего Тайного-Претайного Совета.
Она смолчала, Мяффнер охнул:
– Глерд?
– Кто-то работает на короля другого королевства, – пояснил я. – Осмелюсь предположить, что на Антриаса, так как он наиболее заинтересован знать, что у вас и как. Конечно, есть наверняка и другие шпионы, кто-то работает на Дронтарию или Кельмию, но именно Антриас ввиду подготовки вторжения должен был активизировать работу разведки.
Она выпрямилась за столом еще больше, глаза сверкнули гневом.
– Кто это? Схватить, допросить!.. Если это правда, он будет казнен…
– Ваше величество, – сказал я шепотом, – не орите, я вас умоляю. Вы же королева, а не!.. Умоляю мыслить по-королевски, что значит – нагло и охватывающе. От того, что схватите, пользы мало. Другого пришлют, если он уже не при дворе… А нового еще надо выявлять!
Она ожгла меня свирепым взором.
– Глерд?
– Кто у нас глава разведки? – спросил я. Наткнувшись на ее полный подозрения взгляд, пояснил: – У вас, разумеется, ваше величество!.. Иршир? Нет, он всего лишь начальник городской стражи… Джуэл заведует дипломатическим корпусом…
– Глерд, – сказала она, чуть повысив голос, – глерд Джуэл!
Я сказал с досадой:
– Ах да, глерд Джуэл, глерд Иршир… Ваше величество, все-таки прежде дело, а формальности потом. Как я понял, тайные службы в руках глерда Мяффнера и… ваших?
Она чуть наклонила голову, но я смотрел с ожиданием, она нехотя проговорила:
– Нет необходимости плодить должности.
– Да, – согласился я, – королевство крохотное, это было бы слишком. Тогда все проще, ваше величество!
Она поморщилась, у нее гигантское королевство, но спросила сразу по сути дела:
– И что предлагаете, глерд?
– Скармливать дезу, – ответил я.
Она смотрела холодно, ожидая продолжения, явно не поняла; какой же здесь чистый и честный народ, я здесь как волк в овчарне, даже неловко всех обижать и грабить, но удержаться трудно.
– Ваше величество, – сказал я, – мы должны сами снабжать противника теми сведениями, которые нам выгоднее. Запудрить ему мозги! Обмануть, облапошить, надуть, озомбировать.
Она не отрывала от меня взгляда, но я пару раз уловил промелькнувшую в нем растерянность.
– Как, – произнесла она, – это… получится?
– Есть два варианта, – ответил я. – Можно схватить врага и под пытками велеть передавать ему то, что считаем нужным мы. Второй вариант, мы назовем его женским, – допускаем намеренные утечки информации, чтобы шпион радостно подхватывал и передавал противнику.
Она поморщилась.
– Второй слишком сложный.
– А первый чреват боком, – ответил я. – Хотя и не знаю, что это, но чревато. Боком. Как-то вот так.
– Глерд, не отвлекайтесь!
– Простите, ваше величество, – сказал я с раскаянием, – это вечная беда сложных и гениальных натур – отвлекаться на то, что может улучшить мир. Дело в том, что у шпионов существуют особые знаки на этот случай. К примеру, он напишет письмо королю Антриасу под вашу диктовку, а король получит и увидит, что в семнадцатой букве хвостик повернут не в ту сторону. Понимаете? Этим тайно сказано, что он пишет под угрозой смерти и верить этому посланию нельзя.
Она посмотрела на меня в изумлении.
– Глерд… вы что, сами были таким шпионом?
– Ваше величество, – ответил я скромно, – обижаете… почему не предположить, что я руководил подобными службами? Или даже теми, кто ими руководит? Но сейчас обсуждаем, как повернуть ситуацию здесь и сейчас, вы не против?
Она некоторое время молчала, на лицо набежала тень, через минуту сказала тем же твердым голосом:
– Хорошо, глерд. Разработайте… как это будет.
– Уже, – ответил я добро. Она взглянула с непониманием, я пояснил: – Это же лехко!.. Мы пройдем в ваш кабинет, я вам буду рассказывать, что проделано, а вы хмурьтесь, но одобряйте.
Она спросила с настороженностью во всем облике:
– Почему именно в моем кабинете?
– Там в стене дырка, – сообщил я. – Через нее вас слушают, но, думаю, могут и подсматривать, хотя это рискованно.
– Что-о?
– Стена с гобеленом, – пояснил я, – где здоровенный такой мужик насел с какой-то непонятной мне целью на такую же здоровенную свинью, помните?
Она ответила сухо:
– Это не мужик, а благороднейший король Джоннер Фоум, мой прапрадед! И насел не на свинью, а голыми руками схватился с Эварским Вепрем, ужасом тех земель!
– Это неважно, – ответил я небрежно, но увидел ее темнеющее от гнева лицо, сказал поспешно: – Хотя то был великий подвиг, я приношу королю свои извинения!.. А художника стоило бы выдрать за картину, которую можно толковать столь вольно… Запретить свободу творчества!
Она прошипела:
– Никто не толковал, только вы!..
– Ваше величество, – сказал я умоляюще, – давайте вернемся к важным делам королевства?.. А то, что во всем вашем королевстве только я один такой честный и замечательный, пока оставим. Я скромный до наглости.
Она медленно перевела дыхание.
