Николай Трой - Медиавирус
Вороненая сталь, резная рукоять из коричневого дерева. На корпусе не слишком разборчивая гравировка. Присмотревшись, Андрей прочел:
– Gott mit uns[3].
Пистолет лежал в ладони как влитой, от его приятной тяжести по мышцам проносились электрические разряды. Хотелось прямо сейчас найти банки из-под вчерашнего ужина и опробовать оружие.
Только усилием воли Андрей сдержал порыв и сначала все же проверил возвратную пружину, ствол и затвор. Внимательно осмотрел полностью снаряженную обойму, найденную тут же. И только потом с удовольствием вогнал ее в рукоять.
– На хабарок наткнулся, а?
Несмотря на пронзительный холод, скользнувший по венам, Андрей не вздрогнул.
«Черт!»
Как он мог так опростоволоситься?! Увлеченно копаясь в ящике, не заметить тень наверху, перегородившую солнце.
– Что, Галл, уснул?
Насмешливый, глумливый голос хорошо знаком. Он принадлежал Тесаку, не самому удачливому, не самому сообразительному, но зато чрезвычайно злопамятному копателю. Кажется, год… нет, два года назад Андрей и Гофман здорово отметелили его где-то под Выборгом. Худосочный мерзавец просто не обратил внимания на все их метки, как в Сети, так и в рилайфе; притащил на их раскоп пятерых таджиков, едва варварски не погубил артефакты…
– Э, баклан! Рожу поверни, я сказал!
Все так же, не поднимаясь, Андрей, осторожно сунул «люгер» за ремень джинсов, оправил рубашку поверх и только тогда медленно выпрямился и позволил себе обернуться.
Ага, так и есть. Худощавый до неприличия, прямо дистрофик, Тесак напоминал нервного героинового наркомана и жаренного на солнце глиста одновременно. Камуфляжная форма висела мешком, на ремне тусклая пряга с молниями[4].
Рядом пыжились незнакомые парни, судя по внешнему виду – узкие лбы, выдающиеся скулы, массивные челюсти и вздутые бицепсы, – наемники. У копателей иная конституция мышц. В руках у парней готовые к действию телескопические дубинки. Тесак, оправдывая кличку, поигрывал устрашающего вида «медвежатником».
– Ладошки покажи! – резко приказал Тесак. – И от фискаря[5] отойди!
Послушное движение руками, шаг в сторону. Сердце против воли ускорило бой, инстинкты требовали опустить руки и либо бежать, либо принимать бой. Только бы не оставаться в таком уязвимом положении!
Андрей поджал губы. Внимательно обшарил взглядом ремни незваных гостей, но, кажется, вопреки обычаям таких вот отморозков, обрезов или короткоствола они не притащили.
«Что это значит? – пронеслись лихорадочные мысли. – Тупая самоуверенность или они следили за мной, знали, что я здесь один?»
– Ну, Галл, – осклабился Тесак глумливо, – пока твой камрад за водкой ездит, поговорим по душам? Так сказать, былое вспомним. А потом и его очередь настанет, ага?
– Ага, – на автомате ответил Андрей и решился.
Время будто замедлилось.
Скупые на эмоции улыбки наемников вдруг оплыли, оттянули уголки губ книзу, словно у плавящихся восковых масок. Тесак судорожно стал ловить ртом воздух, кожа мгновенно побелела.
«Выстрелит не выстрелит?! – мелькнуло в голове Андрея, когда он вытащил „люгер“. – Как бы мне самому череп не раскроил! Все-таки сколько лет в земле пролежал…»
Палец утопил спусковой крючок в корпусе – очень мягкий спуск, как на спортивном оружии, – и сразу в запястье толкнула отдача. За хлопком выстрела не было слышно короткого вскрика Тесака, когда его правую штанину рвануло, а на зелень травы плеснуло красным. В дымном облачке пороховых газов кувыркнулась стреляная гильза.
Наемники, не будь дураками, мгновенно исчезли. Теперь из раскопа виднелись лишь голубое в паутинке белых облаков небо и верхушки сосен.
Секунду помедлив, Андрей перевел дух и подхватил лопату. «Люгером» теперь лучше не пользоваться: один раз не подвел – удача; второй раз искушать судьбу не стоит. И в два прыжка взлетел наверх.
– Что ты наделал, сволочь?! Что наделал?!
Обливаясь слезами, пуская слюни, Тесак катался по траве, обхватив раскуроченное выстрелом колено. Сейчас он напоминал тощего болотного гада, насаженного на прут.
Носком сапога Андрей отбросил нож Тесака в сторону, быстро огляделся. Наемники и вправду сбежали.
– Что ж тебе так «везет» на напарников, а? – усмехнулся Андрей мрачно. – Не ценят тебя, козла.
– П-п-шел ты!!!
Андрей хмыкнул. Не нагибаясь, приставил лезвие фискаря к горлу Тесака и уронил задумчиво:
– Кончить тебя, что ли, прямо здесь, выродка? Чтоб больше мне кровь не портил. А потом швырнуть в накоп к тебе колотуху[6] для компании? И тишком все будет, ведь никому ты, урод, не нужен. Скажут, что сам, дурак, подорвался…
На дне глаз неудачливого копателя образовался лед. Тесак даже выть перестал, вытаращился, захлопал губами по-рыбьи.
– Что? – спросил Андрей.
– Галл, да ты что?! Н-не надо! Богом клянусь – не увидишь меня б-больше! Мы просто пошутить хотели!
Секунду Андрей размышлял, потом сказал, словно выплюнул:
– Ползи отсюда, мразь болотная.
Ошалев, Тесак пару метров действительно прополз, как лежал – на спине, отталкиваясь локтями. Потом, со стоном поднявшись, Тесак запрыгал на одной ноге в направлении проселочной дороги. На примятой траве остался кровяной след.
* * *Когда послышался рев мотора гофмановского «УАЗа», Андрей почти успокоился. Адреналин окончательно выкипел из крови, оставив под языком горький привкус испорченного настроения.
«Чертов Тесак! – подумал Андрей со злостью. – Вроде бы и не касался его, а все равно будто в дерьме измазался!»
«Уазик» свернул с дороги, запрыгал на кочках в густой траве, взвизгнули вечно барахлящие тормоза. Брови Андрея столкнулись на переносице, когда он заметил второй автомобиль – прожорливый американский внедорожник цвета космической ночи. Вслед за «УАЗом» он вырулил на место их стоянки.
«Это еще кто?»
Прекратив крутить цепочку на пальце, Андрей привычным движением вернул ее на шею. Поправил кулон из почерневшего серебра: тонко, мастерски отлитый череп между скрещенных лопаты и металлоискателя, вписанных в круг. Этот талисман когда-то ему презентовала Ольга – эх, как давно это было! – узнав о его хобби. С тех пор Андрей с ним не расставался.
– Че тут у вас, Галл?!
Из «буханки» Гофман буквально выпал, бросился к Андрею. Тот лишь усмехнулся, глядя на его взволнованное лицо.
– А что не так?
Гофман на полпути ощутил, что тревога напрасна, опасности уже нет, и замедлил шаг. Но на круглом, типично хохольском лице глаза блестели все еще настороженно.
– Я на подъезде видел группу Тесака!
– И что с ними?
Рот Гофмана исказила злая усмешка. Андрей услышал довольное:
– Так ты их не видел? Ох, тебе бы понравилась картинка! Наверное, ур-р-роды, на других копарей наткнулись. Вид у них такой, словно лопатами всю ночь обхаживали!
Андрей пожал плечами. Кивнул на машину:
– Ты кого за собой привез?
Гофман обернулся, заговорил хитро:
– Да тут, камрад, дело к тебе. Оказывается, мля, ты персона знаменитая!
Андрей перебил:
– Что за дело?
– Пес его знает! Он не сказал. Зато бабками светанул – сотку баксов только за то, чтобы я его привез к тебе!
От неприятного предчувствия засосало под ложечкой.
Андрей буркнул зло:
– Ох, Гофман-Гофман, доведет тебя эта жадность… Правду говорят: где прошел хохол – жиду делать нечего…
– Галл…
– Цыц! На лучше делом займись, – он сунул обалдевшему Гофману «люгер». Добавил: – Почисть, погляди, что к чему. Хорошее оружие.
– Вау! Где взял?
– В раскопе, – отозвался Андрей меланхолично. – Тут, как я и говорил, бойник[7] был.
И, уже не слушая восхищенных серенад Гофмана, двинулся к машинам. Тем более что из внедорожника как раз стали выбираться нежданные гости. И их вид Андрею совершенно не понравился.
Глава 3
Навстречу солнцу
Япония, Токио
Десятичасовой перелет Москва – Токио завершался. Через полтора часа Данил будет на родине самураев, суси и Resident Evil.
По салону авиалайнера парили рассветные тени, каждая деталь в золотом ореоле была удивительно четкой, контрастной. Звук двигателей давно приелся, воспринимался как нечто естественное, словно пульс. Большинство пассажиров коротало перелет во сне, кто-то наяривал на карманной консоли, один сидел в Интернете, кажется, в довольно скандальной, но стремительно набирающей популярность социально-исторической сети «Слепки».
Несмотря на тишину, Данил все же чувствовал себя скверно. Для социопата оказаться запертым в алюминиевой капсуле вместе с толпой – ад. Единственное, что утешало, это присутствие Дали.
Он перевел взгляд на соседнее кресло, где спала Даля, и окружающий мир сразу куда-то исчез. Осталась лишь теплота в груди и ее образ – спящий ангел. Образ ангела усиливался еще и видом за иллюминатором, где плыли подсвеченные розово-золотым рассветом облака.
